Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер

преступлений не было преднамеренным: полагаю, Джонсу пришлось импровизировать, когда он понял, что Каннинг задерживается, а то и вовсе проигнорировал его анонимку. Он же, сын лесничего, стрелять научился едва ли ни раньше, чем ходить... Думаю, Джонс сам не понял, что натворил. Состояние аффекта или как-то так...

– А мисс Хорн, сэр, – в смущении начал парень, – они с милордом Каннингом того... полюбовничали?

Инспектор Ридли покачал головой.

– Этих аристократов один черт разберет. – И с новой интонацией: – По крайней мере, беременной мисс Хорн точно не была... Однако, полагаю, надеялась на это. Иначе к чему был тот предсмертный визит в аптеку? Нет, в этом до конца не разобраться, да и ни к чему это. Просто ешь, Джек, давай, завтра нам предстоит долгий путь в Нортумберленд, и тебе понадобятся твои силы!

– Это далеко, сэр, – вздохнул парнишка с несчастным видом. – Я же там мало что от скуки, от холода окочурюсь.

– Не окочуришься. Выше нос, приятель! Иногда жизнь преподносит нам сюрпризы – не ограничивай ее порывы.

С этими словами Ридли снова взялся за нож с вилкой, и они отдали должное приготовленному миссис Вилсон блюду.

3. Заснеженное убийство

В Хартберн они прибыли поздним вечером, в час, когда последние отблески заходящего солнца серебрят затухающий горизонт и знаменуют собой конец длинного, упоительно яркого дня.

Весь этот крохотный городок с единственной главной улицей в пятьдесят домов и затрапезной католической церквушкой, шпиль которой отчетливо выделялся на стремительно чернеющем небе, показался Джеку таким же маленьким и невзрачным, каким может быть только медный трехпенсовик или плохо выписанная картинка в дешевом журнале... Он решил, что никогда не полюбит ни эту гнетущую тишину, сдобренную запахами цветущих полей, ни любопытные взгляды окружающих, похожих на пристальное внимание обнюхивающей тебя канализационной крысы, уверенной в твоей беззащитности. Джек заранее приготовился обороняться... Он не знал точно, от чего, но рисковать не собирался.

– Ну вот, Джек, наконец-то мы можем размять наши ноги, – бодро спрыгнул на землю инспектор Ридли, оглядываясь по сторонам. – Здесь мало что изменилось, – заметил он. – Думаю, даже люди все те же... И одернул совсем скуксившегося парнишку: – Ну-ну, не так уж все и плохо... Не раскисай.

– Тихо, как в могиле, – произнес Джек глухим голосом. От тоски у него даже горло перехватило... – Я ведь тут помру, сэр, как пить дать, помру. В такой-то глуши...

Ридли, с тонкой насмешкой на губах, покачал головой:

– Зато воздух какой... Вдохни! Пьянящий.

– То то у меня голова кружится, – проворчал парень недовольным голосом.

И Ридли не удержался от шпильки:

– Ты прямо как девица трепетной конституции... Может, нюхательной соли тебе предложить для приведения в чувства?!

Джек удостоил его одним, но достаточно красноречивым взглядом, от которого обычно сдержанный инспектор так и расплылся в широкой, заразительной улыбке.

Полные самых противоречивых настроений, мужчина и его спутник зашагали в сторону темной церквушки, где, не доходя нескольких метров, свернули на боковую улочку и вскоре достигли места своего назначения: небольшого каменного строения в два этажа. Дверь распахнулась почти мгновенно – их ожидали – и высокая, по-мужски сложенная женщина заключила смутившегося инспектора в свои крепкие объятия.

– Энтони, как я рада тебя видеть! – произнесла она, отстраняя инспектора на длину своих рук. – Ты стал другим... возмужал, что ли. Пообтесался... Ты ли это вообще?!

– Боюсь, это все тот же Энтони Ридли... Другого не предвидится. Здравствуйте, Гвендолин! Тоже рад снова свидеться.

Женщина покачала головой.

– Уж года два прошло с прошлого раза... Совсем забросил свою старую тетушку, негодник!

– Какая уж вы старая, – возразил ей инспектор. – Еще любому из нас фору дадите. – И отступил, демонстрируя собеседнице своего притихшего спутника: – Вот, хочу познакомить вас с Джеком, пареньком, о котором писал вам в прошлом письме. Джек, это Гвендолин Уиггинс, твоя будущая хозяйка.

– Приятно познакомиться, мэм, – от смущения голос у Джека сделался совсем ломким и даже как будто бы недружелюбным.

– Взаимно, мой дорогой, – отозвалась миссис Уиггинс, нисколько не устрашенная мрачным видом нового знакомого. – Уверена, мы с тобой быстро найдем общий язык. У меня талант к перевоспитанию юных проказников... – И она с лукавством глянула на Ридли, который только и смог, что пожать на это плечами.

У Джека же неприятно екнуло сердце: он решил, что ни за что не проникнется добрыми чувствами к женщине-гренадерше. Никогда этому не бывать... Вольные жаворонки чахнут в стискивающих их ладонях.

– Проходите скорее, мы с Сарой-Энн приготовили вам поздний ужин. Уверена, вы просто умираете с голоду!

Обоих гостей проводили прямо на кухню и усадили за накрытый по случаю стол: холодный пирог с почками, хлеб с сыром, ароматный чай и сдобные булочки – все было одинаково вкусно, и Джек впервые за день почувствовал себя чуточку счастливее. Самую малость, но все же...

– А теперь отдыхать! – провозгласила миссис Уиггинс, когда с едой было покончено, и осоловевшие глаза Джека уставились в одну точку. – Пойдемте, я покажу ваши комнаты.

Она провела Джека и инспектора на второй этаж, а потом указала на первую дверь вправо от лестницы:

– Твоя комната, Энтони. Знаю, прежде она тебе нравилась!

– Уверен, с тех пор ничего не изменилось. Благодарю вас, Гвендолин!

Потом они проследовали дальше по коридору, и в самом углу, за лестницей для слуг, обнаружилась еще одна дверь: словно вход в сказочное королевство – неприметная и почти таинственная.

– Здесь будет твоя комната, Джек, – обратилась к пареньку хозяйка дома. – Сара-Энн – моя единственная служанка, ее комната внизу, за чуланом – я подумала, что селить вас рядом было бы не совсем прилично, если ты понимаешь, – она сделала секундную паузу, а потом, понизив голос, добавила: – Стоит тебя немного откормить, и отбоя от девушек точно не будет... Ну, открывай дверь!

Джек, пурпурно-алый, с горящими ушами, поспешил войти в предложенную ему комнату и ахнул. Она была огромной... и красивой: по крайне мере, по меркам Уайтчепела, она была просто шикарной. Большая кровать, явно с многолетней историей, но под штофным балдахином, секретер орехового дерева, шкап для одежды и даже туалетный столик.

Джек почувствовал себя турецким султаном в его баснословно прекрасном, сказочном дворце.

На полу был постелен мягкий ковер...

– Ну, как тебе твои новые апартаменты? – усмехнулся