Пепел. Наследие - Мери Ли

Замечаю на стене огромную металлическую табличку, а на ней выбиты имена. Подхожу и провожу рукой по двум последним. Ронда Орейро и Фредерик Мун. Насчитываю двадцать одно имя.

– Это имена тех, кто служил под моим началом. Тех, кто погиб. – Сообщает Майкл.

– Мне жаль.

Осматриваю помещение, оно является домом внутри ангара. Большая кровать, на ней мой взгляд задерживается дольше, чем следовало, она застелена серым покрывалом. Два шкафа, один из которых закрыт на замок. Стол и стул. У дальней стены небольшой диван. Так же две двери, не считая входной, которая по-прежнему открыта. Майкл подходит к закрытому шкафу, открывает его и достаёт оттуда пистолет и пачку с патронами.

– Джил, тебе пора. Я провожу, – говорит Майкл, не оборачиваясь.

И я не успеваю подумать, что говорю, как мои губы сами произносят вопрос:

– Можно, я останусь?

Сердце замирает.

Дыхание спирает.

Вся чёртова планета перестаёт вращаться.

Спина Майкла каменеет. Пару секунд он молчит, оборачивается, смотрит на меня и, тяжело вздохнув, словно против своей воли, говорит:

– Оставайся. Я посплю на диване.

И планета стартует так быстро, что у меня начинает кружиться голова. Одновременно я чувствую себя тряпкой, которая не уважает себя. Но так же я ощущаю облегчение. Мне нужно, чтобы он был рядом, пусть как друг, но всё же.

Майкл уходит в душ, а я сажусь на кровать и обдумываю всё, о чем я хочу поговорить с ним, и незаметно для себя проваливаюсь в сон. Мне снится мама, она снова бежит на меня, а я кричу. Кричу так, что связки готовы лопнуть. Но сон обрывается. Я слышу, что кто-то зовёт меня. Кто-то пытается достучаться до моего кошмара. Это Майкл. Открываю глаза, он сидит передо мной на кровати и зовёт по имени. Слезы текут по моим щекам. Он берет мою голову в свои ладони и утирает влагу с лица большими пальцами. Истерика отступает, и Майкл прижимает меня к груди. Он не пытается успокоить, сказать, что всё будет хорошо. Он просто рядом. Просто со мной. Успокаиваюсь окончательно, если это, конечно, возможно, и не отстраняясь от Майкла, говорю:

– Прости, я разбудила тебя.

– Я не спал.

Чувствую, как Майкл отдаляется от меня.

– Не уходи, – пищу я.

Он замирает, ничего не говорит, и я чувствую, что сейчас он снова оттолкнет меня, но он ложится рядом и тянет меня за собой, я кладу голову ему на плечо и протяжно выдыхаю. Он обнимает меня. Мне неловко, прислушиваюсь к ровному дыханию Майкла, к мерному биению его сердца. Каждая клеточка тела чувствует его рядом и тянется, но я стараюсь не шевелиться. Постепенно я перестаю думать о чём-либо и просто наслаждаюсь моментом. Засыпаю.

Просыпаюсь. Не от кошмара. Я просто просыпаюсь и, открыв глаза тут же понимаю, где нахожусь. Голова немного побаливает, во рту привкус вчерашнего алкоголя. Но все мысли уходят на задний план, когда я осознаю, что лежу в объятиях Майкла. Того самого, которого я любила, будучи подростком, того самого, что отталкивал меня и спасал.

Я лежу к нему спиной, мы прижаты друг к другу так тесно, что даже лист бумаги не проберется. Его левая рука покоится на моей талии, но она не просто лежит, она удерживает меня. Опускаю свою руку поверх его, прохожусь пальцами от локтя до пальцев, и Майкл неожиданно переворачивает ладонь, и наши пальцы образуют замок. Я задерживаю дыхание. От такого незатейливого движения его руки внутренности сжимаются, а мурашки проносятся по рукам.

Он не спит.

Я не сплю.

Мне бы встать и уйти.

Но…

– Дверь ангара открылась, и сюда идёт Истон, – говорит Майкл, и я быстро сажусь.

ОШИБКА!

Это была ошибка.

Я словно приблизилась к Майклу, и тут же сама оттолкнула его, но если Истон увидит меня в кровати с другим мужчиной, то это добром не кончится. Ни для кого из нас.

– Майкл, я…

Он смотрит мне в глаза, садится на кровати, оказавшись ко мне спиной, ерошит рукой свои черные волосы и говорит:

– Я всё понимаю.

Встаёт с кровати, и в этот момент в открытый дверной проём заглядывает Истон. Сначала его лицо ничего не выражает. Потом он находит меня глазами, переводит взгляд на измятую кровать, на которой я до сих пор сижу, и кричит:

– Какого х*я?!

Действительно какого?

И я говорю самую банальную фразу, которую можно только придумать:

– Истон, всё не так, как ты думаешь.

Сама не знаю как, но явно не то, что сейчас творится в голове моего парня. Нужно объяснить ему всё. Но что сказать, я не знаю. Мне нужно дать понять Майклу, что даже самое невинное прикосновение его руки дороже того, что у меня когда-либо было. Но я не делаю ни того ни другого. Взгляд Истона говорит больше, чем слова или действия. Я предала его. И он явно уверен в измене. Да я бы и сама так подумала.

– Разве? Я искал тебя пол ночи! Мне никто не сказал где ты! А ты тут! Какого хрена, Джил?!

– Ничего не было. Я просто пришла и уснула.

Я говорю правду. Но это правда лишь отчасти.

– Истон, выйди за дверь, – спокойно говорит Майкл, подходя к шкафу с оружием. – И прекрати на неё орать. Ничего не было, – Майкл оборачивается ко мне и замораживает взглядом, – и быть не могло.

Я растеряна. Мне больно. Что я натворила? Что я только что сделала? Я причинила боль себе, Истону, и теперь практически уверена, что Майклу тоже.

Истон тяжело дышит и протягивает руку в мою сторону:

– Джил, идём!

Майкл снова оборачивается, и я встречаюсь с ним взглядом. Я жду, что он что-то скажет, и он говорит, но не то, что я хотела бы слышать. Совсем не то.

– Джил, уходи.

Джил

Я беспроглядная, отвратительная и донельзя недалёкая дура.

Дура! Дура! Дура!

Всё, что было вчера, – это недоразумение, которое устроила я. О, Боже! Как вспомню, так тошно. Приперлась к Майклу полупьяная. Да, господи! Не настолько я была пьяна, чтобы сваливать всю ответственность на алкоголь. Это я сама, своими ногами пошла к нему, своими губами просила его не оставлять меня. Я вообще забыла про Истона, а это говорит о двух вещах.

Я отвратительный человек.

И Истона я точно не люблю. Люблю, но недостаточно.

Не так как ЕГО.

Мне показалось, что Майкл всё же что-то чувствует ко мне. Я в этом практически уверена, но и тут я тоже облажалась. Как только услышала имя Истона, я выскочила из объятий Майкла, как пробка из-под шампанского.

Ошибка за ошибкой.