Сумеречный мир - Ольга Гусейнова

– Хорошо, я понял тебя, – задумался Эрик. – Я хочу, чтобы он испытывал ко мне симпатию. Полную и безоговорочную. Более того – доверие! – не сдержавшись, злобно хохотнул, добавив: – Пусть порадуется нашей встрече, ублюдок.

Я тяжело вздохнула: сложную задачку мне подкинул Кель. Как создать такую атмосферу, если сама всей душой ненавижу и презираю его? Придется стать эмпатом-виртуозом.

– Если я справлюсь сейчас, вы от меня отвяжетесь? – тихо, но твердо спросила я.

Мужчина повернулся в пол оборота ко мне, отчего пола бежевого пиджака приоткрылась, демонстрируя прикрепленную сбоку кобуру. Лишний раз убедилась, с кем я имею дело – с бандитами.

– Маги лишь проверка, но самая действенная, – ответил он.

– В каком смысле? – неприятно удивилась я и заволновалась.

– Они чувствительны к любым магическим воздействиям. А Михаил Воронов – глава ковена, не самого крупного, но в любом случае достаточно силен и одарен. Кого попало над ковеном не поставят, сама знаешь. Если Воронов подпишет со мной договор о сотрудничестве, считай – прошла проверку, тогда я и расскажу о твоей главной задаче.

Означенные перспективы не радовали в свете той информации, что я о серых магах слышала и их «грома и молний», которые видела сама. Глубоко вдохнула и уточнила:

– После главной задачи я свободна?

– Потом – да, если, конечно, захочешь, – нехорошо ухмыльнулся Кель. – В любом случае, о твоих способностях многие вскоре догадаются, и дальше использовать их будет бессмысленно.

– Почему? – «простодушно» ляпнула я, в надежде узнать побольше. – Не захотят общаться в моем присутствии?

– Нет, амулеты быстро сообразят или защиту ставить научатся, – флегматично пояснил он, отворачиваясь к окну.

– Да-а?.. – удивилась я.

Даже на родине, где царит светлая магия и эмпаты живут среди людей, менталисты защиту ставить толком не научились. Как можно экранировать свои чувства, эмоции? Самую свою суть? Можно, конечно, приглушить, но защититься полностью… невозможно. У нас смогли создать только амулеты от навязанного влияния, но скорее в качестве защиты от ментального воздействия, а не эмпатического. Подобные мне избегают общения с широким кругом людей, мы постоянно учимся абстрагироваться от чужих эмоций, отстраняться, словно в кокон заматываемся. На что уходят годы тренировок…

После обретения второй сущности у меня изменилось соотношение сил: внутренняя эмпатия уменьшилась, зато внешняя трансляция усилилась, поэтому приходится контролировать себя. Часть меня, натренированная за двадцать с лишним лет защищаться от посторонних, теперь, вне зависимости от обстоятельств, оберегает окружающих уже от моих эмоциональных скачков, спасая от новых неприятностей и излишнего внимания к моей светлейшей персоне. Так что я больше чем уверена: ни амулетов, ни какой-либо защиты в ближайшее время не сможет придумать ни один серый маг. Тем более, они практически не встречались со светлыми эмпатами.

Вынырнув из своих нерадостных мыслей, поймала подозрительный задумчивый взгляд Келя. Сердце пропустило удар; захотелось дать себе подзатыльник. Рядом с жителями Сумеречного мира нельзя впадать в прострацию, нельзя раскрывать рот, пока не спрашивают, нужно постоянно следить за своим лицом, чтобы на нем ни одной мысли не проскользнуло. А я, домашняя девочка, папина балованная любимая дочка, ценный аудитор небольшой компании, привыкший, что ее мнение выслушают и примут к сведению, совершенно не привыкла к такому. А здесь как на войне.

– Приехали, господин Кель, – негромко известил водитель. Сноровисто выскочил из машины и ринулся открывать дверь, в первую очередь хозяину, затем – мне.

К моему изумлению, Эрик подошел ко мне и, не прикасаясь, вежливо сказал:

– Ксения, следуй за мной.

Шел он не торопясь, давая мне возможность не бежать, а чинно идти рядом и заодно осмотреться. Зеленый городской парк с каруселями, на которых катались малыши, а их мамочки, разбившись на группки по интересам, оживленно разговаривали. Яркие детские колясочки, воздушные шарики и тележка со сладкой ватой. В душе защемило, будто я вернулась домой, на светлую сторону. Но не успела расчувствоваться от умиления, как вместо не поделивших что-то мальчишек лет пяти-шести через мгновение шипели друг на друга лисенок и волчонок. Иллюзии быстро развеялись.

Кель привел меня к небольшому фонтану с расставленными возле него лавочками. Рядом, под сенью черемухи, напротив большой шахматной доски с фигурами высотой до колена, наверное, приготовившись сыграть партию, стоял, заложив руки за спину, невысокий жилистый брюнет. Вокруг него рассредоточились еще пятеро мужчин суровой наружности, надеюсь, добрых внутри. Очень надеюсь! Потому что, если меня раскроют, мало нам не покажется. Особенно мне.

Пока оборотень и маг сквозь зубы приветствовали друг друга, я, рассматривая главу одного из городских ковенов, начала транслировать заявленные Келем эмоции и чувства, стараясь делать это незаметно. Вспомнила ставших родными ежей, заботившихся и опекавших меня. Замечательных, добрых, веселых приемных родителей, которым можно довериться целиком и полностью. Сидеть за столом по вечерам, пить чай и обсуждать прошедший день, сплетни или городские новости. Вспомнила пугливую Настеньку – добрейшей души зайчиху, которая никак не решится завести отношения с рыжим лисом, а ей очень-очень хочется. Надо только сделать маленький шажок навстречу счастью, удаче и любви…

Обстановка у фонтана стремительно менялась. Сначала настороженные, готовые в любой момент применить убийственную силу, маги и несколько минут назад замершие позади своего хозяина буки-оборотни улыбались. Почему-то их улыбчивые физиономии казались мне чуточку глуповатыми. Видимо, снова перестаралась со счастьем и любовью…

Главные действующие лица этого представления степенно ходили по шахматной доске, передвигали фигуры, перекидываясь шутками. Всем было хорошо, даже мне, ведь обратный позитивный фон заражал и меня. Я присела на лавочку, сложила руки на коленях и безмятежно наблюдала за происходящим, заодно – за серыми облаками, плывущими по синему небу, к которым постепенно привыкла. За птичками, носившимися между деревьев. Но не забывала, что я на работе, все-таки. Вскоре Эрик подозвал жестом одного из своих сопровождающих, тот достал из солидного портфеля папочку, потом несколько листочков и протянул Воронову вместе с ручкой.

Между тем маг пришел в легкое недоумение от своего настроения и попытался опомниться. Замер, держа руку на весу, задумчиво разглядывая текст перед собой. Кель бросил на меня незаметный другим мрачный взгляд, давая понять, чтобы я усилила воздействие. Пришлось послать концентрированную, направленную волну расположения и доверия Михаилу Воронову. Тот сдался и подписал бумаги. Прощались они как закадычные друзья.

В машине Эрик, с немалым облегчением, откинувшись на спинку кресла, выдохнул:

– Ну вот и хорошо, ну вот и славно. Значит, завтра можем назначать встречу Хмурым.

– Кому? – не удержалась я.