Клуб разбитых сердец - Катрин Корр

– Подавленное. Когда смотрю в окно, кажется, будто в какой-то сказке нахожусь. А стоит отвернуться и…

– И где же ты оказываешься?

– Не в сказке, – сухо бросаю я. Не хочу, чтобы он думал, будто я жалуюсь или ещё чего. – Как проходит время в кругу родных и близких?

– Ну, со вчерашнего дня ничего не изменилось. Хоть и лица новые пожаловали, а суть одна – скука. Хотя, – задумывается АРТ142 на пару секунд, – нет. Знаешь, есть кое-что очень новое и совершенно для меня неизведанное.

– Правда? И что же?

– Я познакомился с девушкой.

– Здорово, – улыбаюсь я, позабыв о собственных переживаниях. – Полагаю, раз ты так говоришь, значит – она самая настоящая загадка для тебя?

– Не то слово.

– Как интересно. Как будто только-только начала читать романтическую историю, от которой сходит с ума весь мир. Тебе она понравилась?

– Она своеобразная.

– У нее зеленые волосы, а в ушах туннели?

– Уж лучше бы так, – смеется парень.

– Сейчас мое воображение веселится по полной программе. Так что лучше поторопись с объяснениями.

– У нее простая внешность. Без всех этих идиотских выкидонов, знаешь? Типа туннелей, разноцветных волос и рожек на лбу.

– Та-а-ак, это уже хорошо.

– Мне нравится её внешность.

И почему я сейчас немного завидую этой загадочной незнакомке?

– Но?

– Она странная.

– Как проявляется эта странность?

– Мне кажется, что она никому не доверяет. Без труда может поддержать беседу, улыбнуться, посмеяться. – Тяжело вздохнув, АРТ142 повторяет: – Но она никому не доверяет.

– Ты можешь, конечно, ошибаться. Но, если это действительно так, значит на то есть причины.

– Понимаю.

– Значит, недоверие делает её странной в твоих глазах?

– Это непривычно. Обычно девушки, с которыми я знакомлюсь, открыты. Иной раз даже слишком. Они готовы поведать тебе о своей жизни и им совершенно наплевать, что ты малознакомый тип. Современные девушки как будто утратили чувство самосохранения, понимаешь? Мне так кажется. А она… Та, о которой я сейчас говорю, наоборот – такое чувство, что она видит опасность даже в стеклянной кружке, но пытается сделать вид, будто та пластмассовая.

– Она тебе понравилась, – констатирую я с улыбкой.

– Она меня заинтриговала, – поправляет АРТ142, хотя я не сомневаюсь в правдивости своих слов. – А всё, что интригует, вызывает только одно единственное желание.

– И какое же?

– Добраться до самой сути. Разгадать тайну. По-моему, в каждом из нас есть этот азарт. У кого-то он проявляется меньше, а у кого-то больше.

– Значит, эта девушка для тебя – лишь азарт? Та, что подогревает в тебе спортивный интерес?

– Наверное.

Даже не знаю, завидую ли я этой незнакомке теперь. С одной стороны прекрасно, когда мужчина видит в женщине загадку и с каждым днем лабиринт тайн уводит его в всё дальше и глубже. Но с другой, когда чья-то жизнь становится причиной спортивного интереса другого, в особенности женщины, – ничего прекрасного в этом нет. Это коварство. И подлость.

– Почему-то мне кажется, что ты… – Я замолкаю, не решаясь озвучить свои мысли. Смотрю на часы и понимаю, что уже пора спускаться к ужину. – Извини, но мне уже пора.

– Мне тоже. Но скажи то, что хотела.

– Это не столь важно.

– Пожалуйста.

Оглядев сверкающие холмы, я тихо говорю:

– У вас обоих есть кое-что общее. Ты тоже не доверяешь людям. Иначе бы сразу признался самому себе, что эта девушка тебе понравилась и не прикрывался каким-то глупым спортивным интересом. Хорошего вечера, АРТ142.

– …Рома скрутил руки этому ублюдку и привязал его к железному стеллажу. Пока мы ждали полицию, воинственная продавщица накормила нас пирожками, конфетами и напоила чаем!

– Долго же вы ждали, – смеется Даша и в сотый раз стреляет в меня сверкающими глазами. – Как хорошо, что не перевелись ещё на свете настоящие мужчины!

Миша постоянно рассказывает эту историю и каждый раз в ней появляются дурацкие детали, которых на самом деле не было. В прошлый раз, неудачник, вздумавший ограбить кассу небольшого магазинчика, угрожал настоящим пистолетом, а в этот раз двумя острыми ножами.

– Как-то раз мы с Авророй были на афтерпати и к ней прицепился какой-то пьяница, – говорит пухлый. Мой взгляд невольно пересекает стол и замирает на девушке, которая по-прежнему существует для меня в двух версиях. Она явно не в восторге от рассказа своего дружка. Напряглась, уголки мягких губ вздрагивают. – Он схватил её за руку и требовал потанцевать с ним! Я сказал ему один раз, второй, третий, но придурок не желал отваливать! Пришлось вышвыривать его с помощью охраны.

– Господи, каких дураков только не бывает! – комментирует Катя. Кажется, Катя.

– Согласен, – кивает Миша. – Но это неудивительно. Красивые девушки, порой, сводят с ума, – говорит он, глянув на Аврору.

– Несомненно! – усмехается пухлый и даже позволяет себе закатить глаза. – Но ведь надо же как-то держать себя в руках. Мужик ведь, а не безмозглый орангутанг!

Я начинаю смеяться, искренне поражаясь тупостью этого кадра.

– Я опять сказал что-то забавное?

– Ты всегда это делаешь, – отвечаю я, откинувшись на спинку стула. – Ответь на вопрос, в качестве чего можно использовать листья деревьев?

– Какое это имеет отношение к тому, что…

– Просто ответь, – с улыбкой настаиваю я. – Твой вариант? Здесь нет правильного и неправильного.

Пухлый усмехается и складывает руки на груди. А потом чуть наклоняется вперед и со смешным оскалом выдает:

– В качестве туалетной бумаги.

Аврора бросает на него недоумевающий взгляд. Полагаю, ей страшно неловко за слова своего недалекого дружка.

– Это твое мнение, – киваю я, изображая серьезность. – А вот орангутанги, о которых ты говорил и которые, кстати, занимают, третье место в списке самых интеллектуальных животных, используют их в качестве зонтиков от дождя. – Подруги Зары издают тихий смешок. – Для кого-то листья – туалетная бумага при чем как в прямом так и переносном смысле, а для кого-то просто способ спрятаться от капризов погоды. Я это к тому, что можно сказать человеку «отвали» всего один раз и он отвалит. Вопрос в том, хватит ли на это ума? Ну, чтобы не повторять по сто тысяч раз одно и тоже и потом не просить подкрепления.

Стараюсь не смотреть на брата. Знаю, он сейчас рвет и мечет и потому перевожу взгляд на ту, что сегодня по необъяснимым причинам поцеловала меня.