Техник Большого Киева - Владимир Васильев

Голос певца растворился в гитарном соло; даже не верилось, что пальцы музыканта способны двигаться с такой быстротой, с какой ноты сменяли друг друга. Каждый звук оставался отчетливым и не смазывался. Пард знал, чего стоят такие пальцовки — изнурительных репетиций, когда с гитарой приходится проводить по шестнадцать часов в сутки…

Вы остались навечно

Новым домом моим,

Все пути бесконечны,

Но пройду я по ним,

Если знаю, что где-то

Так же, верность храня,

Будь зима или лето,

Острова ждут меня!

Под музыку и ехалось веселее.

— Ты давно работаешь с Вольво? — спросил Пард, когда песня закончилась, стараясь, чтоб вопрос прозвучал непринужденно.

— Нет, — ответила Инси, не меняя позы. — Второй год. А что?

— Знакомлюсь, — вздохнул Пард. — До сих пор мы с тобой даже словом не перебросились…

Инси улыбнулась и взглянула на Парда; на лице ее на миг отразилось нечто неуловимое. Мелькнуло — и исчезло.

— Я гляжу, ты знакома с формулами, — продолжал Пард.

— Есть немного… Да и работа обязывает.

— Скажи, — решился Пард несколько неожиданно даже для самого себя. — Кто для тебя Вольво?

Инси отстранилась, чтоб заглянуть Парду прямо в глаза.

— А тебе очень нужно знать?

— Хотелось бы…

И снова улыбка — не поймешь, ироническая или просто радостная.

— Шеф… Друг отца. Можно сказать, дядя, хоть и не кровный.

— А твой отец…

— Отец погиб семь лет назад. Он был ученым. Очень сильным ученым, таких во все времена жило очень мало.

— Прости…

Инси пожала плечами.

Говорили они тихо, музыка и шум двигателя заглушали слова. Вряд ли их кто-нибудь слышал, даже эльф или гоблин. Даже сидящая напротив румяная бабуля не могла слышать их разговор.

— Скажи, а ты часто общаешься с Техником Большого Киева?

— Нет, — ответила Инси, спокойно выдержав взгляд в упор. — Я даже никогда его не видела. С ним общается Вольво. Часто. А я ведь просто секретарша.

«Что не мешает тебе ловко управляться с компьютером, — подумал Пард. — Сомневаюсь, что секретарша Судера, к примеру, способна на такое…»

Мотор автобуса заурчал громче, Вася сбрасывал скорость. Пард, вытянув шею, глянул вперед, в лобовое стекло. На дороге поджидал кордон.

— Начинается, — проворчал он. Инси вновь уютно устроилась у него на плече. Пард не возражал.

Автобус подкатил к полосатой дуге шлагбаума. Два человека и орк в форме дорожного патруля вошли в автобус; еще один орк приблизился к двери водителя и с любопытством глядел на Васю. Он, как и Вася, был черным орком.

— В Кировоград? — осведомился один из людей, бегло оглядев салон. Наличие трудяг-шоферов и особенно — бабушки патрульных успокоило, они даже короткие автоматы перестали тискать.

— В Кировоград, — весело ответил Вася. — А потом назад. И так день за днем, чтоб его…

— Что-то я тебя не припомню… — проворчал второй патрульный-человек.

— Я тебя тоже! — весело ответствовал Вася. — А чего, командир, за паника? Чего стряслось-то?

— Поезд под Смелой обстреляли. Бой был, тля, настоящий, десяток трупов. Бесчинство…

— Чего творят, прости жизнь, — вздохнула бабуля, поправляя платочек. — Что за времена настали…

Патрульные прошлись по салону, поглазели, но больше для порядка да устрашения, потому что даже усыпленных вирга и человека под мешковиной не разглядели.

— Ладно, езжайте…

Вася подождал, пока патрульные выйдут, закрыл двери и тронулся, помахав на прощание соплеменнику на дороге.

«Ну, дела! — подумал Пард. — Ловят, конечно, тех виргов, но ведь и мы могли легко вляпаться. Поди докажи, что мы в том поезде ехали… Кстати, хорошо ребята Вольво стреляют, десяток трупов, говорят… А у нас — ни одного. В конце концов все бы выяснилось, но пока Вольво дергал бы за нужные ниточки — сгоряча шлепнули кого-нибудь, в патруле народ суровый, чуть что — пулю в голову и прощай жизнь…»

Но могло быть и так, что патрульные всей правды просто не знают. Гребут всех подозрительных, а кто поосведомленнее — тот после разбирается, тех взяли или не тех. Вольво решил не рисковать, и Пард его вполне поддерживал.

Даже прикрытие сил Техника Большого Киева не уберегло миссию от проблем. А ведь это только начало. Страшно даже подумать, что произошло бы, попробуй Пард с Гонзой сунуться в Крым в одиночку, без команды.

Потому что Крым явно себя охраняет. И попытки, подобные этой, конечно же, случались уже не раз. А машины строить никто по-прежнему не умеет…

До Кировограда кордонов больше не встретилось.

— Эй, народ! — осведомился Вася по трансляции. — Кто-нить дорогу до автовокзала знает?

«Икарус», понятно, дороги не знал, потому что никогда доселе не выходил на маршрут экспресса «Смела — Кировоград».

Один из местных шоферюг немедленно пришел Васе на помощь. Попетляв по улицам нового района, «Икарус» подкатил к платформе автовокзала. Дежурный-гном с красной повязкой на рукаве сделал круглые глаза — в расписании дополнительный рейс не значился.

— Приехали! — радостно объявил неунывающий Вася и открыл двери. Все, кто думал, что это обычный экспресс, сошли. Осталась команда.

Гном с круглыми глазами направился к автобусу.

— Трогай, — негромко скомандовал Вольво, и Вася привычно завертел рулем. «Икарус» величаво отвалил от платформы. Гном лихорадочно жестикулировал, но Вася только скалил зубы и продолжал выруливать к выезду. Обогнув здание автовокзала, автобус скользнул на шоссе.

— Пард! — рявкнул Вася. — Карту давай!

Пард с сожалением отстранил девушку и полез в сумку, за компьютером.

— Прости, — сказал он, вставая.

Инси загадочно улыбнулась в ответ. И пересела к Вольво. Похоже, без всякого сожаления.

Ближе к вечеру прошел дождь, и Васе пришлось немного сбросить скорость, потому что дорога стала скользкой и коварной, автобус боялся гнать во весь опор, как того хотелось Васе. Вольво вскоре велел свернуть с трассы; «Икарус» полз второстепенными улицами, разгоняя тишину сонных районов. Пленный вирг валялся под креслами и признаков жизни не подавал; Пард удивлялся, почему Вольво его не допросит, но Вольво словно забыл о пленном. Несколько раз он разговаривал по телефону, затыкая второе ухо пальцем, а однажды даже вынудил Васю остановить автобус и долго бродил по обочине с трубкой у уха, разговаривая и жестикулируя; плотные порывы ветра от проносившихся мимо машин шевелили непослушные пряди черных волос у Вольво на голове. Шофер-парнишка несколько раз начинал шевелиться и стонать. Иланд его снова усыплял.