Город под каблуком - Владимир Колычев

– А давай, как будто ничего не было? Ты приехала в Москву, я подобрал тебя на вокзале, и мы едем ко мне домой!

Лариса глянула на него с кислым разочарованием. Вроде бы взрослый парень, а несет какую-то чушь. Никчемная он, в общем-то, личность. Наглый, но непутевый. Даже удивительно, как он смог организовать хоть и грязное, но все-таки свое дело и даже подбить на него Ларису… Неужели она была такой дурой, что повелась на его уговоры? Была. Но больше не будет.

– Почему ты такая? – надувшись, спросил Макс.

– Какая?

– Ты же видишь, я к тебе и так, и этак…

– Вижу. И что? Хочешь получить награду за свою настойчивость?

– Хочу!

– Прямо здесь?

– А что, можно?

Он потянулся к ней, откинул полу пальто и положил руку на коленку, обтянутую новенькими и недешевыми колготками.

Колготки часто рвутся, и нужны деньги, чтобы обновлять их с пугающей регулярностью. У нее есть доступ к счету Никиты, но ей не очень хотелось злоупотреблять его доверием. Не хотелось, но приходится, поскольку Макс продолжает вести себя как глупый телок и как-то не очень ведется на ее игру. Может, за четыре года у нее с ним так ничего и не сложится. Ни с ним, ни вообще ни с кем. Тогда ей останется только Никита. А у него есть шанс построить отель и выбиться в люди. Она должна оставить ему такой шанс. И ему, и, возможно, себе. Поэтому и приходится экономить.

– У Кита спроси, – ехидно произнесла она, глядя, как его рука ползет верх по ее бедру.

Макс должен был отдернуть руку, но этого не случилось.

– А Кит ничего не узнает, – дрожащим от волнения голосом прошептал он.

– Узнает. Я ему скажу.

– А ты промолчи.

– За дорогой смотри! – резко скинула с ноги его руку Лариса.

– А не могу я за дорогой смотреть, когда ты рядом!

Он сегодня заехал за ней один, без телохранителя, которого приставили к нему взамен Никиты. Да и раньше он появлялся без Кирилла. Казалось, удирать от телохранителя стало его любимой забавой. Кстати, с Никитой он себе такого не позволял.

– Тогда остановись! – потребовала Лариса.

Макс тут же взял вправо, едва не зацепив шедшую сбоку машину. Увернувшийся от столкновения водитель зло посигналил, но это не помешало ему наглеть дальше. Он чудом избежал еще два столкновения, прежде чем сошел на обочину дороги.

– Остановился! Теперь можно?

Одну руку он просунул ей под подол платья, а другой стал расстегивать пальто. Он хоть и не красавец, но что-то очаровательное в нем было. К тому же от него возбуждающе пахло дорогим одеколоном. А еще Лариса соскучилась по сексу…

Раньше она к этому делу была равнодушной. Лешка Зимовецкий не смог разбудить в ней женщину, зато это удалось сделать Никите. Иной раз ее в жар бросало, когда она вспоминала, чем и как они занимались в постели…

– Можно. Только не тебе.

– Ты же хочешь!

Спинка кресла вдруг опустилась, и Макс навалился на Ларису.

– Я же знаю, ты меня хочешь! – стягивая с нее колготки, зарычал он.

– Никита тебя убьет!

Макс затих, но надолго его не хватило.

– Ты ему ничего не скажешь!

Лариса собиралась сказать, что обязательно пожалуется Никите, но передумала. Ее вдруг охватил смех. Это была какая-то нелепица – она лежала в расстегнутом пальто, с задранным платьем, но на ней сапоги, которые не позволяли стащить до конца колготки. Интересно, как Макс будет выкручиваться из такого нелепого положения? Ответ на этот вопрос и вызвал приступ смеха.

– Ты чего? – сконфузился Макс.

– Дурак ты, вот чего!

– Почему это я дурак? – напыжился он.

– Потому что! Пошел ты, знаешь куда!

Лариса оттолкнула его от себя, и он покорно перебрался на свое место.

Она еще хотела влепить ему пощечину, но побоялась. Он ведь и сдачи мог дать – в таком состоянии находился.

Выйдя из машины и сглатывая слезы, Лариса направилась в сторону института. Макс посигналил ей, но она даже не обернулась…

Да, квартира у нее не фонтан. Одна комната, расшатанный диван вместо будуара, мебель такая же плохенькая, но вид у Макса был такой, словно он попал в райский сад. Лариса мечтала о том, чтобы он, как тот сказочный принц, сделал ей предложение и забрал из этой лачуги к себе во дворец. Но пока предложения не поступало, и вход сюда для него был закрыт. Как ни ломился Макс, порог этой квартиры он так и не переступил…

Но сегодня ему можно зайти к ней. И вовсе не потому, что Лариса решила сдаться, ангина у нее, жар и озноб, и ей так нужен человек, который бы позаботился о ней. К тому же он сам позвонил – поинтересовался, почему она вчера пропустила занятия. Она сказала, что заболела, и вот он здесь. И лекарства привез, и продуктов полные пакеты.

Макс улыбался, радуясь, что Лариса впустила его к себе.

– Чего это ты, родная, сопли распустила? – с бравурным сочувствием спросил он.

– А повежливей нельзя? – хмуро, но без обиды ответила она.

Вид у нее болезненный, но волосы вымыты, макияж на лице, халат выстиранный, наглаженный, только вот не духами от нее пахнет, а лекарствами.

– Болеть нельзя, а вежливым быть можно… Лечиться будем? – спросил он, доставая из сумки пакетик с лекарствами. – Хочешь, барсучьим жиром разотру?

– С ног до головы?

– Ну, голову можно и оставить…

– А поможет? – серьезно спросила она.

Вряд ли такое растирание будет эффективно при ангине, тем более когда температура за тридцать восемь. Возможно, станет даже хуже, но Лариса вдруг решила пожертвовать собой.

– Еще как!

– Ну, пошли…

Она прошла в комнату, повернулась к Максу спиной, скинула халат, затем ночную рубаху и, оставшись в одних стрингах, легла на живот.

– Только быстро, а то мне холодно.

– Э-э… Я сейчас…

Макс заботливо укрыл ее одеялом, скорой походкой отправился в ванную, чтобы вымыть руки, вернувшись, взял мазь, подсел к ней и опустил одеяло, обнажив половину спины. Лариса одобрительно улыбнулась. Он мог бы скинуть одеяло совсем, но пожалел ее. Озноб у нее, и без одеяла она совсем замерзнет.

Он размял и размазал вонючий жир по шее, плавными движениями стал втирать его в кожу. Жир согревал тело, а вдавливающие прикосновения волновали кровь.

Лариса вдруг представила, что это Никита ласкает ее тело, и едва не застонала от удовольствия.

Макс разошелся, распалился. Закончив со спиной, он перешел на ноги, но вдруг его руки поползли наверх, а затем он вскочил и начал раздеваться.