Сталь и шелк. Акт третий - Алиса Рудницкая

хороша преподавательница – считай, унизила перед всей группой. Мало этого – так еще и приходится тащиться на эту глупую некромантию. Вообще Нинель вела несколько занятий – некромантию, монстрологию, големостроение, но… по ее словам эти предметы слишком уж сильно друг от друга зависели. Потому она объединила их в один предмет, обозвала его некромантией и на него ходили и те кто хотел научиться создавать големов и поднимать нежить, и те, кто хотели с ней бороться., и те, кто просто пытался расширить свой кругозор. В общем-то неплохой предмет… но меня не покидало чувство, что я хожу на него совершенно зря.

Одна польза была от этого предмета – Яна попросила разговорить Нинель и узнать ее мнение о происходящем в академии. Впрочем, насколько я изучила нашу преподавательницу, она была такой же доброй душой как Якоб. Два сапога пара.

Фрино встретил меня у аудитории. На левитацию он не ходил – говорил, что смысла не видит учиться тому, что он и так умеет, а летать, мол, и самостоятельно научиться можно. Эх… тоже что ли бросить – все равно с моим дурацким мечом вряд ли у меня что-то получится.

– Эй, чего какая понурая? – осведомился Фрино. – Филька испортила настроение?

– Ага, – не стала спорить я, вымученно улыбнувшись на такое сокращение. – Она самая. Хотя в чем-то Фелиция Вон права – не стоит мне заниматься тем, для чего я непригодна.

– Непригодна? – поднял бровь Фрино. – С чего это? Левитация же – такая простая штука…

– Это для тебя простая, – вздохнула я. – А с моим мечом… лучше бы я вообще не придавала магии никакую форму. Никогда! А теперь… чувство такое, будто вместо каждой руки у меня по мечу и живи, как хочешь.

– Да брось, – почему-то развеселился на это Фрино. – Зато Неля от тебя в восторге, и пророчит тебе будущее великой монстроубийцы. Разве тебе не нравится такая перспектива?

На самом деле перспектива мне нравилась… только вот настроение упрямо не хотело подниматься:

– И все равно это нечестно, – уже на автомате надулась я. – Мне летать охота, а магия мне втюхивает какой-то меч!

– Ммм… ну я могу тебя полетать, – предложил Фрино, а потом фыркнул обиженно. – Я, конечно, не какая-нибудь шипастая ящерица-переросток, но поднять свою девушку магией в воздух вполне способен.

– Эй, Мрамор не ящерица-переросток, а дракон! – погрозила я Фрино пальцем.

Я, в принципе, понимала, что Фрино просто вредничает для вида. Нормально они друг к другу относились, пусть и происходил при каждой их встрече долгий, дружеский обмен ядом. Может, конечно, Фрино и ревновал – с Мрамором-то я дружить не перестала. Хотя какие там поводы для ревности, когда у полудракона была в самом разгаре эта самая целовательно-обнимательная стадия в отношениях с Невидимкой. Мда… и им даже прятаться особо в отличие от нас было не нужно.

– Да хоть глава Хранителей, – непреклонно заявил Фрино. – Прости, но я с этим чудом природы любезничать не собираюсь.

Грянул гонг, и я все же улыбнулась. Напряжение как-то само-собой отступило, пропало желание убежать и запереться в общежитие. Может, еще и хорошее настроение Фрино мне передалось? Пожалуй. Он в последнее время выглядел таким довольным жизнью. Поверить было сложно, что до этого он был сначала надменным придурком, а потом – тусклым изгоем. Сейчас Фрино просто светился изнутри что ли. От этого и мне было радостно.

Мы вошли в класс, где студенты уже как всегда сбились в три кучки. Первую кучку я про себя называла темными. Их было всего шестеро, и они не просто ходили на каждое занятие Нинель, а были, пожалуй, фанатами ее предметов. Предводителем у их шайки был Янкин сосед – эльф Мэт. Вместе с ним все время сидело трое ребят из зеленого, один – из оранжевого, и еще один из синего. Этих интересовало по большей части создание монстров, подъем нежити и прочием “милые” штуки, от которых у меня шел мороз по коже.

Вторую кучку я, в противовес первой, именовала светлой. Их тоже было шестеро, и почти все они были девчонками. Эти всегда сидели особо плотной кучкой и изредка красочно пугались нападения очередного монстра, коих на свои занятия Нинель притаскивала всегда. Мы с Фрино пришли как-то раз насчет них к выводу, что на занятия по некромантии они ходят по двум причинам. Во-первых, чтобы потрепать себе нервы, во-вторых, потому что они так боятся нежити, что хотят научиться с ней справляться, чтобы бояться поменьше.

Ну и к третьей кучке принадлежала я, Фрино, Рейнар, Ивона и довольно странный староста голубого общежития – Мун Дже Ха. Мои соседи по большей части хотели почерпнуть какие-то приемчики для своей любимой войны, Фрино – мечтал путешествовать и считал, что полезно и справляться с монстрами, и уметь их делать, а вот Мун… я честно сказать понятия не имела зачем ему оно надо и почему он, пришедший с Земли, из не магического мира, вообще не боится происходящего. Что до меня – я вообще ходить сюда не хотела, но приходилось.

– Добрый день, дорогие мои студенты, – нежно пробасила Нинель, выплыв из своего хранилища монстров.

Выглядела некромантша очень статно, настоящая аристократка чуть в возрасте. Меховое манто, шикарное черное платье в пол и уложенные назад темные волосы с седыми прядями выглядели элегантно. Единственное, что чуть сбивало с толку – косметика. Нинель Тарман выщипывала брови и подводили их чуть хищным “домиком”, а также красила губы в глубокий, темно-вишневый цвет. Впрочем это к ее темной коже – не как у Юз, но довольно смуглой – очень даже шло.

Ну вот как эта великолепная женщина могла быть заодно снашей злой ректоршей?!

– Рада всех вас здесь видеть. Сегодня тема интересная, даже я бы сказала особенная. Но прежде, чем мы приступим, сдайте, пожалуйста, Пенелопе все ваши артефакты. Пенелопа!

Нинель похлопала в ладоши, и высокий ящик, стоящий у дальней стены кабинета, с привычным щелчком открылся. Из него появился скелет в белом прямом парике до плеч, милом, цветастом платье с кучей кармашков на пышной юбке и зеленых туфлях на небольшом каблучке. Вообще Нинель нас этой самой Пенелопой частенько пугала – мол, вот, смотрите, что бывает с нежными студентиками, которые пытаются сдать экзамен по некромантии толком не подготовившись. Кем уж до этого был скелет – кто его знает, но сейчас он