Русские генералы 1812 года - Яков Нерсесов

Не спасовал Милорадович перед Пленных не было… французами и под Мельком, и под Сен-Пельтеном. Однажды Михаил Андреевич купился на «слово офицера» со стороны преследовавших его французов не чинить русским препятствий, если он снимет свое сторожевое охранение с хвоста колонны. Его нагло обманули, и этот обман стоил Милорадовичу больших потерь.

11 ноября три русские колонны генералов Милорадовича, Дохтурова и Федора Борисовича Штрика получили задание разбить самонадеянно выдвинувшуюся головную дивизию дивизионного генерала Оноре Теодора Максима Газана из корпуса французского маршала Эдуарда Адольфа Казимира Жозефа Мортье, которая продвигалась от Дюрренштейна вперед на Креме, даже не удосужившись выслать дозоры в окрестные горы. Атаковав ее с фронта, гренадеры Милорадовича стали преднамеренно отступать, заманивая врага под фланговый удар солдат Штрика. Только обидная задержка (вместо 7 утра он вышел в тыл врага лишь в… 17 вечера) отряда Дохтурова, заплутавшего по причине проливного дождя и «по воле» австрийского проводника генерал-квартирмейстера Шмидта во время обходного маневра в горах, спасли французов. Дохтуров сам оказался под ударом подошедшей дивизии генерала Л’Этана Пьер де Дюпона. После двухчасового штыкового боя, не имея артиллерийской и кавалерийской поддержки, его пехота вынуждена была отойти и пропустить остатки отступавшей дивизии Мортье. А сил одного лишь Милорадовича для уничтожения всего французского корпуса оказалось недостаточно. В этом сражении, продолжавшемся весь день, Милорадовичу пришлось особо тяжело, но он, отчаянно «огрызаясь» штыками своих апшеронцев, выстоял и подтвердил свою суворовскую выучку сполна.

А вот в трагическом для русского воинства сражении при Аустерлице Милорадовичу очень крупно не повезло. На печально знаменитом ночном совете, где австрийский генерал-квартирмейстер Франц фон Вейротер педантично излагал, как будет разбит Бонапарт, а Кутузов сладко почивал (он знал, что фактический главнокомандующий император Александр I, грезивший скорой, легкой и блестящей победой, уже одобрил «чудо-план» австрийского «гения кабинетных войн»), Милорадович предпочел тактично смолчать.

Под давлением Александра I Кутузов отдал приказ спускаться с Праценских высот последней ударной колонне союзных войск под совместным руководством генералов Иоганна Карла Коловрата и Милорадовича. Причем под непосредственным началом у Михаила Андреевича были лишь его 12 русских пехотных батальонов, в том числе любимые апшеронцы. За 15 слабых австрийских батальонов отвечал Коловрат. Во главе с самим Кутузовым колонне следовало двигаться на центр противника, как потом выяснилось, на самую мощную группу войск! Французские мальчишки-барабанщики дружно ударили: «В атаку!!!» И под хриплые выкрики своих командиров французы, подкрепившиеся для поднятия боевого духа двойной порцией спиртного (350 грамм на брата!), атаковали численно уступавших им союзников: почти 27 тысяч против 16 тысяч. Солдаты генералов Вандамма и Сент-Иллера внезапно вынырнули из плотного седого тумана и удушливой пороховой дымки под зловещий бой барабанов и без единого выстрела, что всегда бывает необычно и страшно, и, словно разжавшаяся пружина, ринулись вверх по склону. Эффект от французской атаки усиливался багровыми отблесками восходящего солнца на начищенных до блеска трехгранных штыках. Вскоре неприятель оказался на вершине склона, быстро дал с расстояния в 100 шагов прицельный залп и дружно ударил в штыки на уже спускающуюся вниз колонну Милорадовича. Его люди, двигавшиеся на помощь своему левому флангу, шли неразвернутой колонной, таща пушки в хвосте, без предосторожностей, без авангарда, без разъездов, без боевого охранения. Это, конечно, было большим упущением со стороны Милорадовича.

Не помогла Михаилу Андреевичу и его выдающаяся храбрость. На своей великолепной английской лошади он бесстрашно скакал галопом по фронту под градом пуль и ядер. Ничто не брало его: ему не суждено было погибнуть на поле боя, его даже ни разу не ранило за всю его долгую военную карьеру. Он кричал на солдат, пытался ими руководить, но на исход сражения это никак не повлияло, поскольку полководческим искусством здесь и не пахло, а налицо было лишь демонстративное геройство. Зато на поникшего Александра I презрение Милорадовича к смерти произвело сильное впечатление. И, несмотря на общую неудачу русской армии, за кампанию 1805 г. Милорадович был повышен до генерал-лейтенанта и вскоре награжден орденом Св. Георгия 3-й степени.

Кстати, Михаил Андреевич под пулями мог спокойно закуривать трубку, поправлять ордена и шутить. Отдаваясь музыке боя, он везде успевал, возбуждал войска личным примером; раньше всех садился на коня и слезал с него последним, когда все были устроены на отдых. Это о нем и ему подобных М. Ю. Лермонтов сказал: «Слуга царю, отец солдатам».

А. В. Висковатов. Унтер-офицер драгунского полка. 1811 г. Литография.

В Русско-турецкой войне 1806—1812 гг. деятельный и храбрый Михаил Андреевич во главе корпуса переправился через Днестр, вступил в Придунайские княжества и, заняв Бухарест, избавил Валахию от разорения. Продолжая действовать в составе Молдавской армии, 13 декабря 1806 г. корпус Милорадовича освободил от турок Гладень и Бухарест, а сам Михаил Андреевич заслужил золотую шпагу с бриллиантами и надписью «За храбрость и спасение Бухареста». С этим памятным оружием Милорадович не расставался никогда. А в 1807 г. он снова «на коне»: турки терпят поражение при Турбате и крепости Обилешти. 29 сентября 1809 г. за победу при Рассевате Милорадовича производят в генералы от инфантерии. В 38 лет он стал полным генералом – блестящая карьера, сделанная исключительно на поле боя.

Правда, взять крепость Журжу Милорадовичу так и не удалось, но Рущук ему покорился. Однако на этом турецкий этап в военной карьере Михаила Андреевича внезапно оборвался. У него не сложились отношения с новым главнокомандующим Молдавской армией Багратионом. Оба, не без оснований считавшиеся любимцами Суворова, жестко конкурировали в вопросах воинской славы! Осенью 1809 г. из-за разногласий с Багратионом наш герой был переведен в Валахию командиром резервного корпуса.