Новик - Владимир Поселягин

Оплатив повозку, мы с Бохаем, как звали моего переводчика, болтая на ходу, покатили к местному небольшому рынку. Тот честно выполнял все взятые на себя обязательства, показывал город, рассказывал об англичанах и так же учил китайскому языку, постепенно моя память заполнялась и уже достигла порядка ста слов. К вечеру я практически уверенно понимал всё, о чём говорят местные, что не могло не радовать, даже отвечать начал. К обеду на пару часов я расстался с Борхом, тот отправился к себе обедать, а я на повозке с покупками, покинул туземный городок и покатил от города вглубь континента. Найти подходящее место для лагеря удалось достаточно быстро, правда, удалился далековато, почти на семь километров, но заросший кустарником овраг мне подходил просто отлично. Найдя пологий и подходящий спуск, взяв крепкого на вид коня за узду, я спустился с ним вниз и долго шёл по дну оврага, пока мы не ушли подальше от дороги из города. Тут были крутые склоны, конь наверх не поднимется, так что распряг его, стреножил ноги и оставил пастись, повозка стояла на тормозе. Проверил поклажу, осмотрелся и довольно кивнул. Неподалёку была большая лужа, вроде чистая, для коня пойдёт, чтобы напиться. Травы тоже хватало, молодая, весенняя, так что питаться есть чем, пусть тут будет. Бегом я вернулся на дорогу, после чего и в город, где продолжил наши уроки с Бохаем. Всё же я решил нанять его на все пять дней, не стоит отказываться от такого хорошего учителя, а как я успел убедиться, тот имел способности к обучению. Не у всех есть такой дар, вот я, например его лишён. Это я о систематическом обучении, редкие лекции это ещё нормально, держусь.

С грузом в повозке там всё стандартно, всё для похода. Даже нашёл небольшой шатёр, и купил, он тюком лежит у заднего борта. Посуда, одеяла, ну и продовольствия для путешествия. В общем, к отходу подготовился. Помимо запасов мной были куплены два отлично сделанных бамбуковых бакена, японские деревянные мечи, случайно на торгу их усмотрел. Оставил в повозке, тренировок забрасывать я не хотел. Раз решил стать обееруким, то чего бросать на полпути, тренироваться нужно и тренироваться.

Бохай откровенно изумлялся, как я за следующие семь дней подтянул свои знания языка и явно думал, что я над ним шутил, притворяясь, что не знаю языка. В совершенстве я им не овладел, однако хоть и с сильным акцентом общаться стал вполне уверенно. А в последние четыре дня стал ещё брать уроки китайской письменности у местного учителя этого предмета. Вот уж где было тяжело. Но ничего, так же уверенно учился и познавал эти иероглифы. Это же надо было додуматься. Один иероглиф, одно слово. Местный учитель был довольно хорошо образован и знал два вида китайского языка, старый и буквально недавно разработанный новый. Учил меня он старому, но вводил в курс и по новому, чтобы я знал о нём хоть что-то.

За эти семь дней моя жизнь даже вошла в привычную колею, однако о причинах появления здесь не забывал и готовился. Так вот, рано утром, спозаранку, я легко завтракал и совершал пробежку до лагеря, проверял коня, обихаживал его, проводил часовую тренировку на деревянных мечах, после чего так же бегом возвращался. Там мы с Бохаем продолжали уроки языка, гуляли и изучали порт. После обеда, уроки письменности до четырёх часов, и снова Бохай со своим обучением. Вечером я снова бежал в лагерь, проверял как там, тренировка с мечами, полчаса, не больше, и уже затемно возвращался в город, ночевать я предпочитал в снятой комнате. Лишь последние две ночи провёл в лагере, тем более все вещи уже были перенесены и укрыты в очерёдностях, чтобы не нашли если кто случайно наткнётся на лагерь.

И вот на седьмой день, отправившись утром в город, я продолжил интенсивное обучение языка, и к обеду сообщил Бохаю, что всё, мол, отправляюсь в путешествие, всегда мечтал посмотреть на Китай. Тот получал оплату по факту, то есть каждый день, вот и сейчас получив деньги за полдня, отправился по своим делам, перед уходом пожелав мне хорошего и удачного путешествия. Я же направился к учителю письменности, отказываться от уроков на сегодня я не планировал. Тем более акция мести англичан у меня назначена на вечер и на остаток ночи. Всё уже было продумано и даже подготовлено, я это всё сделал, пока мы с Бохаем изучали туземный город и порт. Я закупил всё необходимое на рынке, а там даже динамит свободно продавался, отнёс всё на берег, подготовив, схроны и осталось только действовать. Вот и будем, но это вечером, сейчас у меня урок.

Быстро выглянув из-за башни главного калибра, «Глори», английского броненосца типа «Конопус», я присел и задумался. Шестёрка морских пехотинцев что смеялась и курила у правого борта, не давала мне возможность пройти к люку, что вёл к носовым погребам, там находился боезапас для носовых казематных орудий. Как я понял из их разговора, перемешивающегося со смехом, одному из них сегодня было день рождения, тридцать лет детине исполнилось, и ни его незаметно праздновали. Сейчас же вышли на подветренную сторону проветриться и покрутить. А в кубрике их ждали остатки выпивки и закуски. Как я понял, такие вечеринки были строго запрещены на английском флоте. Однако некоторые капитаны делали послабления своим экипажам, всё ж такое удаление от метрополии. Мол, пусть ребята спустят пар. Среди морпехов затесалось несколько матросов, видимо участвующих в вечеринке, однако всё равно их было много. Начну стрелять, привлеку внимание. Да, этот броненосец под адмиральским флагом у меня был последним, два других броненосца, один броненосный крейсер и судно, стоявшее под загрузкой боеприпасов, их отправляли в Японию, я уже заминировал, а время тикало, химические взрыватели, да ещё самодельные, были не самыми надёжными. При этом я почему-то был в них уверен. Поэтому до первого взрыва, не думаю, что они рванут одновременно, всё же разброс будет, оставалось чуть больше получаса, плюс-минус.

Сейчас я был совершенно голый. Лишь сумка непромокаемая на поясе, там пистолет и два взрывателя, а за спиной мокрый, вернее промокший рюкзак с динамитом, динамит внутри в небольшом непромокаемом мешке. С меня вода уже стекла и при луне, которая предательски выглядывала из-за туч, оно блестело от толстого слоя сала. Хотя после стольких купаний и ползанья по якорным цепям, от этого сала мало что осталось, но я возобновлял защиту. Банка с салом у меня была в том же рюкзаке. Следы я подтирал, воспользовавшись опытом перового подобного минирования крейсера типа «Крейси» в германском порту. Тогда правда не я на дело ходил, но опыт он и есть опыт. На голове у меня чёрным полотнищем был, намотал тюрбан, им я следы на палубе и подтирал. Это очень важный этап, поверьте. Английские матросы благодаря своим офицерам и уорент-офицерам известные чистоплюю в отношении корабля, на котором несли службу, так что если заметят где пятнышко, тут же нагнут всю вахтенную смену и будут их песочить в такой позе, а это срыв операции.

Меня уже била крупная дрожь, я замерзал, а гулёны всё не уходили, и вахтенный офицер, что маялся дальше на палубе, эту компанию не разгонял, сволочь. Я так вообще замёрзну, водичка в бухте отнюдь не летняя, а тут ветерок на палубе. Достав из набрюшной сумки бутылку с ромом, я ею подогревался, весь хмель моментально слетал, когда я возвещался в воду, и сделал пару глотков. Наконец я не выдержал и из-за башни крикнул:

— Парни быстрее вниз, там на нашу выпивку нацелились.