Дружина особого назначения. Книга 2. Западня для леших - Иван Алексеев

Кирилл хмыкнул:

– Мы и не сомневались, Степа, что ты человек умный, поскольку одной силой в слободке порядок не наведешь. Рады, что не ошиблись… Так вот, после пребывания недлинного в заставах и дозорах в Москве и окрестностях представилось нам, что многие шайки изрядные одной рукой управляются, и головка, стало быть, единая у них имеется. Что скажешь на это, Степан?

Степа посерьезнел, ответил не сразу:

– Есть слух, что с год назад появился на Москве атаман, который крупные ватаги под свою руку забирает, да по замыслу своему на разбой направляет. Понятное дело, что видеть его никто не видел, но имя кое-когда в предсмертных муках и стонах звучало: Хлопуня.

Дымок и Кирилл обменялись взглядами: информация совпадала с той, что дал им митрополит, и можно было надеяться, что Степа говорит правду.

– Как думаешь, – спросил Кирилл, – можно ли Хлопуню найти и шайки, им собранные, одним махом прихлопнуть?

– Ого! Лихие вы ребята, я гляжу, поморы-молодцы! Одним махом – оно, конечно, неплохо бы, – опять не удержался от иронии Степан. – Только где ж его найдешь, коль его и в глаза-то никто не видел?

– Мы, в общем-то, догадываемся, что он на площади с надписью на груди не стоит, – парировал Кирилл. – Вот и надо сообразить, как его из норы выманить. На твой опыт надежду возлагаем. Не подскажешь ли, как подослать в шайку лазутчика?

– Лазутчика отправить можно, но бесполезно, – ответил Степа. – Кто-то все время собирает всякую шваль по кабакам, выставляет на дело рисковое, почти что на убой, а сам, притаившись где-то сзади, или добычу ждет, или уходит по-тихому при неудаче. Так что много ваш лазутчик не разведает. Вы ж наверняка уже похватали многих рядовых разбойничков да поспрошали их с суровостью?

Кирилл кивнул:

– Ты прав, они ничего не знают. Но насчет лазутчика есть у нас одна мыслишка. Может, ты поможешь ее до ума довести. Но вначале скажи: как шайки разные в одном округе уживаются? То есть ежели кто-то захочет грабить в заманчивом месте прибыльном, где уже другая ватага действует, что из этого воспоследует?

– Как собаки за кость между собой сцепятся, – ответил Степан. – В кабаке али на пустыре каком иногда целые битвы междоусобные затевали. Вернее, так оно раньше, до Хлопуни, было. Кстати, мы, стражники, этим пользовались весьма. Ежели узнаем невзначай, что такой дележ кровавый затевается, то окружим сие место тихонечко, дождемся, когда они друг дружку поубивают, да и заграбастаем оставшихся. Но теперь-то Хлопуня порядок навел. Давно уж дележек смертоубийственных не было. Я только после этого в Хлопуню-то сам и поверил, что действительно есть такой, как эти побоища прекратились. В общем, получается, что все поделено, как охотничьи угодья, в каждой округе – свой главарь. Одного я даже… – Он запнулся, чуть было не сказав, что знает Чуму, и, сбившись, закончил: – А над всеми – Хлопуня.

– Ясно, – кивнул Кирилл. Он отметил заминку стражника, но не подал виду, не стал тянуть из Степана то, чего он не хотел говорить. – А вот если появится откуда ни возьмись новая шайка, то как ее встретят?

– Откуда ни возьмись шайки не появляются, – пожал плечами Степан. – В Москве все лихие люди друг дружку знают более-менее, да и в окрестных городках много народу меж собой знакомого: все бегают туда-сюда, ищут, где добра больше или где лиха меньше – если уж совсем набедокурят. Вот земля слухом и полнится. Мелкая шайка неизвестная ежели и объявится, так ее враз задавят, а в крупной атамана кто-то обязательно должен знать. Тогда, наверное, Хлопуня с ним встретится да о делах совместных договорится, дабы дележа-побоища не чинить. А вы что, хотели свою шайку поддельную, якобы пришлую, составить, да на нее, как на живца, Хлопуню поймать?

– Была такая мысль, – неохотно согласился Кирилл.

– Ничего у вас не выйдет! – уверенно сказал Степа. – Нужен известный атаман, иначе Хлопуня на встречу не пойдет. Будет с вашей шайкой побоище, порубаете-постреляете вы простых разбойничков, да и все.

– Пожалуй, ты прав, – после некоторого раздумья с сожалением в голосе произнес Кирилл. – Но что-то в этом роде придумать надо, иначе мы до Хлопуни действительно вовек не доберемся. – Он помолчал. – Кстати, Степа, а кто на нас-то вчера напал? Передали мы тела злодеев страже московской, да те сами удивляются, говорят, что неизвестные, дескать, доселе рожи разбойные. А ты говоришь, что всех знают!

– Всех, да не всех! – усмехнулся Степан. – Кто они именно, я тоже не ведаю. Одно вам скажу: не простые это разбойнички. А наслали на нас с вами их не кто иные, как опричники. За какой надобностью они это сделали – того не ведаю, а откуда узнал – не спрашивайте, ибо все равно не отвечу. Но сведения эти доподлинные!

– Ого! – только и сказал Кирилл.

Дымок даже присвистнул от удивления.

– Давай теперь обсудим второе обстоятельство, – после некоторого молчания произнес Кирилл. – Мы, когда заставы выставляли и дозоры посылали, то об этом, как и положено, докладывали сотникам стражи московской, в очередь на дежурство заступавшим, прямо в приказной избе, без посторонних, иногда так вообще один на один. Но с некоторых пор о перемещениях наших разбойники загодя узнавали, дела свои в стороне отдаленной весьма совершали в безопасности. Кто-то им доносил, наверняка. То есть или все сотники ваши Хлопуне продались, или же где-то в приказе разбойном есть человечек, который про намерения наши от них проведывал, да кому надо, вернее, кому не надо весточку слал. Что на это скажешь, Степа?

Степа, нахмурившись, молчал. Ему самому многое не нравилось в родной московской страже, но обсуждать это с посторонними, вынося тем самым сор из избы, было ему поперек горла.

– Может, и есть какие-то твари продажные среди стражи, – наконец с неохотой произнес он. – Но уж точно, что не все сразу. Так что на вопрос ваш чтобы ответить, мне нужно поразмыслить да поразузнать. – Он поднялся. – Однако ж вечеряет. Засиделся я тут у вас, как бы у меня в слободке, ненароком, людишки не забаловались. Ну, прощевайте пока! – по-военному, коротким кивком головы поклонился он хозяевам.

Кирилл с Дымком также поднялись. Дьякон благословил стражника, а сотник поднес раскрытую ладонь к берету.

– Послушай, Степа, – как бы уже невзначай, вне содержания предыдущей важной беседы спросил Дымок, провожая стражника к двери. – Ты, часом, не слыхал о том, есть ли угроза от совокупных шаек разбойничьих какой-либо крупной сокровищнице царской, или там собранию редких вещей диковинных, скажем, библиотеки?

– Да нет вроде, – слегка удивленно ответил Степан. – Все то ценное, что ты назвал, оно ж ведь в тайных подземельях царских спрятано надежно. В тех, что мастера италийские строили, убиенные потом на дороге обратной в свое отечество, то ли разбойниками, то ли еще кем, чтобы расположение ходов запутанных разгласить не смогли.

– Ну, тайна тайной, но надежно ли стража московская входы-выходы охраняет?

– Да стража-то здесь и ни при чем. Где те входы в подземелья кремлевские – мы и знать не знаем. Я думаю, что опричники, да и то только те, кто Малютины друзья ближайшие, охрану подземелья несут. Так что здесь нам с вами беспокойства не будет… Ну, еще раз прощайте, коли что! – опять поклонился Степа и вышел из блокгауза, легко отворив тяжелую дубовую обитую железом дверь.