Выпускница боевой академии. Неприятности в наследство - Анна Сергеевна Одувалова

и взирал на сцену с усталым смирением, почесывая за ухом громко муркающего Котичку, а несколько крысос заплетали на голове девчонки мелкие косички. Перебирали лапками, помогали носами – уже полголовы заплели. Как такое, вообще, возможно?

– Что вообще тут происходит? – ошарашенно спросила я.

– Они заставляют меня чистить клетку грифона! – обиженно выдала девчонка, с какого-то перепуга решив, что я непременно встану на ее сторону.

– И что? – спросила я. – С каждого по способностям, каждому по потребностям. Ты же собралась тут жить. Помогай в меру сил и таланта или отправляйся к родителям.

Понятно, что мы все с замиранием сердца ждали второй вариант. Думаю, и клетки грифонов ее отправили чистить, чтобы сама сбежала. Но девчонка была упряма. В этом она точно пошла в братика.

– Грех мои способности использовать так! – Алекса потрясла перед моим носом лопатой. – А грифон клетку почистил сам! Зачем я?

– В смысле сам?

– Ага, – перебил меня до этого молчавший Лайон. – И теперь сидит в углу в депрессии. Алекса, тебе же говорили, что так нельзя.  Ты же не маленькая, чтобы не понимать очевидного, – возмутился он. – И крысосы, и грифоны – живые. Нельзя заставлять их делать что-то, только потому что тебе этого хочется!

– Их нельзя, а меня можно?! – обиженно завопила она, отшвырнула лопату и умчалась в сторону дома под сочувственное бзыканье крысос.

– Может, маме сообщишь? – устало спросил Клинт у Лайона, но тот только бросил на брата страдальческий взгляд, а я поняла – если сюда явится еще и мама, я точно этого не переживу.

Алексу мы нашли в клетке с крысосами и не сразу уговорили пойти с нами обедать. Только угрозы Лайона вызвать тяжелую артиллерию в виде родителей, заставили сестру выползти из своего укрытия. Я чувствовала, мы еще хлебнем с ней горя. Потому что у Алексы был сильный дар и полностью отсутствовали тормоза. Животные принимали ее за свою, понимали и слушались. Даже странная фауна Валенсии подчинялась. А в доме нас ждала очередная встряска. Мне начало казаться, что шагу нельзя вступить, чтобы не случилось что-то требующее немедленного вмешательства.

– Да что же это такое! – разорялась Челси на кухне. – У нас снова пропала еда! Парни, признавайтесь – это вы сожрали?

– Вообще-то мы были вместе с тобой в саду, – обиженно заявил Клинт, который первый вошел в просторную столовую, где кухарка уже накрыла стол к обеду. Лайон просто заржал.

Деверь в кухню была приоткрыта и мы могли лицезреть зад Челси, торчащий из большого холодильного ларя.

– Тогда мы приходим к неутешительному выводу: в доме кроме нас есть еще кто-то.

– Ну да, – фыркнул Лайон. – Кухарка.

– Это не она, – отмахнулась Челси. – Еда пропадать стала до ее появления. Сейчас она накрыла на стол и ушла. Я с ней общалась и проверила, перед тем как отпустить. Пошла звать вас, и мы все вместе застряли на улице.

– И еда пропала в это время?

– Ну, похоже, да, – недовольно признала подруга. – Я вам точно говорю, в доме, кроме нас и обслуживающего персонала, кто-то есть! И меня это дико напрягает!

– Да ну, – отмахнулась я. – Мы бы заметили. Дом не такой большой. И уборка была во всех комнатах. Как мы могли пропустить еще одного или нескольких жильцов? Это нереально.

– И все же, – настаивала подруга. – Еда исчезает каждый день, но никто из нас не ворует. А я склонна в это верить, так как нет смысла тырить то, что можно сожрать воткрытую. Отсюда следует – в доме живет еще кто-то!

– Ну, хорошо. – Лайон присел на ручку кресла и обратился к Челси: – Что ты предлагаешь?

– Искать, конечно же! Вот после обеда и искать. Нет… – Челси скривилась. – После обеда у меня садовники. Вечером.

– Ладно, – согласился Лайон. – Вечером пойдем искать, днем у меня дела. – Вы как? – Он обратился ко мне с Клинтом.

– Не вижу в этом смысла, но пойдёмте, – ответила я. – Лишь бы Челси была спокойна за судьбу купленной на наши деньги колбасы.

– И я пойду! – воодушевленно заметила Алекса, проигнорировав страдальческое выражение на лицах братьев. Спорить с ней никто не рискнул, а то снова сбежит в клетку к крысосам и оправдывайся потом перед соседями, почему у нас ребенок живет в таких нечеловеческих условиях.

После обеда все разбрелись по своим делам. Клинт повел Алексу за одеждой, девчонка явилась без вещей. Лайон смотался по каким-то непонятным делам, сославшись на то, что верфь все же принадлежит его семье и нужно немного поработать. Челси спустилась в сад нести доброе и вечное садовникам, и я, наконец-то, осталась одна, предоставленная сама себе и бумагам в кабинете.

Тут было тихо и прохладно. Дурдом, в который превратился пансионат, утомил. А еще Клинт пытался выловить меня и покапать на мозги, но, к счастью, его нейтрализовала Алекса. Правда, бывший мне многозначительно пообещал вернуться к неоконченному разговору. Только вот я разговаривать с ним не хотела, я вообще не хотела ни с кем говорить. А еще сразу после обеда приходили покупатели.

Я еще не подала объявление о продаже. Прежде всего, потому что Челси просила дать срок до конца лета, но народ откуда-то прознал, о том, что в пансионе новая хозяйка, которая не планирует продолжать дело тетушки, и мне настойчиво предложили купить дом вот прямо сейчас. Пришлось отказывать. Покупатель – немолодой мужчина не очень приятной наружности был недоволен. А я, избавившись от него, вздохнула с облегчением.

Может, и правда, оставить пансионат себе? В Валенсии мне понравилось, вон даже на работу гипотетически зовут, несмотря на то что я девушка.

Сегодня в кабинете я перебирала книги. Протирала пыль с толстых корешков, разбирала засунутые между пухлыми томами бумажки. Нашла несколько старинных открыток, чью-то заначку, детские рисунки и много мусора, который совершенно непонятно, как и для чего оказался в книжном шкафу.

Тетушка явно не была библиоманом, некоторые полки оказались настолько запылёнными, что кажется, с них не стряхивали пыль последнее столетие. Книги на этих полках были старыми, посеревшими от времени. И стояли так плотно друг к другу, что я едва вынула их, чтобы разобрать.

Дернула на себя несколько толстых корешков и едва не обрушила всю полку, а когда прочихалась от пыли и восстановила равновесие, прижимая к себе пачку пухлых томиков, и заметила, что за книгами на полке виднеется странный рисунок, похожий на спираль.

Повинуясь, интуиции отложила на стол книжки и подошла ближе. А потом провела по спирали пальцем. Сразу же почувствовала, кольнувшую палец магию. Она образовала голубоватый след на старинном рисунке, и когда я пальцем нарисовала