Стать смыслом его жизни - Ирина Грин

«Где же Катька? — думала Вера по пути в кабинет заведующего отделением. — Где же Катька?»

А тем временем Катя проснулась. Рядом спал довольно симпатичный мужчина. Вот только она не помнила, как его зовут, но это и неважно. Погуляли, и хватит. Сейчас главная задача — найти работу, а потом — мужа-миллионера. И так слишком много времени потеряно. Ну да ладно, у Сеньки получилось, значит, у нее тем более получится.

С этими мыслями она собрала раскиданные по полу предметы туалета и побежала умываться.

Ванная комната в светло-бежевых тонах свидетельствовала о полигамности хозяина: на полочке под зеркалом лежало несколько явно женских расчесок, рядом выстроились разнообразные баночки с кремами и стаканчик с арсеналом зубных щеток.

Катя умылась, саркастически осмотрела запасы парфюмерии и воспользовалась чужим кремом, оказавшимся на редкость приятным — нежным, с легким ароматом. Это немного примирило ее со спящим мужчиной и всем мужским полом в его лице. Расчесавшись и одевшись, Катя отправилась на кухню.

Здесь ей понравилось больше: похоже, что женщины тут бывали реже, чем в ванной. В раковине громоздилась посуда, на плите чернели следы неоднократно сбежавшего кофе.

Пошарив глазами по полкам с посудой, Катя обнаружила кофеварку и пакет с зернами.

Через несколько минут по квартире поплыл аромат свежесваренного кофе, а писк микроволновки возвестил о готовности горячих бутербродов с ветчиной и сыром.

Бодрящий запах разбудил Александра. Это немного не укладывалось в привычную схему — обычно барышни, ночевавшие у него, требовали кофе в постель. Немного подождав, он встал, оделся и отправился на кухню. Тут его тоже поджидал сюрприз, даже два.

Первый — Катя была полностью одета. Обычно подруги щеголяли в рубашках Донского — мода, что ли, такая? Александр заметил, что девушки были разными, а привычка натягивать по утрам его рубашку — одной и той же, будто передавалась из рук в руки, как переходящее знамя.

Второй — девушка не бросилась наводить на кухне порядок, мыть посуду, выстраивать кружки ручками в одну сторону. Мало того, она даже не сделала замечания по поводу беспорядка. Просто сидела и пила кофе с бутербродом.

При виде Донского она не вскочила, не стала целоваться и жаловаться на колючую щетину. Кивнула на кофе и безразлично-отстраненным тоном спросила:

— Хочешь?

И никакого намека на утреннее продолжение ночных забав, чего старающийся изо всех сил быть пунктуальным Донской откровенно не любил.

Он налил кофе, отпил глоток, поморщился — кофе варить девушка явно не умела.

— Ладно, я пошла, — Катя встала и направилась к двери.

— Как пошла? Куда? Подожди, я тебя отвезу! — всполошился Донской.

— Ладно, только побыстрей.

— Момент!

Донской понесся умываться, порезал бритвой щеку, никак не мог найти галстук, разозлился на себя и на Катю, наконец, плюнул на все, надел неглаженую рубашку, успокаивая себя резонным доводом, что все равно помнется. Вернувшись на кухню, он застал гостью сидящей все в той же равнодушной позе.

— Поехали?

Она встала и пошла к двери.

— Куда тебя отвезти? — спросил Саша, когда они выехали со двора.

— Не знаю, к «Посейдону», наверное.

— Ты там работаешь?

— Нет, только собираюсь.

— А кем? Какое у тебя образование?

— Я учусь в институте, на экономическом факультете.

— Вот здорово! Нам как раз нужен бухгалтер!

— Но я не работала бухгалтером, не знаю, получится ли у меня.

— Ничего, у нас сейчас Анечка этим занимается, она все расскажет, введет в курс дела. Соглашайся!

— А какая зарплата?

Александр задумался: сколько бы предложить, чтобы она не отказалась? С одной стороны, фирма у них бедная, много платить не с чего. С другой — есть договор с «Посейдоном», и они вот-вот выплатят аванс.

— Тысяча долларов, — наконец решился он, чувствуя, что Богданов будет в шоке. В конце концов, он сможет доплачивать Кате из своих денег.

Катя молчала. Ей, конечно, хотелось закричать: «Да, да, конечно, согласна!» Но она не представляла, что такое работа бухгалтера. Вспомнились виденные в старых кинофильмах насупленные тетеньки предпенсионного возраста в нарукавниках, заранее стало скучно. А Донской украдкой посматривал на девушку и чувствовал, как в голове у него из обрывков слов, эмоций и чувств начинает формироваться важное и мудрое решение.

— А если я вашему директору не понравлюсь? — спросила Катя.

— Уже, — хмыкнул Александр.

— Что «уже»?

— Уже понравилась. Я и есть директор, — пояснил он.

— Мне надо подумать, — уклончиво проговорила Катя, — посмотреть.

— Хорошо, поехали, посмотришь, поговоришь с Аней.

Зайдя в офис, Донской критически осмотрел привычную обстановку, стараясь увидеть ее Катиными глазами. «Надо менять это убожество, мы все-таки серьезная фирма, а не какие-нибудь чайники. Что такое — ни таблички на входе, ни комнаты для посетителей. Шкафы эти дурацкие!»

— Анна, доброе утро, — приветствовал он секретаршу. — Познакомься, это Катя. Если мы ей понравимся, она будет работать бухгалтером.

— Конечно, понравимся, Александр Дмитриевич! — просияла девушка.

«Ага, — подумала Катя, — Александр Дмитриевич, надо постараться не забыть».

— Хорошо, вы пока поговорите, не буду мешать, — сказал Донской и пошел поздороваться с Никитой. Взявшись за ручку двери, он обернулся, посмотрел на разговаривающих девушек, и зревшее в голове решение оформилось в слова:

— Я женюсь! — заявил он, зайдя в директорский кабинет и плотно прикрыв дверь.

— Да ну? — брови Никиты Богданова вопросительно поднялись вверх. Он уставился на друга, отодвинув клавиатуру, по которой только что барабанил. — И на ком же?

— Это та девушка, русалка с объездной, благодаря которой мы получили контракт с «Посейдоном»!

— Сашка, я думал, ты серьезно, а у тебя все шуточки! — Никита подтянул к себе клавиатуру и уставился в монитор.

— Я серьезно, — возразил Донской, забирая у друга клавиатуру, — ее зовут Катя. Она… Она совсем другая, понимаешь?!

Никита удивленно посмотрел на друга, а Александр вспомнил необыкновенные глаза новой знакомой — светлые-светлые.

— Но ведь ты ничего о ней не знаешь. Кто она? Где работает?

— Она замечательная девушка, очень красивая, умная. Учится на экономическом факультете, а работает… Я думаю, она будет работать в нашей фирме.

— Ты думаешь или будет работать?