Досье на Крошку Че - Дарья Донцова

— Естественно, пока еще никто сам по себе на свет непоявился, — прищурилась Сима.

— Нет, я спрашиваю об ином: новая жена Игоря росла не вдетском доме, а с мамой и папой?

— Ну да.

Я старательно пыталась подавить удивление и начатьрассуждать. Зачем же тогда Лидия Константиновна рассказывала внучке небылицупро ее маму-подкидыша, про бедную Юлечку, имевшую тяжелое детство и понявшую,что такое семья и родная мама, лишь после бракосочетания с Тришкиным? Хотя…Часто родители жениха и невесты не находят общего языка и после шумной свадьбыпредпочитают не общаться друг с другом. Может, Лидия хотела помешать знакомствуКати с другой бабушкой, вот и сказала внучке не правду? Вдруг предки Юлиалкоголики или просто малоприятные люди? Но сама-то вторая бабушка, она-топочему не поведала девочке о ее родственниках со стороны мамы?

— Родители Юли очень симпатичные тетечка идядечка, — продолжала между тем Сима, — мама вроде учительница, апапа врач, точно. Когда Юлю под окном нашли, он тогда к дочери побежал.Вернулся, весь трясется, схватил рюмку, опрокинул и сказал: «Насмерть, шейныепозвонки сломала». — «Это ошибка! — закричала Лидия. — Онажива!» — «Нет, — еле слышно ответил Юлин отец, — я же доктор, не разсмерть видел».

— Что же случилось девятого октября? — внетерпении воскликнула я.

Сима отодвинула пустую чашку.

— Отмечали Юлин день рождения, она была очень веселой.Столько всего наготовила — на столе не умещалось!

* * *

…Сначала гости ели и пили, потом им надоело набивать животы,и все расползлись по дому. Сима решила сходить в лес, который подступал прямо ккалитке Тришкиных. Она побродила среди оголившихся деревьев, подышалапо-особому свежим осенним воздухом и вернулась на дачу.

В доме ее встретила тишина. Не успела Сима удивиться тому,куда подевался народ, как из гостиной послышался детский крик. Полунинанаправилась туда, увидела лежащую на полу тяжелую занавеску из бордовогобархата, четырехлетнюю Катю, выползающую из-под драпировки с большимипортновскими ножницами в руках, и сразу поняла, что произошло.

Катя была очень шаловлива, энергия буквально была из неефонтаном, Юля и Лидия Константиновна едва справлялись с малышкой. Поройказалось, будто у девчушки десять рук и двадцать ног, с такой скоростью Катяпередвигалась по даче. Родители, заботясь о здоровье дочери, теперь круглый годжили в Подмосковье, их дом был хорошо обустроен: газовый котел, горячая вода,отопление, ванна, туалет — все для комфортного обитания. Юлечка — художница, ейне было необходимости каждый день мотаться в Москву, у Игоря имелась машина, накоторой он достаточно быстро добирался до центра.

Несмотря на то что Юля вроде бы сидела дома, воспитаниемКати занималась Лидия Константиновна. Невестка слыла модной художницей, ееработы пользовались популярностью, в особенности у иностранцев, а еще Юлявыкладывала мозаику, на которую тоже постоянно был спрос. Поэтому Лидиятвердила ей:

— Ты наше финансовое благополучие. На дворе смутноевремя, Игорь получает копейки, от меня толку нет. Работай спокойно и не думай оКате.

Впрочем, иногда вечером свекровь просила:

— Юлечка, забери Катюшу хоть на полчаса, а то меняпрямо тошнит! Сама ни секунды не сидит на месте и мне не дает.

Художница отводила девочку в свою мастерскую и пыталасьприохотить к рукоделию. Но слишком активную Катю тяготило спокойное сидение надбисером или пяльцами, девочка разбрасывала нитки и убегала.

Юля только качала головой. Она сама в детстве была иной и незря в зрелые годы увлеклась мозаикой. Да, Юлечка отлично рисовала, но всякиетам пейзажи были статьей заработка, для души же существовала мозаика. ИногдаЮля получала заказ на оформление бассейна или клуба, но это снова являлось поденщиной,потому что художнице приходилось подстраиваться под вкус плативших деньгилюдей. Самореализовывалась же Юлечка, декорируя дачу, внешние стеныдвухэтажного дома. Молодая женщина задумала нечто необыкновенное, эпическиглобальное и любую свободную секунду использовала, чтобы отвести душу.

Юлечка думала заинтересовать своим творчеством Катю. Матьподводила дочь к большому ящику и предлагала:

— Давай работать вместе. Отбирай ярко-красные камушки иклади в правый тазик, а синие нужно поместить в левый.

Художница наивно полагала, что малышка охотно примется задело, но Катюша, вынув два кусочка, швыряла их не туда, куда надо, а потом свизгом принималась скакать по мастерской.

Еще Катя была вредной. Один раз она утащила у мамы мелки иразрисовала стены в гостиной. Лидия Константиновна спокойно объяснила внучке:

— Так делать нельзя.

Но стоило бабушке удалиться на кухню, как непослушнаямалышка снова испачкала комнату. Пришлось отправить безобразницу в угол. Ноникакого толку наказание не возымело — при каждом удобном случае Катя теперьхватала мелки и начинала рисовать «фрески».

Вскоре, правда, интерес к «наскальной живописи» у девочкипотух, потому что капризница освоила ножницы. Катюша вытаскивала их из корзинкидля рукоделия и упоенно кромсала все, что попадалось под руку. Оставалось лишьудивляться, каким образом малышка ухитрялась «перекусывать» толстые бельевыеверевки и ловко резать картон или плотную ткань. Кстати, руки у девочкиработали лучше языка. Несмотря на то что ей исполнилось четыре года, Катяразговаривала, как двухлетняя.

Сейчас, воспользовавшись тем, что ее оставили одну, Катяиспортила тяжелую штору, украшавшую гостиную. Хулиганка попросту отрезала крайдрапировки, а заодно отхватила тяжелые кисти, висевшие на очень толстых шнурах.

Поняв, что натворила негодница, Сима всплеснула руками:

— Какой кошмар! Сейчас я тебя нашлепаю.

— Неть, — заявила Катя, — низзя!

— А резать занавески можно?

— Низзя.

— Но Катя это сделала.

— Неть!

— Кто же тут так набезобразничал?

— Мама, — мигом соврала девочка и швырнула ножницына пол. — Не Катя.

— Ты еще и лжешь!

— Неть. Не Катя.

— И где же сейчас мама? — сердито спросила Сима.

— Там, — крохотной ладошкой указала куда-то вверхКатя.

— А бабушка?

— Бай-бай пошла.

— А папа где? — продолжала допрос Сима.

Хоть Полунина и была близким другом семьи, но наказыватьребенка она не имела права, это прерогатива родителей.