Противостояние - Вячеслав Шалыгин

– Теперь вижу, – признал свою ошибку Бобер. – Пропускаем. Швед, на связь!

– Пропускаем, принято, – отозвался Швед. – Вижу одиночную цель. Есть положительная идентификация.

– Одиночная?

– Подтверждаю. Берем?

– Тоже вижу. Не спеши. Ждем.

– Чего ждать? Хабар у него.

– В подвале был у другого, того, что крупнее. Мне это не нравится. Ждем.

– Ты босс, – Швед хмыкнул и отключил связь.

– Бобер, – снова оживился «глазастый», – я картинку со спутника настроил. Глянь.

Боец попытался передать картинку с импланта на имплант, но произошел какой-то сбой, и Бобер ничего толком не увидел. Разводящий помотал головой, легонько постучал ладонью по виску, но это не помогло.

– Говори, – приказал разводящий.

– Большая группа гоблинов, рыл двадцать, топает со стороны горнолыжной базы. Прямиком сюда. А из Мневников к мосту едут четыре коробки.

– Чьи?

– Тоже чистильщиков.

– Хреново дело. А еще двоих ходоков ты не видишь?

– Нет пока. Может, снова в подвалы ушли?

– Все возможно.

– Со стороны ЦКБ чугунки приближаются… много… Может, они ходоков спугнули?

– И это возможно, – Бобер немного поразмыслил и рубанул ладонью воздух. – Берем что есть, и в сторону. Швед, слышишь меня?

На этот раз Швед почему-то не ответил. Бобер поднял взгляд на левобережные заросли автонов и затребовал у импланта цифровое увеличение картинки. Вживленный компьютер выполнил приказ, но толку было мало. Теперь Бобер видел каждую жестяную веточку, но не видел ни Шведа, ни его бойцов. Даже намека на их присутствие не обнаружил. Молодцы, конечно, замаскировались на пять с плюсом, но отвечать-то надо. Радиомолчание никто не объявлял.

– Швед, твою в душу, на связь! – прорычал Бобер. – Бойцы! Что за хрень?!

– Я тоже попробовал вызвать, – с тревогой в голосе сказал «глазастый». – Молчат, как немые.

– Я говорил, не нравится мне это, – Бобер едва заметно занервничал. – А ходок где? Черт! И этот исчез.

– Я его вижу, – сообщил боец. – Никуда он не делся, между обломками зашхерился. Тоже засек эту… шестерку из-под моста.

– Карусель какая-то начинается, – Бобер повертел головой. – Там шесть, там двадцать, оттуда четыре коробки идут, отсюда чугунки… и все в одну точку нацелились? Очень не нравится мне это. По коням, пацаны. Глазастый, веди к ходоку. Берем тихо, целым и невредимым, ясно? Хабар сразу мне. И валим, откуда пришли.

– А Швед?

– Если жив, увидит, догонит.

– Если жив? – удивленно переспросил «глазастый». – В смысле?

Бобер не стал пояснять, было не до того.

Наемники быстро проскользнули между мусорными завалами к тому месту, где прятался ходок, бесшумно окружили и мгновенно скрутили жертву. Ходок пытался сопротивляться, кричать, но не тут-то было. Наемники держали крепко, рот заклеили надежно, а жалкие попытки сталкера применить энергоимпланты были пресечены лично Бобром. Он предусмотрительно шарахнул пленника точно дозированным электроразрядом, лишив ходока способности использовать талант энергика, но оставив в сознании и на ногах.

Когда пленник слегка обмяк, наемники подхватили его под руки и потащили к провалу над «Осенним молом». Возвращаться в проклятые подвалы не очень-то хотелось, но выбора у наемников не было. Все прочие пути отхода были перекрыты. В том числе тропа через пирс, мимо велотрека. Та самая тропа, на которой занял позицию Швед.

Кто или что заставило умолкнуть Шведа и четверых его товарищей, Бобер не знал и знать не хотел. Наверняка исправить что-либо уже нельзя, так что… на войне, как на войне…

…Швед умирал мучительно и медленно. Гораздо дольше, чем умирали его бойцы. Повезло? Кто-то скажет, что нет, лучше отмучиться по-быстрому, кто-то скажет, что повезло, лишняя секунда жизни – это хорошо по определению. Шведу все было по барабану. Он находился за гранью боли и любых эмоций. Да, он пока существовал, поскольку мыслил, но уже в виде чистого разума, если можно так сказать. Он видел, как лихо захватили ходока выжившие бойцы его группы, как рванули они в сторону Осеннего бульвара, как оглядывался Бобер. Швед даже сумел рассмотреть, как разводящий что-то беззвучно шепчет, блуждая взглядом по убившим Шведа и его людей жестяным зарослям. Прощения просил, наверное.

Но все это Шведа уже не волновало. Он уходил в Вальхаллу. С оружием в руках и без стонов, не уронив достоинства. Все как полагается. Как и должен уходить настоящий викинг. Уходил, погибнув в неравном бою с коварным противником.

Острые как бритвы ветви автонов еще немного усилили нажим, и тело Шведа развалилось на сотню неравных кусочков.

Покончив с наемниками, заросли пришли в более интенсивное движение, сплелись в тугой комок, который недолгое время ворочался, словно огромный клубок змей, а затем начал трансформироваться, принимая облик человека. Вернее, крупного бота-андроида.

Закончив трансформацию, Троян проверил заряд в армганах, походя пнул курящийся легким парком в прохладном воздухе кусок человеческой плоти, теперь уже не понять – Шведа или одного из наемников, и бесшумно двинулся по следам группы Бобра.

Сканеры Трояна безошибочно определили, что нужные скоргу наноботы находятся у одного из людей, бегущих в сторону Осеннего бульвара.

Едва фигура посредника растворилась в темноте, Леший резко изменил направление и ускорил шаг. Теперь усохшая до парочки группа топала в сторону бывшего Филевского парка. То есть шли сталкеры никак не в сторону Гребного канала. Лера была редкой гостьей в Московской локации, но даже она быстро сориентировалась на местности и поняла, что Леший мысленно проложил новый маршрут.

– Куда мы идем? – строго спросила девушка у своего спутника.

– Пока просто отрываемся от тех недобрых типов, – ответил Леший.

– А мне показалось, что мы собирались уходить по Гребному каналу.

– Тебе показалось.

– Да? – Лера ухватила сталкера за рукав. – Стой! Объясни, что задумал, или…

– Или что? – Леший резко высвободил рукав. – Дома командуй, поняла? Сколько можно повторять, здесь моя территория. Будем делать так, как я скажу.

– Ой, ой, смотрите, какой герой! Здесь его территория! А в силки кто попал? А дверь в тоннеле кто не мог найти?

– Зато не визжал, как истеричка-старшеклассница, когда увидел «тараканов», – спокойно парировал Леший. – И вообще, запомните, дамочка: я не сказочный герой, а обычный человек, поэтому иногда прокалываюсь, это нормально. Зато я местный, а вы, барышня, сюда… «понаехали» и ни фига тут не знаете. Поэтому заткнитесь и делайте, что сказано!