Ангел - хранитель - Джулия Гарвуд

– Прикройте мне ноги, Стернс, и не вздумайте смотреть, – приказала она.

Озабоченный дворецкий невольно улыбнулся: она вновь начинала обретать прежнюю самоуверенность.

На Джейд в данный момент была надета лишь нижняя сорочка, и одна сторона этого воздушного одеяния была безжалостно исполосована ножом. Теперь, коль скоро угроза жизни миновала, можно было подумать и о приличиях.

Дворецкий выполнил приказ и удалился распорядиться насчет ужина. Они с Кейном остались наедине.

– Слава Богу, что рана не опасна. Мне показалось, что я умираю, Кейн.

Он уселся на край кровати, взял ее за руку и улыбнулся.

Сердце замерло у нее в груди.

– Кажется, ты что-то недоговариваешь.

– Поразительная проницательность, сэр, – съязвила она. – Конечно, нет. Ведь если бы я вздумала умирать, тебе пришлось бы находиться возле смертного одра. Но в конце концов, скорее всего ты сам виноват. – Ей пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться. Уж очень растерянный вид сделался у Кейна.

– Что?! – выдавил он под ее выжидательным взглядом.

– Я еще сама толком не могу объяснить, – небрежно откликнулась она. – А теперь дай мне честное слово, Кейн. Я не усну, если ты меня оставишь хоть на миг.

– Хорошо, любимая. – Его улыбка стала чертовски лукавой. – Я не оставлю тебя ни днем, ни ночью.

– По ночам можешь спать у себя в кровати, – заметила она, уловив скрытый смысл последней фразы.

– Неужели? – сухо осведомился он.

Джейд почла за благо больше его не дразнить, из опасений, что его несдержанность перейдет все границы. А потом, она как-никак выиграла этот раунд!

Неудобства и страдания, причиняемый раной, окупались сторицей. Ведь теперь появилась превосходная причина удерживать Кейна. Ха, ей просто придется немножко поболеть, пока не вернется Натан.

Она и не представляла, что так устала за день. Сон навалился мгновенно – она даже не успела снять с коленей поднос с ужином, и проснулась всего раз за ночь. На ночном столике мягко сияли свечи. Джейд вспомнила о Мэттью с Джимбо и скинула одеяло.

Тут она заметила Кейна. Он раскинулся в кресле рядом. Свободная рубашка распахнута на груди, босые ноги на краю постели. Он спал беспробудным сном.

Джейд бессовестно долго не могла оторвать от него глаз. Боже, до чего он красив! А для нее он к тому же давно перестал быть просто неотразимым. Он стал для нее уютной гаванью после бури, и она с трудом подавляла желание опереться на него, позволить ему заботиться о себе.

Но тут ангел-хранитель захрапел, чем помог ей выйти из транса. Тихонько соскользнув с кровати, она подхватила свечу и подошла к окну.

Неяркое пламя едва пронизывало ночную тьму. Негоже заставлять своих людей так долго пребывать в неизвестности. На улице шел дождь. «Заметив мой сигнал раньше, они наверняка успели бы найти сухое место для ночлега», – подумала она.

– Что ты делаешь?

Джейд едва не выронила свечу, голос Кейна показался ей ударом грома.

– Просто захотелось поглядеть в окно, – прошептала она, обнаружив, что он стоит всего лишь в каком-то футе от нее. – Вряд ли стоило из-за этого будить тебя.

Волосы его растрепались, и оттого он казался еще более сонным, чем минуту назад. Непослушная прядь упала на лоб, создавая у Джейд ощущение его беззащитности. Она поправила темный локон, не сразу поняв, что делает.

– Успеешь наглядеться в окно и завтра, – заметил он охрипшим со сна голосом. Засим забрал свечу, вновь поставил ее на столик и надменным жестом указал на постель.

– Болит? – спросил он.

Вряд ли он на самом деле так уж беспокоится о ней, ведь он едва подавил зевок. И посему она заявила:

– Да. Правда, не очень сильно, – торопливо добавила она, увидев, как его лицо мгновенно помрачнело. – А почему ты спишь в кресле?

– Потому что ты разлеглась на всю кровать, – отвечал он, снимая рубашку. – Мне не хотелось тебя беспокоить.

– Беспокоить? Это с какой же стати тебе меня беспокоить?..

Кейн задул свечи, поправил одеяла и улегся рядом с Джейд. А потом соизволил дать исчерпывающий ответ:

– Я побуду с тобой, только пока ты не заснешь.

– Но, Кейн, это же совершенно неприлично…

– Засыпай, любимая. Тебе надо отдохнуть.

Она застыла, чувствуя, как он обнял ее. Он положил руку ей на грудь, и все попытки сбросить ее привели лишь к тому, что он схватил девушку за руки.

– На самом деле это совершенно… – Она умолкла на полуслове, осознав, что протестовать бесполезно. Кейн уже успел захрапеть и наверняка не слышал ни единого слова.

Ладно, нет большого вреда в том, что она позволит ему немного поспать в ее постели. В конце концов, она изрядно вымотала этого мужчину, и он имеет право на отдых. Она уже отлично знала, каким он может быть грубым, когда устал и встревожен. И как ни странно, ей даже немного нравились эти его вспышки.

Джейд устроилась поуютнее и закрыла глаза. Какое-то шестое чувство подсказывало, что Кейн не сделает ей ничего плохого. Ведь он джентльмен, к тому же дал слово, что не будет ее принуждать.

Она явно устала не меньше, так как провалилась в сон, не успев додумать некой фривольности, посетившей ее рассудок.

Ах, если бы Кейн вдруг перестал вести себя как джентльмен!

* * *

Поиски доктора, сэра Харвика, заняли целых двое суток. Кейну пришлось рассылать гонцов и в Лондон, и по своим сельским усадьбам. Наконец его обнаружили в резиденции леди Мак-Вилльямс – он принимал там роды. Гонец прибыл с ответом, что, управившись, сэр Харвик немедленно отправится в поместье Кейна.

Кейн с ума сходил от беспокойства, но Джейд напомнила, что в таком ее состоянии угрозы для жизни не существует. Она и вправду стала чувствовать себя намного лучше, так что нет никакой необходимости ковыряться у нее в боку.

Роль умирающей страдалицы вскоре прискучила Джейд. Судя по всему, природа также решила всласть поиздеваться над ней. Дождь лил не переставая с момента их приезда.

Мрачным настроением Кейн, в свою очередь, напоминал загнанного зверя. Каждый раз, заходя в комнату Джейд, он принимался метаться взад-вперед, сцепив руки за спиной и донимая ее вопросами о прошлом, о брате и обо всем, что предшествовало увиденному ею убийству.

Он не в силах был скрывать снедавшее его раздражение. Разговаривая с ним, Джейд все больше нервничала. Она не позволяла себе выложить ни чересчур много правды, ни чересчур много лжи. Боже, какая же это была утомительная работа!

Между ними все чаще возникали перепалки. Джейд укоряла его, что он, видимо, сожалеет, что вообще связался с ней, а оскорбленный в лучших чувствах маркиз не располагал возможностью опровергнуть ее слова.