Бывших не бывает - Елена Кароль

С этими словами я напряглась уже всерьез. Мало кто мог похвастать тем, что видел Гекату лично, и еще меньший процент счастливчиков мог внятно описать увиденное. То, о чем говорил Виктор, невозможно было выдумать или передать с чужих слов. Он действительно видел Гекату!

— Одна настороженно щурилась, другая расслабленно улыбалась, а третья… Губы третьей были сурово поджаты, а из глаз текли кровавые слезы. И этой третьей была ты.

Мне показалось, я ослышалась, но Одинцов, вынырнувший из своего видения, смотрел прямо мне в глаза. Смотрел и ждал. Но чего? Признаний? Чуда?

— Еще кофейку? — Моя улыбка больше напоминала оскал, потому что я тоже расшифровала суть видений Виктора.

Геката уже не смела приказывать мне напрямую, но она всегда могла попросить любую из ведьм об услуге. Ведьма же, будучи при этом умной, предпочитала исполнить просьбу, каких бы усилий ей это ни стоило. Игнорировать просьбы первой из ведьм не рекомендовалось ни в коем случае.

Если ты, конечно, не самоубийца.

— Так ты поможешь мне? — напряженно произнес Виктор.

И в дверь позвонили.

Истеричный смешок вырвался против моей воли. Это не понедельник — это просто день визитов! Кому я могла понадобиться еще?!

— Я открою.

Несмотря на хмурый взгляд Одинцова, я поторопилась встать и отправиться в прихожую, при этом не прекращая гадать, кого нелегкая принесла на этот раз. То, что это именно нелегкая, я убедилась сразу же, как только открыла дверь. На пороге стеснительно мялся оружейник Михаил, причем вид его был не намного лучше, чем у Одинцова. Все в тех же штанах, тех же старых кроссовках, и даже рубаха была все той же, что и в прошлый его визит. Вот только в глазах поселился страх…

Тревожный звоночек, нервирующий меня с начала визита Одинцова, стукнул колокольным набатом, и я даже не стала слушать вялых попыток Михаила оправдаться за ранний визит и за то, что не позвонил заранее. Просто взяла его за руку и вместе с ним отправилась на кухню. Под озадаченным взглядом Виктора усадила Михаила, чьи руки почему-то мелко тряслись, на свой стул, сама отошла к окну и жестко, как того требовала ситуация, приказала:

— Рассказывайте.

Потребовалось больше часа, несколько кружек успокоительного чая и даже корвалол, чтобы я узнала следующее: внук Михаила, добрый и неконфликтный парнишка семнадцати лет, пропал в ночь с субботы на воскресенье. Опрошены все друзья, соседи, знакомые, подано заявление в полицию, до сих пор не оставляются попытки дозвониться на отключенный телефон, но толку от этого ноль.

— Павлик хороший парень, — все тихо бормотал Михаил, глядя в кружку, будто именно там прятался ответ о местонахождении внука. — Кому он мог перейти дорогу?

— Еще не знаю, но обязательно выясню, — уверенно пообещала я, понимая, что сейчас Михаилу как никогда необходимы слова поддержки. При этом задумчиво поглядывала на Одинцова и прикидывала в уме процент случайности.

Как такое могло случиться, что в один день пропали двое подростков и их родственники пришли именно ко мне? В один день и практически в один час.

Еще минут тридцать Михаилу потребовалось, чтобы вспомнить, как Павел был одет в день исчезновения, все до единой привычки и особые приметы. На последнем пункте, немного помявшись, Михаил вручил мне фото.

— Тут ему всего тринадцать, простите, но более позднего просто нет, — в тысячный раз извинился оружейник, пока я унимала гулко заколотившееся сердце и недоверчиво рассматривала мальчишку, в чьих угловатых подростковых чертах с изумлением узнавала того самого парня, который толкнул меня в клубе.

Сомнений быть не могло. Это был он. Но кто именно?

— Так чем, говорите, он увлекался в последнее время?

— Не знаю, — глухо признался оружейник, и его глаза подозрительно заблестели, а голос дрогнул. — Мать его, сноха моя, одна сына воспитывала, а я лишь навещал их изредка да деньгами помогал по возможности. Павлик и раньше был замкнутым, все больше с книгами, чем на улице с пацанами, а в последнее время из него вообще слова было не вытянуть. В помощники к себе звал, рассказывал, как вы мне самому помогаете, даже предлагал с вами познакомить…

В голове снова тревожно звякнуло, и я торопливо перебила Михаила:

— Говорили ему адрес моей лавки?

— Говорил, — растерянно подтвердил Михаил.

— Давно?

— Месяца два назад.

Не реагируя на вопросительный взгляд Михаила, я налила себе чаю и отвернулась к окну. Мне требовалось подумать и сопоставить факты. Необходима еще и информация, но для этого надо было прогуляться по нужному району и разведать обстановку лично.

И конечно же допросить еще и Одинцова, который с начала визита Михаила сидел молча, внимая каждому слову оружейника и хмурясь на некоторых моментах. А для этого надо сначала успокоить Михаила и отправить его домой, убедившись, что он доедет туда без проблем.

Как же все странно и чересчур быстро закрутилось… Будто в насмешку над тем, как спокойно и размеренно я прожила предыдущие пять лет.

Неужели это был лишь своего рода отпуск перед очередным бессрочным служением Гекате? Трехликая, а я ведь могу и отказаться, ты знаешь. Злясь на себя, на ситуацию и на то, как все некстати, я отставила кружку в сторону и повернулась обратно к мужчинам.

Такие разные и одновременно похожие в своей нужде. Старый и молодой, небогатый и обеспеченный, но оба испуганные, растерянные и почти отчаявшиеся. Как же, черт возьми, мне это знакомо!

Выдохнув злость, я чуть вздернула подбородок и уверенно заговорила, обращаясь прежде всего к Михаилу:

— Вы правильно поступили, что пришли ко мне. Даже не думайте извиняться и уж тем более отчаиваться. Я обещала вам помощь и я сдержу свое слово. От вас же требуется одно: спокойствие и вера. Отправляйтесь домой или к снохе, если вам так будет лучше. Как только станет известно хоть что-то, я обязательно вам позвоню. Если же у вас вдруг появится какая-то информация, то дайте мне знать. Договорились?

— Да. Айя, да, — суетливо закивал Михаил. Поднялся, едва не опрокинув стул, подался ко мне, вроде бы хотел обнять, но в последний момент смутился, переступил с ноги на ногу и неловко пробормотал: — Вы мне только скажите, сколько…

— Скажу, — кивнула я, мысленно ругнувшись, хотя всегда считала себя сдержанной натурой. Поймала взгляд вновь излишне занервничавшего Михаила и тонко улыбнулась. — Будете должны мне нож. Самый лучший, на какой только способны. А теперь идите, мне необходимо заняться делом.

Возможно, я была излишне груба с Михаилом, но пусть уж лучше его слегка покоробят и отрезвят мои слова, чем он снова размякнет и расстроится. Он уже не в том возрасте, когда беспокойство за судьбу близких не слишком влияет на нервы и сердце. Все мы смертны, но лучше не здесь и не сейчас.

— Я буду на связи каждую минуту, — заверила я оружейника уже в дверях, когда он вновь вспомнил, что пришел без предварительного звонка. — Если будут новости о внуке, звоните даже ночью. И будьте здоровы в первую очередь сами.