Моя невинная девочка - Екатерина Орлова

Остаток обеда парни препарируют мои чувства к Софье, пока я веду с ней переписку.

СОНЯ: Спасибо за обед, но не стоило

МАКАР: Если бы не стоило, я бы не отправлял

СОНЯ: Я все равно все не съела

МАКАР: Зря, нужно было съесть. Скоро будешь сознание терять от недовеса

СОНЯ присылает смеющийся смайлик и пишет: У меня легкий перевес, но я тебе этого не говорила

МАКАР: Не переживай, сегодня вечером ты потеряешь много энергии, так что все калории будут сожжены. Ешь, Софья

СОНЯ: Командир

Она присылает еще одно сообщение, в котором только смайлик, показывающий язык.

МАКАР: Осмелела?

СОНЯ: Я знаю, как усыпить твою бдительность

МАКАР: А если накажу за дерзость?

СОНЯ: Жду—не дождусь, мой повелитель

Ниже пояса мышцы сами собой напрягаются, как и член, которого сегодня лишили возможности войти в Соню. Накануне мы не занимались сексом, хоть мне и очень хотелось. Соня пока еще не была готова. Несмотря на то, что она лишилась девственности без особой боли, сказала, что между ног саднило даже вчера. Ценой неимоверных усилий я оставил девочку в покое, и теперь в паху просто пожар от одной мысли, как я буду ее наказывать за дерзость.

МАКАР: Софья!

На этот раз она пересылает смайлик, перевернутый вверх ногами.

– Смотри, ну правда взяло так жестко и не отпускает, – говорит Рома.

Я поднимаю голову, глядя на своих друзей, сидящих перед пустыми тарелками и внимательно изучающими мое лицо. Мой стейк практически остыл. Прячу телефон в карман и бодрее принимаюсь расправляться с обедом.

– Это ты про что? – спрашиваю.

– Не про что, а про кого. Про тебя.

– А что со мной?

– Ох, Никита, сложно с ним будет. Объясни мужчине доходчиво, что его ждет впереди. Ты—то уже поопытнее будешь, – произносит Рома, вставая. – Пойду знакомую потискаю.

– О чем он? – спрашиваю я.

Никита ухмыляется.

– Говорит, что все признаки влюбленности у тебя на лице.

Я откладываю вилку с ножом и отодвигаю тарелку от себя. Что—то пропал аппетит.

– Херня все это.

– Время покажет. Я тоже так говорил.

– Сменим тему?

– Пожалуй. Романа уже тут нет, так что поддерживать браваду бессмысленно. Обсудим командировку за чашкой кофе? – спрашивает Никитос и кивает официанту. Я облегченно выдыхаю. О работе – это проще, понятнее и привычнее.

Вечером я снова везу Софью к себе. Мы буквально вваливаемся в мою квартиру, не переставая целоваться. Я проникаю руками под ее длинную тонкую юбку и сжимаю сочные половинки ягодиц. Соня стонет мне в рот, царапая затылок, а потом обвивает мои бедра ногами, как только я дергаю эту сочную задницу вверх.

– Разуться, – шепчет она мне в губы, а я качаю головой.

Наощупь сбрасываю свои туфли и несу Софью дальше в квартиру. Прижимаю к каждой свободной поверхности, чтобы вжаться в нее еще крепче, потереться твердым членом о ее промежность и застонать в унисон от переполняющих ощущений. Где—то по дороге Софья умудряется извернуться так, чтобы по очереди сбросить свои босоножки, которые с грохотом встречаются с паркетом. Губы уже саднят от жадных поцелуев, перемежающихся с укусами, и голова кружится от нереальных ощущений. Я даже не знал, что так бывает. Обожаю секс во всех его проявлениях: жадный, быстрый, медленный и томный, горячий и порывистый, но такого, как с Софией, у меня еще не было. Когда все эти ощущения смешиваются в одно и хочется смаковать женщину, растягивая удовольствие, и в то же самое время растерзать ее буквально за каких—то десять минут.

Бросаю Соню на кровать, и она заливисто смеется. Срываю с себя пиджак, галстук и расстегиваю рубашку. Как только снимаю ее, Соня тут же садится на край кровати и перехватывает мои ладони на поясе брюк. Смотрит так, что член дергается, рвется к ней.

– Можно я?

– Соня…

– Ну пожалуйста…

Она округляет глаза и так жалобно смотрит на меня. Это могло бы оттолкнуть, но нет, не отталкивает, заводит еще сильнее. Киваю, опуская руки по швам. Соня закусывает губу и медленно щелкает автоматической защелкой на ремне, немного с ней повозившись, и наконец тянет за хлястик, добираясь до ширинки. Меня бросает в жар, когда она задевает пальчиками волоски на животе, по телу тут же бегут мурашки. Соня так же медленно, словно издеваясь, расстегивает пуговицу на брюках и тянет молнию вниз. Хочется поторопить ее, но я торможу себя, напоминая, что она впервые раздевает мужчину. По крайней мере, хочется в это верить. Софья спускает брюки по моим ногам и, как только они падают на пол, я наклоняюсь, чтобы снять носки.

Восторженный взгляд Софьи пробуждает во мне нечто дикое, собственническое. Хочу схватить ее и накрыть своим телом, но она вцепляется в резинку моих боксеров и смотрит жадно и вопросительно. А я – с вопросом, что же она будет делать дальше. Развожу руки немного шире, оставляя ей поле для деятельности. И Соня не мешкает. Она стягивает по ногам боксеры, намеренно при этом поглаживая кожу ног. Член пружинит, оказавшись на свободе, прямо перед лицом Софьи. Я хотел помедлить с минетом? Забудьте. Теперь я хочу его так, как никогда в жизни.

Софья облизывает губы, глядя на член, а потом оборачивает вокруг него теплую ладошку. Этого мало и много одновременно. Хочется, чтобы она сжала сильнее, но в таком хождении по краю тоже есть особая прелесть. Соня подается вперед и легонько касается кончиком языка головки, как будто пробует на вкус. Мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки, когда она смелеет и теперь вбирает головку в горячий рот, аккуратно посасывая.

– Сожми рукой сильнее, – севшим голосом командую я. – Еще. Блядь, Соня, еще.

Она сжимает и теперь активнее облизывает и посасывает головку, отчего у меня кружится голова. Мне надо за что—то схватиться, иначе я рискую упасть. И я не нахожу ничего лучше, чем положить свои руки по обеим сторонам от Сониного лица и проникнуть немного глубже. Она стонет, и этот стон отдается вибрацией в чувствительном органе. Поднимаю голову и закрываю глаза, впитывая нереальные ощущения. Да, в том, что минет тебе делает неопытная девочка, которая была только с тобой, определенно что—то есть. Это как поставить на ней собственное клеймо и знать, что она принадлежит исключительно тебе. От этих мыслей зверь внутри меня пробуждается, тряхнув огромной головой, и требует двигаться энергичнее. Опорочить этот сладкий рот с припухшими губами, заставить давиться членом, плакать от переполняющих эмоций. Я держусь на остатках силы воли и здравого рассудка, которые стремительно покидают меня. Уговариваю себя не жестить с девочкой, для нее все это слишком ново.

Соня так увлеченно сосет, поглядывая на меня в поисках одобрения, что это еще сильнее заводит и выбивает из привычного состояния.