С днем рождения, турок! - Якоб Аржуни

— Надеюсь, что я ослышался.

Мы снова тронулись. Я опустил боковое стекло и высунул руку навстречу ветру.

— А вы знаете эту счастливицу?

— Нет.

— Что-нибудь слышали о ней?

— Да.

— И что же?

— Все слухи.

— И что говорят? — не отставал я.

— Когда Футт был начальником отдела по борьбе с наркотиками, ходили слухи, что жена его алкоголичка. Чушь какая-то.

— Почему вы так думаете?

— Потому что не верю досужей болтовне!

— Ах, вот почему!

Вскоре мы подъехали к дому номер 37.

— Поищите стоянку где-нибудь подальше от дома. Но держите подъезд в поле зрения. Самое позднее через полчаса я вернусь. Если увидите знакомое вам лицо, посигнальте два раза. Пока все. До скорого.

Я хлопнул дверцей машины. Футт проживал в доме постройки 50-х годов, окрашенном в темно-зеленый цвет. Я позвонил в дверь. Дверь открылась, и я поднялся на третий этаж. Имя Пауля Футта было выгравировано на медной табличке. Дверь в квартиру была приоткрыта.

— Хорстик, я здесь.

Я вошел. Прихожая была заставлена старой дорогой мебелью, которая не гармонировала между собой. Стену украшал пейзаж с парусником, плывущим по волнам в лучах заходящего солнца. Пол покрывали персидские ковры.

— Котик, я в спальне…

Миновав прихожую, я вошел в спальню. С минуту мы безмолвно смотрели друг на друга. Она — в ужасе от того, что увидела не своего Хорстика, а турка с разбитой мордой, я — пораженный видом размалеванной толстухи, лежавшей в постели с широко раздвинутыми ногами. Кроме расшитой золотом шали, на ней не было ничего.

— Меня зовут Каянкая. Добрый день.

Она стала медленно натягивать на себя простыню, чтобы прикрыть белокожее тело. На прикроватной тумбочке стояло то, что Лефф имел в виду под слухами: полупустая бутылка «Джонни Уокера».

— Мне надо поговорить с вами. Пожалуйста, накиньте на себя что-нибудь, я выйду на минуту.

Я схватил бутылку виски, вышел в коридор и сел на обитую шелком софу. Конец восемнадцатого века, решил я. Приятно приложиться к бутылке за счет Футта. Через пять минут его жена стояла в дверях, уже одетая. Ее жирное тело колыхалось, глаза блестели. Должно быть, она уже прилично накачалась.

— Кто вы и что здесь делаете?

— Я уже сказал. Моя фамилия — Каянкая. Я пришел к вам, чтобы задать несколько вопросов.

На ней было белое, расшитое драконами кимоно. Правая грудь высовывалась наружу.

— Кто дал вам право без приглашения врываться в мою квартиру?

— Я позвонил в дверь, и мне открыли.

Она замахала руками:

— Ну и что, что звонили. Я ожидала друга. Мне и в голову не могло прийти, что чужой человек ворвется в квартиру… Это возмутительно! Я жду друга, а вы вламываетесь. Это безобразие!..

Алкоголь одновременно лишил ее дара речи и равновесия. Она пошатнулась и осела на пол.

— Вы жена Пауля Футта?

— Что вы хотите сказать? Это вас прислал этот козел? Я все знаю. Ему на меня плевать. А я женщина, разве не так? Этот жирный импотент, от него никакого толку. Я имею право завести любовника. А этот импотент… В церкви мне уроков нравственности не давали… Это мое право…

Она закрыла лицо руками и принялась всхлипывать.

— Госпожа Футт, мне до фонаря, есть у вас любовник или нет. Я пришел не за этим.

— Не за тем, чтобы трахнуть? Вы ведь это имеете в виду?

— Госпожа Футт, мне все равно, с кем вы трахаетесь.

Теперь она истерически смеялась. Взяв толстуху за руку, я прислонил ее к софе.

— Держите себя в руках. Скажите, где комната вашего мужа?

Она перестала смеяться и бросила на меня заговорщицкий взгляд:

— Вы из полиции? Вы за него или против?

— Как это понимать?

Она быстро опомнилась:

— Вам и понимать нечего. Я ничего не знаю.

— Я против него, если на то пошло.

— Все равно ничего не знаю. Он сказал, что прибьет меня…

— Ваш муж так сказал?

— Нет, Санта-Клаус, — хихикнула она.

— Зачем ему вас убивать?

Наманикюренными ногтями она впилась мне в руку, прижалась ко мне задницей и положила голову мне на плечо. От нее несло виски и туалетной водой. Не самое лучшее сочетание.

— Хочешь все знать, а?

Ее рука поползла от моего пупка вниз. Я не препятствовал и даже лизнул языком ее ухо, прошептав:

— Этот козел делает на наркоте много денег, да?

Она хихикнула:

— А ты не промах…

Меня понесло.

— Если все выплывет наружу, придется тебе отвечать: ведь тебе было известно о делишках своего мужа.

— Он убьет меня…

— Сидя за решеткой, не убивают, — резонно заметил я.

— Такие сволочи за решетку не попадают… оставь его… все не так уж важно.

У нее возникли проблемы с моими пуговицами.

— Где он держит наркотики?

— Я видела один раз, он что-то прятал в шкаф… вот и все.

Я вырвался из ее объятий и встал. Она удивленно посмотрела на меня. Я дал ей легкую оплеуху.

— Где этот шкаф?

— Опять ты…

Я врезал ей еще раз.

— А сейчас мы быстро протрезвеем, дражайшая. Показывай шкаф!

Одной рукой держась за лицо, другой она махнула на дверь напротив. Шкаф находился в другой спальне. Я выгреб оттуда все пальто и костюмы, пока не обнаружил в левом заднем углу небольшой рюкзачок. Я схватил его и отстегнул ремни. Сверху лежали всякие причиндалы для загородного отдыха. Я вывалил все на пол, и среди котелков, газовых баллонов, палаточных крюков и мотков нейлоновой веревки увидел мелкие пакетики. Взяв один из них, я надорвал уголок и лизнул содержимое. Сомнений не оставалось.

Когда я снова все сложил в рюкзак, то увидел сложенный листок. Я развернул его и прочел:

«ФУТТ, УБИЙЦА, ДЕРЖИ НАГОТОВЕ ОДИН МИЛЛИОН И ОДИН КИЛОГРАММ. МЫ СКОРО ТЕБЯ НАВЕСТИМ!»

Я сунул записку в карман и вышел из комнаты. Жена Футта лежала, скорчившись на софе, и скулила:

— …противно, я себе противна…

— Где телефон?

Она тупо посмотрела на меня. Черная тушь размазалась по ее лицу.

— В кухне…

Я полистал телефонный справочник, нашел нужный номер и набрал его. У Ханны Хехт было занято. Мне надо было торопиться.