Бесконечность + 1 - Эми Хармон

– Когда Фиш был жив, я пытался держать цифры в голове, не давая им касаться наших совместных занятий. Он иногда завидовал. Мы с отцом любили математику, а Фиш ничего в ней не понимал и обижался, чувствуя себя лишним. Ему всегда хотелось быть лучшим. А мне – нет. – Финн пожал плечами, словно желая стряхнуть тяжесть воспоминаний. – Я просто хотел, чтобы он был счастлив. Чтобы вся семья была вместе. Поэтому с самого детства было два Финна. Один любил числа и с удовольствием читал про Эвклида, Кантора и Канта. А второй, которого все звали Клайдом, играл в бейсбол, тусил с Фишем и другими пацанами с района. Они хулиганили, курили травку и напивались, ухлестывали за девчонками, которые мне не особенно нравились. Но я тоже делал все это – ради Фиша. И так все время. Я ни в чем ему не отказывал. Поэтому всегда чувствовал себя расколотым на две части.

– У меня такого не было. Минни никогда не говорила, что завидует моей популярности. По крайней мере, мне так казалось. Правда, она могла и скрывать свое недовольство. Ведь кое-что ей удалось скрыть. – В голосе Бонни послышались одновременно печаль и гнев.

Финн подумал, что, наверное, где-то в глубине души она злится на Минни, так же как он долгое время злился на Фиша. Может, это было ненормально, неправильно, но сердце не подчиняется доводам разума. Так было и будет всегда. И прямо сейчас у него в ногах свернулось доказательство этой простой истины.

– Она не говорила мне, как тяжело больна, насколько все плохо, – продолжала Бонни. – Каждый раз, когда мы разговаривали, Минни уверяла, что ей лучите. Она не предупредила меня. Знала ведь, что стоит сказать слово, и я приеду. Я тоже никогда не отказывала Минни. Ради нее я была готова на все.

– Может, поэтому она и не позвонила.

Он почувствовал, как Бонни замотала головой.

– Но, Финн, она со мной даже не попрощалась!

– Фиш тоже ни слова не сказал мне на прощание. Вот он смотрит, как я пытаюсь остановить кровь, а в следующую секунду – все, его нет. Ушел без единого слова.

– А какое бы это было слово, Финн? – спросила Бонни, и он понял, что она с трудом сдерживает слезы. – Если бы осталось только одно слово, что бы ты хотел услышать?

На этот раз сам Финн покачал головой.

– Не знаю, Бонни. Сколько бы слов ни осталось, какое-то всегда будет последним, и его всегда будет недостаточно.

– Я бы сказала, что люблю ее, – прошептала Бонни. – И попросила бы ее занять для меня соседнюю обитель.

– Обитель? – переспросил Финн.

– В церкви мы всегда пели этот псалом, «В доме Отца Моего обителей много». Не слышал такой?

– Нет.

– «В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам», – тихо пропела она.

– Может, Бог живет в «Гранд-отеле», – пробормотал Финн. Ему хотелось вскочить и умолять ее спеть дальше. Но вместо этого он подложил руки под голову, сделав вид, что этот голос не вызывает у него никаких неудобных чувств и мыслей.

– Что за «Гранд-отель»? – спросила она.

– Так называется один парадокс о бесконечных множествах – парадокс Гильберта.

– А что такое парадокс?

– То, что противоречит нашей интуиции или здравому смыслу. Утверждение, которое, как нам кажется, противоречит логике. Мой отец обожал их. Большинство из них математические.

– Расскажи мне про «Гранд-отель». Что это за парадокс? – В голосе Бонни уже не звенели слезы, и Финн с радостью продолжил, чтобы сильнее отвлечь ее.

– Представь себе отель, в котором счетное бесконечное множество номеров.

– Счетное бесконечное множество?

– Да. Это значит, что номера можно посчитать один за другим, даже если счет никогда не закончится.

– Ла-адно, – протянула она, будто сомневаясь, что правильно поняла, но все равно хотела послушать дальше.

– И во всех этих комнатах есть жильцы.

– То есть комнат бесконечно много и при этом все они заняты?

– Ага. Теперь представь, что в «Гранд-отель» приходит еще один человек, который тоже хочет там остановиться. Там бесконечное количество комнат, соответственно, это возможно, верно?

– Да, но ты сказал, что все комнаты заняты, – возразила Бонни, сбитая с толку.

– Так и есть. Но если переселить того, кто живет в первом номере, во второй, а того, кто во втором, в третий, а того, кто в третьем, в четвертый и так далее, тогда удастся освободить место. Первый номер остается свободным.

– Какая-то чушь.

– А вот и нет. Нельзя дойти до конца бесконечного множества. Конца нет. Поэтому нельзя добавить номер в конце бесконечности, но можно освободить место в начале.

– Но ты же говоришь, что все комнаты заняты.

– Да. Заняты и останутся таковыми, – ответил Финн, как будто это был совершенно логичный ответ.

– Тогда, если приедут сразу десять человек, которые захотят остановиться в Бесконечном отеле… – Она умолкла, ожидая, что он закончит предложение за нее.

– Тогда придется переселить постояльца из первого номера в одиннадцатый, из второго – в двенадцатый и так далее, и тогда освободятся десять комнат.

Бонни тихо засмеялась:

– Это полная бессмыслица. Однажды кому-то все равно не хватит номера.

– Но их бесконечное множество.

– Да-да, я помню, и людей тоже, – пробормотала она. Вероятно, все это немного взорвало ей мозг.

– Потому задачу про отель и называют парадоксом. В каком-то смысле бесконечность и есть бессмыслица. Наш мозг не способен охватить такое множество, – задумчиво отозвался Финн. – Но никто не спорит с бесконечностью. Мы просто приняли тот факт, что визуализировать ее невозможно.

– Ну, не знаю… Я вот частенько спорю с парнем по имени Бесконечность. – Бонни потерлась щекой о его ногу, словно показывая, что ей нравится лежать рядом.

– Ха-ха, – сухо произнес Финн, размышляя, не пора ли ему отодвинуться. Наверное, пора. Но он этого не сделал.

– А вдруг на небесах тоже есть бесконечное множество людей, живущих в бесконечном множестве комнат? – спросила она.

Может, Бонни представила, что Минни теперь живет в номере небесного отеля? Может, и Фишер там, по соседству с ней? Может, они тоже нашли друг друга, как Бонни и Финн? Подумав об этом, он едва не застонал от досады. Что за дурацкие романтические мысли? Финн окончательно погряз в самообмане, и виновата в этом Бонни.

– Я не знаю, Бонни Рэй, – ответил он.

– Жители Аппалачей поют этот псалом с незапамятных времен. Они мечтают о бесконечных комнатах. О прекрасных обителях на небесах.

– Это как-то грустно. – Живущему внутри него цинику не нравилось, что люди воспевают несуществующие обители. Очень похоже на покупку лотерейных билетов: пустая трата нервов и энергии.