Под шафрановой луной - Николь Фосселер

– Разве ты не поступил бы так же, если бы речь шла о вас с Эмми?

Джонатан посмотрел на него, шумно выдохнул и скрестил на груди руки.

– Не знаю. У нас совсем другая ситуация.

Фредерик Саймондс благосклонно наблюдал, как молодой Гринвуд ухаживает за его дочерью. Ему, хирургу по профессии, очень нравились манеры и характер Джонатана, не говоря о его семье. Как только Джонатан выполнит долг перед отечеством, Саймондс с удовольствием поможет ему как с карьерой хирурга, так и с согласием на помолвку. Хотя Эмми потихоньку начала пробуждать в Джонатане романтические чувства, он продолжал оставаться прежде всего рационалистом. И побег считал уделом персонажей столь обожаемых тетей Элизабет старомодных романов мисс Остин.

– Ты не можешь подождать хотя бы до дня рождения? Ей исполнится двадцать один, и она сможет вступить в официальный брак в Англии без согласия родителей, а не ехать для этого в Шотландию…

– Я должен записаться в казарму до тридцатого апреля, и еще неизвестно, как скоро мы выступим, через несколько недель или только месяцев. Первые отряды вышли в море! Но пусть стрелки обычно отправляются последними, после пехоты, кавалерии и отправки инвентаря и боеприпасов, сначала ведь будет муштра. Едва ли мне дадут увольнительную по такой личной причине, как свадьба, а мне бы хотелось спокойно провести с Майей хотя бы несколько дней. Кроме того – не пойми меня превратно, я не имею ничего против твоих родителей, – но, судя по категоричности сказанного ими «нет», они пойдут на все, чтобы помешать нам в период между помолвкой и заключением брака.

Джонатан со вздохом откинулся на спинку стула и вытянул под столом ноги.

– Не хочешь для начала хотя бы спросить, согласится ли она на столь безрассудный план?

Ральф рассматривал остатки остывшего чая, крутя их в чашке.

– Я готов оказаться у вашей двери сегодня же вечером. Ей нужно только выйти за порог. Если не придет, я тотчас отправляюсь в Уолмер.

Джонатан опять посмотрел в окно, наблюдая, как по зонтам прохожих стекают струи дождя и колеса экипажей поднимают фонтаны брызг. Наконец он вновь повернулся к Ральфу:

– Дай подумать. Хотя бы до завтра.

– Да я совсем не хочу гулять! Сад весь мокрый и… ну куда ты меня тащишь? – ворчала Майя на следующий день, вцепившись в дверную ручку, а Джонатан упорно тянул ее выйти из дому.

– Подыши свежим воздухом, затворница, дождь кончился, и солнце светит уже целый час!

Пробормотав что-то нечленораздельное, Майя сдалась, позволив брату вытащить себя на гравийную дорожку, где он взял ее под руку и ласково похлопал по ладони.

– Вот и молодец, всегда слушайся дядю доктора!

– Хвастун, – буркнула Майя, но не смогла сдержаться – уголки ее рта дрогнули. Под ногами хрустел гравий, а наверху ликовали, что кончился дождь, дрозды и скворцы. Из-за влажной погоды быстро проросла трава, искрясь в бесчисленных каплях прошедшего ливня, а ветви деревьев и кустарников покрылись свежей зеленью. Майя невольно закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощутив аромат влажной земли, свежей зелени и чистого воздуха, наслаждаясь теплом солнечных лучей на коже.

– Майя.

Она остановилась. Джонатан, помедлив, повернулся и вопросительно посмотрел на нее. Затем отвел глаза. Его взгляд блуждал по саду за ее плечами, он несколько раз пытался заговорить, но не находил нужных слов. Она молчала.

– Представь, – Джонатан нерешительно прокашлялся, – представь, что там, – он указал на кованые железные ворота на Блэкхолл-роад и скороговоркой закончил мысль, – сегодня ночью остановится экипаж, а в нем будет сидеть Ральф, готовый забрать тебя с собой. Что бы ты стала делать?

Майя наморщила лоб. Что за сумасбродные разговоры? Он для этого чуть ли не силой вытащил ее погулять? И тут она догадалась.

– Он здесь? В Оксфорде?

Брат кивнул.

– Со вчерашнего дня. Направляется в Кент, где поступит в тот же полк, что и я.

Майю захлестнула лавина чувств, по лицу пробежали поочередно – надежда, радость, тоска…

Джонатан не торопил ее с ответом. Он утвердился в решении, которое мучительно принял в ранний рассветный час, прежде чем отправиться утром в «Энджел» и разыскать Ральфа.

– Сегодня ночью он будет ждать тебя за воротами, Майя, – спокойно проговорил Джонатан. – Он дал мне слово чести, что немедленно повезет тебя за пределы Англии, на границу, в Шотландию, где вы сразу сможете обвенчаться – если ты захочешь поехать.

Глубокий вздох:

– Хочу ли?!

– Ладно, слушай внимательно: я нашел дорожную сумку. Скоро я ее тебе передам, собери вещи. Много взять не получится, упакуй самое необходимое на несколько дней. С наступлением темноты я пронесу сумку к стене, она будет готова к приезду Ральфа.

Майя посмотрела на дом, потом на их с Джонатаном сцепленные руки.

– Что скажут мать с отцом, когда узнают, что ты помог мне?

– Ну, в худшем случае лишат меня наследства, – с ухмылкой ответил Джонатан и погладил ее по щеке. – Не узнают. Во всяком случае, я не собираюсь им об этом рассказывать. Только оставь на секретере записку, что ты уехала с Ральфом, чтобы они поменьше волновались.

Она кивнула, и он заключил ее в объятья.

– Кроме того, послезавтра я тоже уезжаю. Пока я буду на войне, волнение поуляжется.

Майя медленно высвободилась из его рук и серьезно на него посмотрела.

– А как же вы с Эмми?

Ее побег поставит черное пятно на репутации семьи, и Майя это осознавала. На чаепитиях матери за веерами сплетниц порой проскальзывали и такие истории.

Джонатан улыбнулся, пальцем убрав с ее лба выбившуюся прядь.

– Не беспокойся. Эмми обещала, что будет меня ждать, а мистер Саймондс вряд ли невзлюбит меня из-за легкомысленной сестрицы.

Его улыбка исчезла, и он внимательно вгляделся в ее лицо, будто хотел запомнить каждую деталь.

– Главное сейчас – чтобы ты наконец была счастлива. Слишком долго ты этого ждала. – Он отпустил ее и галантно предложил руку. – Пойдем, совершим наш обычный круг по саду, чтобы не вызывать подозрений.

Откинув голову, он посмотрел в небо, где собирались свинцово-серые облака, тесня и проглатывая кусочки голубого неба.

– Скоро вон опять пойдет дождь…

– Майя? – Джеральд Гринвуд удивленно поднял голову, когда тихий стук в дверной проем отвлек его от собственных мыслей. Он, как обычно, забыл закрыть дверь и обрек себя на неизбежные утренние сетования Марты, что весь дом пропах дымом от табака его трубки. Он вытащил изо рта эту самую трубку и посмотрел на дочь сквозь очки – с недавних пор они были ему нужны для чтения.

– Можно посидеть с тобой и немного почитать?

– Конечно, детка, конечно! – он махнул трубкой в сторону кушетки и кресел напротив письменного стола, прежде чем снова уткнуться в бумаги и раскрытые книги. – Располагайся, как удобно.