Дорога шамана - Робин Хобб

Я проходил один мост за другим, и каждый, испытывая мою отвагу, неотвратимо приближал меня к противоположному краю пропасти. Но, остановившись перед последним мостом, я вдруг почувствовал себя обманщиком, словно без приглашения вмешался в детскую игру. Неужели принадлежность к другой расе или наличие холодного железа в руках сделали меня невосприимчивым к опасностям, с которыми сталкивались кидона? Я оглянулся на Девара, он продолжал стоять на краю уступа, в самом начале моего пути. И тут у меня в голове возникло нехорошее подозрение. Он действительно надеется на мой успех, или же я стал пешкой в игре, затеянной человеком, чью логику просто не в силах понять? Я замер возле моста, раздираемый сомнениями, но потом все равно шагнул вперед.

Этот мост был построен из древних, но крепких кирпичей. Его ограждали надежные стены, из кладки которых через равные расстояния вырастали небольшие башенки. А еще он был достаточно широким для телеги, запряженной мулом. Он не раскачивался и выглядел вполне надежным, но я почувствовал, как волосы у меня на голове зашевелились. Здесь водятся призраки, вдруг подумалось мне. Мост рассказывал о временах, когда кидона строили на века. Ко мне потянулись туманные воспоминания о прекрасных городах, но я не мог в них поверить. Ступив на мост, я сразу увидел, что время наложило на него свой отпечаток. Ветер и дождь скруглили углы кирпичей, стены пошли трещинами, резные барельефы, некогда украшавшие арки и балюстрады, почти сгладились. Великолепная работа мастеров исчезала, медленно, слой за слоем, как постепенно исчезало и само племя кидона. Неожиданно я почувствовал, что здесь существует связь — когда ветер, дождь и время окончательно разрушат мост, сгинет и народ, его создавший, и не только из этого, но и из моего мира.

Чем дальше я шел, тем заметнее становились разрушения. Все чаще у меня под ногами появлялись дыры, сквозь которые я видел синюю пропасть. Между рассыпающимися кирпичами пробивались цветущие растения, их корни цеплялись за края трещин, а стебли оплетали камни, полностью закрывая своей листвой.

Я вошел в диковинные сумерки и, оглянувшись, увидел, что дневной свет остался далеко позади. Теплое сияние солнца окутывало нахохлившуюся фигуру Девара, но по мере того, как я продвигался вперед, оно медленно, но неуклонно тускнело. Растений стало больше, начали появляться небольшие деревья, вокруг которых росла трава. Я услышал голоса насекомых и уловил аромат цветов. Теперь я уже почти не видел кирпичей, их поглотил лес, окутавший все вокруг своим зеленым плащом. Под ногами я чувствовал упругие ветки ползучих растений, образовавших слева и справа от меня глухие стены, а над головой настоящую крышу. Мост превратился в зеленый туннель. Вечернее небо и синюю пропасть я видел лишь изредка сквозь щели в листве.

В какой-то момент я остановился, почувствовав, что мост остался у меня за спиной. Я стоял в лесу, поглотившем переправу кидона. Зеленые заросли казались мне чужими, словно я шагнул из знакомого мне мира в обитель неведомых существ, где не имел права находиться. Меня переполняло отчетливое ощущение неправильности происходящего, и мне безумно захотелось повернуть назад. Дорога передо мной выглядела враждебной, но я не смог бы объяснить причин нашего с лесом взаимного неприятия, ведь это была приятная для глаза тропа, залитая мягким вечерним светом. Прохладный ветерок нес запах цветов, где-то вдалеке пели птицы.

Я с тревогой посмотрел вперед и в сгущающихся сумерках увидел старое дерево, стоящее в самом конце туннеля. Его кривые корни цепко держались за край обрыва, а самый длинный из них, повиснув над бездонной пропастью, будто бы указывал на мою тропу. Красные цветы размером с тарелку кокетливо выглядывали из-под огромных листьев. Основание ствола терялось в густой траве, а над раскидистой кроной лениво порхали бабочки. Казалось, все здесь дышало миром и покоем. Однако я продолжал с подозрением рассматривать огромное дерево. Может быть, передо мной тот самый страж, о котором говорил Девара? Возможно, это ловушка и дивный покой всего лишь видимость, обман, направленный на то, чтобы я утратил бдительность… Вдруг я шагну на мост из переплетенных корней, а они расползутся у меня под ногами и я рухну в пропасть?

Я принялся вглядываться в тропу, созданную чужой для племени кидона магией, тропу, что должна была привести меня к таинственному стражу. Неожиданно я заметил, что из мха торчит кусок пожелтевшего черепа, чуть дальше искривленный корень обвивал раздробленную кость ноги. Ощущение было такое, будто он высосал из нее жизнь, чтобы поддержать собственные силы. Кости казались старыми, и мне это совсем не понравилось. Неподалеку лежал позеленевший от времени обломок «лебединой шеи».

Я оглянулся и посмотрел на Девара — кидона превратился в крошечную фигурку в конце зеленого туннеля. Он по-прежнему стоял на краю уступа и наблюдал за мной. Я поднял руку в знак приветствия, он же махнул мне, чтобы я продолжал путь.

Тогда я вытащил из-за пояса саблю и выставил ее перед собой. В глубине души я понимал, что веду себя глупо: если я атакую мост и разрублю его, будет ли это считаться победой? Мне захотелось снова оглянуться на Девара, но я решил, что он посчитает мои колебания проявлением трусости. Стану ли я кидона? И еще: если я дойду до конца переправы, удастся ли мне снова открыть им путь?

Я шагнул на мост из переплетенных корней, решив проверить, выдержит ли он мой вес. Он не заскрипел и не начал раскачиваться, а у меня возникло ощущение, будто я стою на тропе, выложенной из кирпича. Приняв боевую стойку, которой меня научил Девара, я двинулся вперед. Я шел в этаком странном полуприсяде, стараясь очень плавно перемещать свое тело, и при этом держал перед собой саблю.

Когда я прошел примерно треть живой части моста, корни подо мной начали тихонько постанывать, так скрипит туго натянутая веревка. Я продолжал двигаться вперед, сосредоточенно следя за тем, куда ставлю ноги, готовый в любой момент отразить нападение пока невидимого врага. Все мои чувства были обострены до предела. Девара сказал мне, что дерево является стражем, и, продолжая свой путь, я сконцентрировал все внимание на нем, пытаясь понять, кто может прятаться среди его ветвей и на что оно способно.

Ничего не происходило.

Я преодолел уже две трети лесного участка последнего моста, а дерево продолжало мирно стоять на своем месте, не обнаруживая никаких агрессивных намерений, и я начал чувствовать себя довольно нелепо. Мне даже в голову пришла неожиданная мысль о том, что, наверное, Девара решил таким образом надо мной подшутить. Как правило, его шуточки были довольно злыми, но, не исключено, на сей раз он собрался меня еще и унизить. А может быть, дерево какое-то особенное и он хотел мне его показать. Тогда я решил как следует рассмотреть это необычайное творение природы.

Чем ближе я к нему подходил, тем яснее понимал, какое оно огромное. Деревья, которые я видел до сих пор, были детьми равнин и гнулись под порывами сильного ветра. Они росли очень медленно, но даже самое старое из них показалось бы чахлым подростком по сравнению с этим исполином. Высокое и прямое, с толстым стволом и густой кроной, оно, широко раскинув ветви, тянулось к солнечному свету. Как выяснилось, зеленая трава не без труда пробивалась сквозь толстый ковер опавших листьев, что устилали землю у его основания, я даже сумел разглядеть там коричневые вкрапления прошлогодней листвы.