Сложный выбор - Слава Доронина

Но самый главный и большой плюс — после того вечера Никита ни разу не спросил о Третьякове. Ни ра-зу. Мне хочется думать, это потому, что он уважает мои границы и лезть в душу не собирается.

Щербаков оплачивает счет, и мы идем к машине. Немного катаемся по городу, а потом едем к Никите домой.

— Жаль, нет подарка на новоселье, — отшучиваюсь, когда мы переступаем порог его квартиры.

Я впервые после рождения Дениса нахожусь в квартире у мужчины, который не скрывает свои намерения на мой счет.

Никита бросает ключи на комод и поворачивается ко мне. Наступает с грацией хищника.

— Ты ведь помнишь о своем обещании? — лепечу я, пятясь.

— Забыл.

Сердце гулко стучит в груди, когда губы Никиты накрывают мои. Мне нравится с ним целоваться, но сейчас перед глазами стоит другой человек. Возможно, прошло слишком мало времени после моего «падения» и надо было отложить свидание, чтобы оно не закончилось неудачей.

— Хватит, стоп, — задыхаясь, прошу я и упираюсь ладонями в грудь Никиты.

Приходится повторить свою просьбу громче, после чего Щербаков делает несколько шагов назад. Шумно дышит и смотрит в упор. В его глазах полыхает пламя. На секунду становится страшно, что Никита не совладает с собой и растерзает меня, но через пару мгновений он разворачивается и идет на кухню.

— Чай или кофе? — доносится его надтреснутый, хриплый голос.

— Воды. Холодной. Желательно обоим, — парирую я, хватаясь за сердце, которое по-прежнему гулко стучит.

Никита смеется:

— Хорошо.

Щербаков наливает нам чай и достает из холодильника лед. Смотрит на него, потом опять на меня, опускает взгляд на губы. Берет кубик и тянется к моему лицу. Ледяная влажность касается чувствительной кожи. Огонь в глазах Никиты вспыхивает с новой силой. Сделай я сейчас шаг навстречу — домой сегодня не попаду. Выбор за мной. Только не уверена, что действительно этого хочу. Когда все-таки решаюсь попробовать, звонит телефон.

— Я отвечу, — говорю, разрывая зрительный контакт. — Вдруг няня.

Но это Нелли.

Нажимаю на зеленую кнопку, собираясь сказать подруге, что перезвоню, но Ноль меня опережает:

— Ты, надеюсь, видела новость? Видела же? Если это правда и Третьяков разводится… У-у-у… Даже не знаю, что тогда делать. Это и плохо, и хорошо одновременно. Насть, алло, ты слышишь меня? — Нелли фонтанирует эмоциями в трубку.

В голове начинает гудеть от ее слов. Озноб прокатывается по телу, нервы оголены.

— Не могу сейчас говорить, — произношу я, отворачиваясь от Никиты, и глотаю воздух, больше не в состоянии выдавить из себя ни звука.

Сбрасываю звонок и отхожу к окну. Открываю интернет и вчитываюсь в новостной текст. Похоже, у Вовы действительно серьезные намерения.

Мои мысли сейчас где угодно, но только не в этой квартире и не рядом с Никитой. Однако Щербаков быстро возвращает в реальность.

— Все в порядке, котенок? — доносится из-за спины его хриплый голос.

Пропустив мимо ушей, что у меня появилось ласковое прозвище, затемняю экран и, повернувшись, смотрю на Никиту, точно зная, что сегодня между нами ничего не будет.

Надеюсь, его обещание, что я могу уйти в любой момент, в силе? Кажется, мне пора. И вовсе не из-за звонка Нелли и новости о том, что брак одного из самых молодых и успешных бизнесменов России, громко заявившего о себе в конце предыдущего года, трещит по швам. Происходящее слишком напоминает прошлое: четыре года назад я так же поддалась харизме Игоря, его ухаживаниям, и мы стали встречаться. Однако не следовало этого делать. Впрочем, много чего не следовало, но какой теперь смысл об этом думать? Самым правильным будет не допустить новой ошибки. Остаться сейчас у Никиты — это она и есть.

— Мне нужно домой, — говорю как можно мягче, пытаясь высвободиться из его рук, когда он притягивает меня к себе.

Идти вразрез с ожиданиями Щербакова выходит не специально. У меня с юношества пунктик, что свиданий должно быть не меньше трех, прежде чем я решусь с мужчиной на близость. С Вовой, правда, мы ни разу не ходили на свидание и даже намека на отношения у нас не было. А секс был…

— Котенок, может, еще немного побудешь? — Никита не обращает внимание на мой протест. — Хорошо ведь время проводим, зачем уходить? Я очень гостеприимный.

Взгляд напротив темнеет с каждой секундой, расстояние между нами становится меньше, а напряжение — больше.

«Это все неправильно. Неправильно», — стучит в висках.

— Нет, — повторяю тверже, но хватка на талии не слабеет.

— Хватит игр, Настя, — произносит Никита низким голосом и, склонив голову, завладевает моим ртом.

Во мне так много всего намешано, что разобраться одной не под силу, но чего я сейчас точно не хочу — оставаться в квартире Щербакова.

— Нет, — снова повторяю и пытаюсь оттолкнуть его.

— Блядь! — Никита дышит часто и глубоко, не отпуская меня. — Насть, ты решила меня добить? Чего тебе не хватает? Я еще ни за кем так долго не ухаживал. Мог бы трахать телок пачками направо и налево, но не делаю этого. На тебе зациклился. Не пойму, ты и впрямь чего-то боишься или цену себе набиваешь? Если последнее, то я оценил. Можешь сдаваться.

Жесткие интонации в его голосе и злость в глазах вселяют панику. Я хоть и слабо помню события в клубе, когда бывший подруги решил меня напоить и воспользоваться ситуацией, чтобы отомстить Алене, но даже от мыслей о пережитом, волоски на коже встают дыбом. Происходящее чем-то напоминает ту сцену в вип-комнате.

— Отпусти, — требую я, чувствуя, как эрекция Щербакова упирается в живот.

Никита отступает, и я тороплюсь к выходу, испытывая подобие облегчения. Обуваюсь. Дергаю ручку двери. Закрыто. На ключ. По новой захлестывает паникой.

Прислонившись плечом к дверному косяку, Никита, прищурившись, наблюдает за мной.

— Ты же не станешь это делать? — Голос против воли дрожит. Терпеть не могу ощущение, когда от решения другого человека зависит мое будущее.

— Не стану, — спокойно произносит Щербаков, но глаза говорят об обратном. Будь его воля, он бы прямо здесь на меня набросился. — Может, хотя бы прелюдию устроим? Например, стриптиз. Станцуешь?

Накатывает другое воспоминание. В школе старшеклассник закрылся со мной в туалете и заставил раздеваться. Ничего, кроме страха и ощущения, что меня пытаются унизить, я тогда не испытала. Как и сейчас.

— Уверен, что после такого я еще хоть когда-нибудь захочу с тобой увидеться?

— Не очень.

— Тогда открой дверь.

Никита протягивает руку, в которой держит ключи. Смотрю на них, не решаясь взять.