Две по цене одной - Диана Рымарь

Ева воззрилась на него совершенно очумелым взглядом:

— Вы в своем уме? Я вообще о тесте не знала…

— Нечего мне вешать лапшу на уши!

— Зачем мне врать? Я ничего от вашего сына не требую.

— Врешь! — стал наступать на Еву Баграт. — Не может быть, чтобы тебе от моего Арама ничего не было нужно! Небось уже плетешь хитрую паутину, планируешь, как ловчее моего сынка обработать.

Ева вдруг уперла руки в боки, кивнула в сторону двери и процедила:

— Вам пора, Баграт Арсенович!

У Баграта от такого хамства аж дыхание перехватило:

— Что?! Ты меня выгоняешь? Да кто тебя воспитывал? Волки? Хамка какая…

Развернулся и на крейсерской скорости направился в прихожую.

Но пока шел, в дверях появилась какая-то пожилая женщина, очень похожая на Еву, явно родственница. В руках она держала связку воздушных шаров и пакет с продуктами, а рядом топталась худенькая малышка с двумя хвостиками на макушке.

— Здравствуйте, — обратилась женщина к Баграту с настороженным взглядом.

— До свидания, — прогремел он, устремившись вперед.

Баграт не хотел пихать девочку, так вышло. В прихожей было тесновато, и он случайно задел ее за плечо, когда спешил к двери. Малышка повалилась назад, и Барсегян еле успел удержать ее за плечи, чтобы не стукнулась затылком о дверь. Все же он не изверг, чтобы ребенка ранить.

Схватил за худенькие плечики, наклонился, вгляделся в лицо и вдруг обмер, как следует рассмотрев вблизи.

— Не тронь! — зашипели на него сразу две женщины.

А Баграт будто не слышал, все не мог отпустить худенькие плечики, все смотрел и смотрел девочке в лицо.

— Какая ты красивая, Наденька… — вырвалось у него против воли.

— Мама, а кто это? — вдруг повернулась к Еве малышка.

И тут Баграт увидел, что ее правое ушко чуть скошено сверху, будто у господа рука дрогнула, когда лепил эту замечательную девчонку. Ну точь-в-точь как у ее папы.

«Да, зря Арам ДНК-тест делал, невооруженным взглядом видно, чьих кровей эта дева будет», — только и успел подумать Баграт, когда к нему подлетела Ева.

— Отпусти ее! — зарычала на него тигрицей.

Баграт отпустил, отпрянул даже, наблюдая, как Ева схватила девочку на руки и поспешила в сторону. А ее родственница в это время уронила пакет с продуктами на пол, выпустила из рук воздушные шары. Те взмыли к потолку, а она, не теряя времени, схватила стоявший сбоку веник с деревянной ручкой и бросилась на него со словами:

— А ну пошел вон отсюда! Или я тебя сейчас поганой метлой…

«Ведьма!»

Баграт только и успел, что выскочить из квартиры, а то, не ровен час, и правда огрели бы. Забежал в лифт, нажал на кнопку первого этажа и выдохнул.

Странное дело, должен бы пыхтеть от гнева, а на щетинистом лице улыбка от уха до уха, и в груди счастья столько, сколько давно уже не было. Шутка ли, у него теперь есть внучка! От этого знания сердце щемило едва ли не сильнее, чем когда узнал, что на свет появился Арам.

Самая первая девочка в поколении. И какая ладная: красивое лицо, волосы, а глаза-то, глаза — умные, видно сразу, папины. Посмотрела на дедушку и сразу до души достала одним лишь взглядом. Не ребенок, дар божий.

Баграт сразу решил: если Бог и наградит его другими внучками, эта будет самая любимая.

«Наденька, цветочек мой аленький, дедушка о тебе хорошо позаботится, будешь у меня самая счастливая!»

Только армянской девочке нужно и имя армянское. Будет Назели!

— Надя, доченька, как ты? — спросила Ева дрожащим голосом.

Она всмотрелась в растерянное лицо девочки, прижалась губами к теплой щеке.

— Я в порядке, мам… Я не упала, отпусти…

Ева нехотя опустила ее на пол в прихожей.

— Какой странный дядя, мам. А кто он? — все же продолжила выспрашивать Надя.

— Ты права милая, это странный дядя. Никто. Просто очень странный дядя… — бездумно пробубнила Ева и потянулась к двери, заперла ее на все замки.

— Наденька, милая, иди ручки мой, переодевайся, будем купаться и спать ложиться, — нежным голосом позвала ее бабушка.

— Оки-доки, — кивнула та и исчезла в ванной.

Ева с бабушкой собрали вывалившиеся из пакета продукты и отправились раскладывать все по местам.

Уже там, за закрытой дверью кухни, сердца квартиры Брусничкиных, бабушка спросила Еву:

— Объясни, что происходит?

И Ева принялась объяснять. В красках и лицах повторила бабушке недавний разговор с Багратом Барсегяном.

— Каков хам! — зацокала языком бабушка. — Правильно я его метлой! Надо было еще по темечку стукнуть. Ишь ты, царь какой выискался, дев он своему сыну покупает. Этот Баграт Барсегян хоть немного подумал, прежде чем прийти к тебе с таким предложением или нет? Мы не бедствуем, вообще-то. А даже если бы и бедствовали, шиш ему на плешь, а не девичью честь на блюде. Но что про Надю сказал, это ж вообще ни в какие ворота. Гад ползучий! Не повезло твоему Араму с родителем.

— Он не мой! — тут же возмутилась Ева.

— Не твой, не твой, — махнула рукой бабушка, — просто оговорилась. Устала, наверное…

— Иди отдыхай. Еще бы после похода на детский день рождения не устать. Как все прошло, нормально?

— Наденька хорошо повеселилась, а у меня до сих пор от детского вопля голова гудит. Так что, пожалуй, и правда пойду. Но ты даже не вздумай переживать, милая! Если этот старый хрыч опять пристанет к тебе со своим суперпредложением, мы его засудим за домогательства, так ему и скажи при случае, а лучше на диктофон запиши. И не стесняйся послать его на три буквы. Знаю, ты у меня девочка очень вежливая, но такие люди вежливых слов не понимают. А если надо, я тебе памятку составлю, как красиво послать. На нескольких языках!

— Не надо, бабуль, — усмехнулась Ева. — Спокойной ночи.

Она поцеловала еще совсем не морщинистую, несмотря на годы, щеку родственницы и проводила ее взглядом.

У бабули определенно имелся талант успокаивать и поднимать настроение. И Ева не завидовала отцу Арама, если тот вдруг попадется ей под горячую руку. Поганая метла — цветочки.

Закончив с продуктами, Ева занялась ванной для Нади. Потом сказки на ночь, мирное сопение ребенка, уборка кухни.

Тишина. Блаженное время, когда остальные члены семьи спали и можно было привести мысли в порядок.

Вечерняя рутина помогла успокоиться, а все же до конца прийти в себя не получалось. После долгого дня и таких знаковых встреч Еву до сих пор потряхивало.