Секретные поручения - Данил Корецкий

— Кто такие?.. — спросил Сергей, осторожно подруливая к автостоянке.

— Фенсы «пургеновские», — сказала Светлана. — Ничего, пробьемся.

Рядом с автомобильной стоянкой, в кустиках, стоит обычный школьный стол, за столом сидит парень, у него в руках кусок поролона, несколько тюбиков зубной пасты и трафарет с кривой готической надписью «Purgeans». И табличка: «ПОДХОДИТЬ ПО ОДНОМУ!»

Кое-кто из пэтэушников заруливает сюда время от времени, стягивает с себя футболку, бросает рядом скомканную трехрублевку: ну давай, сделай красиво.

Парень выдавливает полтюбика на поролон и в две секунды набивает надпись. Иногда он в спешке забывает подложить фанеру внутрь футболки и на обратной стороне отпечатывается «snaegruP». Девчонки тоже подходят, становятся кружком, чтобы милиционеры не видели — и по очереди раздеваются до пояса. Это фенессы, объяснила Светка. Им тоже хочется помориновый «Purgeans» на грудь. Все тощие, лопатки торчат. Без лифчиков. Но парню, который набивает надписи, плевать на их пупырышки.

— По одному, уроды!! — пароходным басом орет он примерно каждые пять минут, изображает бешеный ажиотаж.

Сергей запер машину, включил сигнализацию. До прибытия самолета оставалось пятнадцать минут.

— Там, на втором этаже, есть безалкогольное пиво, — сказал он. — Такая параша.

Хочешь попробовать?

В кафе, отделенном от зала стеклянной перегородкой с облупившимся «Добро пожаловать», сидело человек пять, не больше. Пэтэушники сюда не рвались.

Официантка отчитывала грузчика, разбившего на кухне ящик молока, и эхо ее голоса разносилось по всему этажу.

— Аккредитацию мне не выдали, — сказала Светка, отпивая фруктовый чай из чашки.

От пива она отказалась. — Практикантам не положено. Придется брать на абордаж.

— Я буду держать, ты будешь спрашивать — так?

— Нет. Просто поможешь мне пробиться через толпу, пока они будут идти к машине.

Главное, чтобы нас заметили.

— Увидят, и глаз оторвать не смогут. Ладно…

На Светке снова были белые джинсы, в которых она сдавала сессию. «Счастливые» — догадался Сергей. Однажды он сдуру купил себе светло-голубые «Мальборо классик», проходил один день, после чего они стали похожи на дактилоскопическую карточку.

А у Светки — ни пятнышка. И как это ей удается?

— Я хотела спросить тебя об одной вещи, — сказала она. Чашка ее была пуста, пакетик на дне почернел и съежился. — Все никак не решалась.

— Очень важной вещи, — сказал Сергей.

— Да, очень важной. Ты ни разу не говорил со мной об Антонине. А когда я пыталась расспросить — отмалчивался. Делал вид, будто не слышишь. Что у тебя с ней? И где она сейчас?

Сергей вспомнил напряженную узкую спину Антонины Цигулевой в кабинете за односторонне прозрачным стеклом ("Добро пожаловать в наши лапы, УРОДЫ! "), вспомнил, как она пыталась оболгать, его, утопить — чтобы выкарабкаться самой.

Лгала тем же голосом, каким часом ранее говорила: не бойся, Сережа, мне не больно.

— Все кончено, — сказал он. — Могила. Если даже через десять лет мы увидимся когда-нибудь на улице, вряд ли даже кивнем друг другу.

Прежде чем Светка отвернулась к окну, на лице ее мелькнуло странное неуловимое выражение — будто летучая мышь в сумерках. Плохо скрытое удовлетворение, радость? Или напротив — разочарование?

— Через десять лет, — тихо сказала она. — Почему так не скоро?

Сергей тоже уставился в окно. Сначала он просто корябал глазами стекло, чтобы только не смотреть никуда, — потом увидел свою «пятерку». Два охламона внахалку разложили на ее капоте майки со свежей надписью «Purgeans» и курили, навалившись на машину локтями.

— Смотри, Свет… Сейчас эти ублюдки начнуть стряхивать пепел в топливный бак!

Совсем озверели!

Он подергал раму, пытаясь распахнуть окно, плюнул, сказал Светке, что он сейчас, и побежал вниз. Драть уши никому не стал — пэтэушников здесь, как комаров на болоте, неизвестно, что им в голову придет. Сергей вежливо попросил ребят убрать свои майки и отойти подальше от машины.

— А че, мешают? — пожал плечами один.

— Самую малость, — сказал Сергей, зажимая в кулаке связку с ключами.

— Как купят тачку, так и жидятся… — проворчал парень. Но майку убрал. Дружок его сделал то же самое. Через минуту оба растворились в чернорубашечной толпе.

Поднимаясь по лестнице, Сергей услышал, как диктор объявляет о прибытии рейса.

Пэтэушники зашевелились, милиция стала стягиваться к выходу на летное поле.

Сергей побежал через две ступеньки.

Светка сидела на том же месте, на столике дымилась чашка свежего чаю, и завитушки пара переплетались с густым сизо-коричневым табачным дымом. Перед ней сидел парень в легком клетчатом пиджаке, небрежно покачивал ногой, болтал о чем-то со Светкой. В зубах у него торчала прямая пижонская трубка. Светка улыбалась.

Сердце у Сергея екнуло. Даже не екнуло — колом встало. Он притормозил на секунду, чтобы перевести дух, потом пошел. По Светкиному лицу в какой-то момент понял, что она его заметила. Хотела что-то сказать. Но Сергей уже схватил парня за плечи и поволок к лестнице.

— Сережа!.. — крикнула Светка.

Эхо метнулось по залу: …ожа!

— Сдурел, эй? — взревел клетчатый, пытаясь вырваться.

У него было лицо гимназиста, большие зеленые глаза с загнутыми ресницами. Колено Сергея несильно врезалось ему в живот. Для порядка, чтоб не дергался. Клетчатый охнул, согнулся в запятую. Сергей волок его дальше, не обращая внимания на крики, отражающиеся от высоких стекол.

— …ожа!

— …гей!..

Включился визгливый голос официантки. Кто-то бежал сзади, догонял.

Бам-м-м-м… И вдруг Сергей остановился. Его нижняя челюсть еще продолжала вибрировать, как камертон, по которому врезали металлической палочкой. Фигура клетчатого оставалась скукоженной, но теперь это больше походило на нижнюю боксерскую стойку. Вдобавок ему удалось каким-то образом освободиться от захвата. Пока Сергей стоял и соображал все это, клетчатый ударил второй раз.

Удар пришелся снизу, под подбородок; мозги взбултыхнулись, перед глазами поплыло, руки сами собой опустились по швам.

* * *

— Ты с ума сошел, что ли? Делать больше нечего? Это же Денис, бывший дружок Цигулевой! — кричала Светка, быстро сбегая по лестнице.

— То-то и оно. Козел драный…

— Он тебе сделал что-нибудь? Он поднялся, чтобы выпить кофе, он тоже работать пришел, у него карточка аккредитационная есть!

— С чего вдруг? На юрфаке их выдают, что ли?

— Он внештатник в «Комсомольце»! У него публикаций больше, чем во всей нашей группе!