Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт» - Ксения Кнорре Дмитриева
Шрифт:
Интервал:
Конечно, мы всегда за то, чтобы применять новейшие технологии для их распространения, поэтому сотрудничаем с транспортными компаниями, такси, курьерскими службами, с владельцами щитов и мониторов наружной рекламы, стараемся пробиться на мониторы общественного транспорта, поскольку знаем: масштабное оповещение о поиске с демонстрацией фотографии может творить чудеса.
У нас есть строгий шаблон ориентировки, благодаря чему наши листовки узнаваемы и вызывают доверие. В них всегда есть информация, которая отличает их от фейковых объявлений о поисках пропавших (или, наоборот, родственников найденных):
– имя, фамилия пропавшего;
– возраст;
– где и когда пропал, при необходимости обстоятельства пропажи;
– приметы;
– во что был одет;
– и главное – куда обращаться, если вы видели пропавшего (телефон полиции 112 и номер горячей линии отряда 8 (800) 700-54-52).
По согласованию с родными и полицией мы размещаем достаточное количество информации, чтобы при встрече с пропавшим его можно было узнать, однако строго дозируем то, что мы там пишем, и никогда не помещаем то, что может повредить пропавшему и его семье (телефон родных, информацию о том, что он был в состоянии алкогольного опьянения), почти никогда (за редким исключением, когда это имеет решающее значение для поиска) не пишем диагнозы пропавшего.
Время от времени мы сталкиваемся с тем, что наш шаблон используется для других целей – шутниками для имитации поиска их знакомых или известных людей, собаководами для поиска пропавших собак и так далее. По мере сил мы стараемся с этим бороться – не из вредности, а потому что нам крайне важно сохранять узнаваемость ориентировок и ваше внимание и доверие к той информации, которую мы в них размещаем.
Все это носит немного книжный, немного киношный характер: по ночам собирается тайный – хорошо, не тайный, но так лучше звучит – отряд людей, делающих добрые дела. В обычной жизни они воспитатели детских садов, логисты, автомеханики, бизнесмены, маркетологи и риелторы, а тут они оказываются тайной (тьфу ты, привязалось же) организацией и, как выясняется, обладают обширными знаниями абсолютно вне своей профессиональной деятельности: по картографии, следопытству, навигации, умеют оказывать первую помощь и достаточно подготовлены, чтобы целую ночь идти по лесу и спасать людей.
Я уже в целом понимаю, почему я здесь и что мне дает отряд. В первую очередь – ни с чем не сравнимое ощущение, что ты вместе с другими собираешь на ходу такую штуку, которая реально спасает и помогает, и ты видишь воочию результат того, что делаешь.
Конечно, есть и масса побочных положительных эффектов. Например, отряд избавил меня от чувства вины из-за того, что я иногда прохожу мимо просьб о помощи в социальных сетях, не участвую в том и в этом. Я точно знаю, что я вспахиваю собственный маленький огородик, и эта работа психологически избавляет меня от чувства вины за чужие невозделанные поля. Я стала спокойно проходить мимо нищих и пролистывать сообщения, где явно не могу помочь.
Потому что надо и другим дать возможность сделать что-то хорошее.
Мотивация поисковиков
Ошибочно думать, что все добровольцы пришли в отряд исключительно потому, что хотели спасать людей. Конечно, основная причина в этом, но мотивы могут быть самыми разными. И хорошо, когда сам человек понимает, зачем он здесь, что от этого получает. Это повышает как его личную эффективность, так и отрядную. Поэтому честнее понимать, что каждый из нас тут, потому что ему нравится, а не потому что он спасает мир и он без него пропадет.
Есть исследования, которые показывают, что люди приходят в добровольчество по множеству причин.
1. Кто-то решает свои психологические проблемы: самоутверждается, чувствует себя значимым человеком, борется с собственными страхами, социализируется; для кого-то это возможность почувствовать себя важным и нужным, которой ему не хватает в реальной жизни, кому-то необходимо ощущение власти, которое он получает, «делая карьеру» в отряде.
2. Кто-то хочет соответствовать нормам своей религии или принципам, которые ему транслирует окружение.
3. Кто-то приходит в отряд, потому что здесь близкие: друзья, мужья, жены, родители, и он хочет разделять с ними это увлечение.
4. Кому-то не повезло найти работу, которая была бы ему интересна и важна, и он находит свое интересное здесь, на поисках.
5. Кто-то ищет приключений – ему их не хватает в обычной жизни со всем стандартным набором событий и действий.
6. Кто-то бежит из тяжелой, конфликтной ситуации дома.
7. Кто-то находится в поисках спутника жизни и предполагает, что волонтерская среда – подходящее место, чтобы найти надежного, неравнодушного человека.
8. Кого-то привлекает возможность бесплатно научиться полезным для жизни навыкам (первая помощь, ориентирование, картография и так далее).
9. Кто-то лично столкнулся с подобной ситуацией и уже знает изнутри, насколько это необходимо, или возвращает долг мирозданию за помощь, которую ему оказали.
10. Кому-то необходимо ощущение, что он что-то реально меняет своими руками в окружающей действительности, а не сидит на диване и не ноет в интернете.
Григорий Сергеев, председатель отряда, координатор, руководитель направлений «внешние связи», «административная группа», «координаторы» («Правмир», «„Лиза Алерт“ ищет людей», август 2016 года)
«Я хочу сделать такую штуковину, которая будет работать по всей России, целиком и полностью изменит ситуацию с пропавшими людьми. У этой организации будет хватать времени и на профилактические действия, и на действия по оперативным задачам поиска. В ней будет много людей, и она поменяет мировоззрение общества: то, что раньше казалось диким, станет для всех нормальным.
Например, на вчерашних поисках сторож СНТ так и не понял, зачем мы это бесплатно делаем, в полиции это тоже часто не понимают. Мне хочется сделать так, чтобы это не вызывало ни в ком непонимания. Количество людей, которые кому-то помогают – кошкам, собакам, детям на операцию, – растет, и это становится нормальным, перестает быть дикостью. А через какое-то время изменения будут совершенно феерическими. И это не связано с качеством жизни, вопрос не в нем. Конечно, когда начинается борьба за еду, вся эта история с волонтерством и благотворительностью просто отмирает. Но я бы не хотел такой судьбы для страны, в которой я живу. И если люди не будут драться с шести утра в очереди с талоном на хлеб в руках, мы сильно сократим количество потерявшихся благодаря профилактическим процедурам и действиям, которые сейчас не делаются. Половина наших бабушек и дедушек просто не будут исчезнувшими».
Я экипаж. Это значит, что, выезжая на поиск, я сообщаю в интернет-форуме «Лиза Алерт», откуда и когда еду и сколько у меня есть свободных мест, а потом собираю пеших, которые тоже отправляются на поиск: обычно место штаба – подмосковный лес, поди доберись туда без машины.
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!