Прикончить чародея - Сергей Мусаниф

— Помощь не требуется, красавчик? — стоило ей только снова оказаться на мосту, к ней вернулась ее обычная манера речи.

— Нет, — сказал я. — Подобные фокусы я проделываю походя.

Изогнувшись влево, я ухватился руками за крошащееся под пальцами дерево и очень медленно и аккуратно вытащил свое тело на настил. Дрожали уже не только ноги. Все тело тряслось от нервного возбуждения.

— Предлагаю тебе полежать на более твердой поверхности, красавчик, — сказала Карин.

Признав справедливость ее слов, я пополз за ней. Не то, чтобы у меня не оставалось сил идти. Просто когда ты ползешь, твой вес рассредоточен на большей площади, и вероятность, что очередная доска не выдержит, куда меньше.

Я хорошо помню физику.

После прогнивших досок моста, каменная тропа, ранее казавшаяся мне довольно опасной, представлялась самым надежным местом на земле. Я с удовольствием уселся на камень, прислонившись спиной к скале, и вытянул ноги. Меня все еще била крупная дрожь.

— Знаешь, красавчик, ты можешь не платить мне за сегодняшний день, — сказала Карин. — Это ведь ты спас мне жизнь, хотя по условиям договора должно быть наоборот.

— Всегда пожалуйста, — сказал я. — И не думайте, что я откажусь поймать вас на слове. Иметь золотой и не иметь его — это разница в целых два золотых. Впрочем, вы еще можете заработать его, если окажете мне одну услугу.

— О чем это ты толкуешь? — подозрительно спросила Карин.

— У меня в кармане куртки лежит трубка, а на поясе висит кисет с табаком, — сказал я. — Пожалуйста, скомпонуйте одно с другим и подожгите. У меня дрожат руки, и я не хочу просыпать табак или уронить трубку в пропасть. Тем более, что это мое последнее курево.

Было бы больше, если бы я забрал тот кисет, который попытался заныкать сомнительный тип перед трактирной дракой. Но я побрезговал, так как тип держал его чуть ли не под мышкой, а не мылся он очень давно.

Карин набила и зажгла трубку, и я с удовольствием затянулся.

— А мост таки стоит, — глубокомысленно заметил я.

— Это ненадолго, — заверила меня Карин. — Теперь я знаю, как нам оторваться от погони.

— Это совершенно излишне, — сказал я. — Человек полезет на эту хреновину только под страхом смерти. Сэр Ралло и его люди — не самоубийцы.

— И все-таки, я его подпалю, — сказала Карин. — Для надежности.

— Только после того, как я докурю, — сказал я. — Негоже перемешивать аромат хорошего табака с вонью вульгарного дыма.

— А по-моему, дым — он и есть дым, красавчик, — сказала Карин. — Кстати, в связи с последними событиями у меня возник к тебе довольно личный вопрос.

— Спрашивайте, — разрешил я.

— Ты кто такой? — спросила она.

— В смысле?

— Не строй из себя дурачка, — сказала Карин. — Хоть я и висела над пропастью, цепляясь только одной рукой, я видела, как ты бежал мне на помощь.

— И что?

— Ты пробежал по той чертовой веревке, даже не касаясь руками страховочных тросов.

— Не может быть, — сказал я.

— Именно так и было, — сказала она. — На подобные чудеса акробатики способны только профессиональные циркачи или эльфы. К которым из них ты себя отнесешь?

— Не являюсь ни тем, ни другим.

— То, что ты не акробат, это точно, — сказала она. — Уверен, что в тебе нет примеси эльфийской крови?

— Есть, — сказал я. — Именно она делает меня смуглым и черноволосым.

— Да, на эльфа ты не похож. Конечно, ты высокий и стройный, но я никогда не видела эльфов с таким цветом кожи и волос. А уши у тебя не остроконечные?

— Нет, — сказал я. — Показать?

— Не стоит. Просто интересно, как это у тебя получилось.

— В состоянии аффекта люди порой творят странные вещи.

— Я знаю о состоянии аффекта все, — сказала она. — Испытывающие бурные кратковременные эмоции люди способны проявлять небывалую физическую силу, но я никогда не слышала, чтобы у кого-то проявлялся талант к эквилибристике.

— Вот такой вот я урод, — сказал я. — Даже аффект у меня ненормальный.

— Впрочем, грубая сила тут бы не помогла, — задумчиво сказала Карин. — Даже хорошо, что ты такой урод, красавчик.

— Спасибо на добром слове, — сказал я.

— Ты уже докурил?

— Нет.

— И сколько же времени тебе надо, чтобы выкурить эту чертову трубку?

— Еще полчаса, — сказал я. — И ни минутой меньше. Боюсь, способность ходить ко мне еще не вернулась.

На прощание Карин все-таки запалила проклятый мост. Высушенная ветрами деревянная конструкция быстро занялась пламенем, и уже через двадцать минут мы услышали за своими спинами адский грохот.

Поганая хреновина наконец-то нашла вечное упокоение на дне пропасти, над которой ее когда-то построили.

Если сэр Ралло рискнул сунуться за нами на тропу контрабандистов, он остался в полном пролете и ему придется искать другую дорогу. Надеюсь, на это у него уйдет целая вечность.

Если неприятности выбрали твою голову в качестве мишени, не жди, что они оставят тебя в покое на длительный промежуток времени. Напротив, они будут сыпаться постоянно, и перерывы между ними будут становиться все меньше и меньше.

Мигель рассказывал мне об одном своем знакомом, у которого увели любимую лошадь, спалили дом, обрюхатили жену, забрали в армию сына и увели на сторону любовницу, и все это произошло в течение одной недели. К воскресенью бедняга аж поседел от пережитого кошмара.

Жалко, что под рукой нет зеркала. Наверняка мне удалось бы отыскать в своей шевелюре парочку седых волос.

Мы сильно оторвались от сэра Ралло, ищущего нас на Перевале Трехногой Лошади, и я немного успокоился. Когда мы пересечем горы, мы окажемся в стороне от основного торгового пути, что затруднит поиски всем заинтересованным в моей смерти сторонам. Сколько бы их ни было.

Южная часть материка заселена гораздо плотнее, чем северная. На юге больше городов, деревень, прочих населенных пунктов и связывающих их дорог, так что затеряться там не в пример проще.

Мне не следовало забывать, что у одного моего врага есть крылья.

Ночевать нам пришлось в узкой расщелине в нескольких метрах ниже тропы. Внизу царило лето, но здесь, наверху, было холодно, вдобавок, дул пронизывающий ветер. То-то будет, если нам придется пересекать линию снегов.

Карин не была уверена, придется ли нам это делать.