Лилия на ветру - Марина Анатольевна Кистяева

выпятились. Красиво… На несколько бесконечно долгих секунд Родион завис, жадно лапая Лию глазами.

— Душ, — едва слышно прошептала она. — Или нет… ванная.

— Так душ или ванная?

— Второе.

— Хорошо.

Родион отошел, от греха подальше.

Ванная была большой, из итальянского камня. Дом в целом был стоящим, Родиону он нравился. Сделано всё со вкусом и не дешево.

— А ты…со мной будешь? — вопрос, адресованный ему в спину, застал мужчину врасплох.

Умела Лия удивлять, причем тогда, когда не ждешь.

Родион сглотнул слюну и кивнул.

— Буду.

— Не оставляй меня… Пожалуйста…

Да куда он её оставит…

Как…

Когда так тянулась к нему.

Да-а. Пробуждение и возвращение к реальности завтра будут шокирующими не только у Лии.

Отрегулировав воду и щедро плеснув пены, Родион дернул за «бабочку» на шее. Ничем не лучше галстука, такая же удавка. И лишь после этого выпрямился и обернулся.

Вот она.

Лия.

Голенькая. Смущенная. И невероятно красивая.

Бывают ли такими девочки?

Родион теперь знал ответ.

Во рту образовалось ещё больше слюны. Голодной и злой.

— Вина хочешь? — он чувствовал себя последним идиотом, успешно загнанным в капкан.

— Нет, — быстро отозвалась Лия, для пущей убедительности покачав головой. — Хватит…

Точно хватит. А вот ему не помешает…

— Давай, малыш, сюда, — он кивнул в стороны ванны. — Я через минуту приду.

Ему никуда не хотелось уходить. Другого хотелось — смотреть, рассматривать, трогать, целовать. Лизать. Пробовать её всю и везде.

Квадратура ванной позволяла пройти не соприкасаясь. Обойти. Не задеть. Не втянуть в себя будоражащий запах. Куда… Родион пришел к мнению, что он мазохист, никак иначе.

Его точно черти разжигали изнутри, щедро подбрасывая полено за поленом. И бесновались, радостно скалясь. Он остановился рядом с Лией. Та стояла, прикрывая руками грудь и лоно. Мужчина едва заметно улыбнулся уголками губ. Контраст был очевиден — он полностью одетый и она, голенькая. Он взрослый. Она наивная.

Но не выдержал именно он. Сбежал. Потому что ещё одна-две секунды, и он наплюет на собственные принципы и сделает их брачную ночь окончательно незабываемой.

Лия что-то пробормотала ему в спину или охнула. Он не разобрал. Выпить надо…

И возвращаться.

* * *

Теплая вода сводила с ума.

Лия опустилась на дно ванной и тыльной стороной ладони убрала одинокую слезу, что всё-таки покатилась из глаз.

Это всё пар. Точно.

В висках пульсировало от дикого напряжения. От понимания неправильности происходящего. Возможность разумно мыслить медленно возвращалась к девушке.

А вот контроль над собственным телом — нет.

Лия пыталась. Честно. Дышала глубоко, вспоминая всё, что знала о расслаблении. Даже не знала, скорее слышала. Но кто задумывается об управлении собственным телом и эмоциями в девятнадцать? Никто. Тем более, у Лии никогда не было проблем с психикой или чрезмерной эмоциональностью.

Её продолжала бить внутренняя дрожь. Кидало из жара в холод и обратно. И так сто раз за минуту, поднимая отчаяние на новый уровень реальности. Лия готова была уже рыдать в голос, не в состоянии справиться с происходящим.

Ей что-то подсыпали… опоили… И торта не дали.

Особенно было обидно за торт. Он такой красивый… Они с мамой лично его выбирали, заказывали, продумывали украшения. Она очень, очень хотела его попробовать.

А ей не дали… Подсунули какую-то гадость, кинули тело в пекло.

И вода… Почему она не приносит никакого облегчения?

Лия откинулась на бортик ванны, предварительно вцепившись в края руками и прикрыла глаза. Сочетание прохлады от камня и теплой воды низводило тело на новый уровень испытания. Казалось, что облегчение никогда не наступит.

Она слышала, как дверь открылась. Родион вернулся. Как она ему в глаза будет смотреть, после того, что было в машине? А что там было? Она что-то помнила, какие-то всполохи. Обрывки фраз. Руки его помнила. Как обнимал — тоже…

Последнее — ярче всех.

— Ты как, Лия?

Мужской голос раздался совсем рядом. Лия мгновенно открыла глаза и взгляд буквально вперился в обнаженный прокаченный торс. С кубиками.

Потом метнулся выше. И снова назад.

Родион не разделся. Расстегнул рубашку и избавился от ремня. В руках он держал два бокала.

— Это минералка с газом. Попей, — участливо сказал он, присаживаясь на корточки рядом с ней.

Лия сделала, как ей велели, и принялась ждать. Что-то же должно произойти?

Вода продолжала журчать, наполняя ванную и разнося по помещению травяной аромат пены.

— Пустишь меня к себе? — негромко спросил Родион. Она отозвалась сразу же.

— Да… Конечно.

Стыдно признаться, Лия отчаянно боялась остаться одна. Что сейчас Таширов плюнет на неё, скажет, что она косячная и не его забота возиться с ней. Он же возится… То одно, то второе. И не трогает её. Точнее трогает. Не берет.

И что хуже — Лия не знала. Мозги плавились от яростных посылов тела, от огня, что полыхал в лоне. Ещё было стыдно от собственного возбуждения, которое она чувствовала. От той влаги, что скапливалась между бедер. Лия снимала трусики… Они были насквозь.

Она честно намеревалась отвести взгляд и не смотреть, как раздевается Родион.

Вчера ещё почти незнакомец. Сегодня её муж.

Который трогал её там.

И потрогает снова… Потрогает же?

Лия прикусила губу. Когда в ней проснулась нимфоманка? Плюс риторических вопросов в том, что они не требуют ответов.

Он поставил бокалы на раковину и принялся раздеваться. Спокойными неспешными движениями снял рубашку и бросил её в сторону консоли. А Лия поспешно соединила бедра вместе, потому что в лоне прострельнуло. Честное слово. Точно сотни мелких разрядов молнии ударили, иначе не скажешь. Она поспешно облизнула губы, но взгляда не отвела.

Она будет смотреть на Родиона…

Она видела его уже полуобнаженным. Она помнила… Картинка, когда он вышел из смежной комнаты в одном полотенце, на долгие годы, наверное, запечатлелась в памяти. Сегодня пусть всё и иначе, но восприятие даже ярче.

С брюками Родион тоже справился ловко. Снял носки. Дошла очередь и до белых боксеров.

Он был возбужден… И когда эрегированный большой член оказался обнаженным, Лия не удержалась и накрыла грудь ладонью. Нашла сосок, сжала его.

Родион шагнул к ней. Высокий. Крепко сложенный.

— Принимай мужа, — вроде немного и насмешливо и в то же время хрипловато сказал он, присоединяясь к ней в ванной.

Лия поспешно согнула ноги в коленях. Родион слегка прищурился. А потом поманил пальцем к себе.

В груди у девушки что-то взорвалось. Много-много пузыриков. Или бомбочек. Она, всхлипнув, устремилась к нему. Он сграбастал её, перевернув к себе спиной.

— Вот так давай, ложись на меня.

— Родион…

— Тсс. Не ерзай, ок?

Эрегированный член упирался