Ненавижу колдунов! - Андрей Денисенко

Перебросив меч в левую руку, я брезгливо вытер лицо. Вот так. Если суешь голову в дырку – убедись, что это не задница. Твердолобый любил эту поговорку. Грубовато, конечно, зато верно по жизни. Даже для демонов.

Несколько раз поскользнувшись, я все же выбрался наружу. Стало светлее, но дождь усилился. Тяжелые капли бухали по распластанным перепончатым крыльям мертвого демона. Длинный чешуйчатый хвост чуть заметно подергивался. Еще раз приглядевшись к размерам твари, я внутренне содрогнулся. Не дракон, конечно, но уже близко. Если на Упырином Пустыре обосновался весь выводок, убирать меч не следует. А болтуны в трактирах тоже хороши. Говорили бы уж сразу, мол, серьезных тварей на Упырином Пустыре тоже хватает. А то мелкие демоны, мелкие демоны! На всякий случай внимательно поглядывая по сторонам, я двинулся туда, где тварь завтракала.

Человек, вернее, то, что от него осталось, лежал лицом вниз. Присмотревшись, я в удивлении подошел ближе. Жертвой оказался вовсе не бродяга, обитавший в здешних трущобах, а женщина, к тому же не из бедных. Платье из синего бархата, сейчас изодранное и окровавленное, стоило никак не меньше десяти монет, на ногах женщины были добротные, украшенные бисером башмачки. Стараясь не смотреть на рваные раны, я аккуратно снял с ее запястья шнурок кошелька. Полдюжины золотых монет. Что ж, ей они уже не пригодятся. Не слишком-то это красиво, но мне выбирать не приходится.

Исподволь посматривая на мертвого демона, я решал, как быть дальше. Забрать Книгу и двинуться в сторону порта? Еще один демон, и я даже меч достать не успею. Книга уж точно пусть пока подождет. Место приметное, найду. Главное, самому живым выбраться. А дальше пусть колдун думает, как ее отсюда забрать. И идти надо через Птичьи Чесалки. А то вид у меня тот еще – грязный, оборванный тип с мечом и блуждающим взглядом. Аккурат до первого патруля городской стражи и дойду. Еще неизвестно, чем там во Дворце дело закончилось. Небось Книгу эту свою ищут, с ног сбились. Наверняка всех подозрительных на улицах высматривают.

Поразмыслив таким образом, я смачно плюнул и решительно повернул в сторону нищей окраины. А к противному холодному дождю Калунты я уже начал привыкать.

Очень скоро я понял, что погорячился. До порта было все-таки раза в два ближе, да и идти полегче. Можно было попробовать пробраться к заброшенным складам и отсидеться там до темноты, укрывшись от непогоды и случайных глаз. Теперь же мне приходилось пробираться между куч мусора и нагромождений неизвестно чего, постоянно петлять, пытаясь найти лазейку в непроходимых завалах всевозможных отходов и при этом еще стараться быть совершенно незаметным. Очень скоро я промок до нитки, дрожал от холода и к тому же ужасно устал. В довершение ко всему из головы не выходила загрызенная демоном женщина. Была в этом какая-то нехорошая загадка. Прежде мне не доводилось слыхать историй о том, что чудовища с городской свалки выбираются в богатые кварталы и воруют людей. Короткие вылазки к пакгаузам порта или в близлежащие подворотни Птичьих Чесалок – да, рассказывали такое. И то, помнится, речь шла только про самые темные и ненастные ночи. Хотя… одинокая женщина с кошельком, полным золота, и без всяких демонов не прошла бы по трущобам Чесалок и двух шагов. Впрочем, и по прилегающим к свалке глухим районам порта тоже.

Выставив меч, я замер. Справа из-за кучи отбросов высунулась жутковатая зеленая рожа с щегольским сафьяновым сапогом в зубах. В сапоге еще оставался кусок ноги, заканчивающийся острым белым обломком кости. Тварь задумчиво посмотрела на меня выпученными мутными глазищами и исчезла. Преследовать ее желания у меня как-то не возникало.

Второй сапог и все остальное я нашел чуть дальше. Там же лежали трупы еще двух мужчин. На одном из мертвецов был дорогой, расшитый золотом камзол, на другом – разодранный плащ рядового Алой Гвардии. Какая-то тревожная мысль шевельнулась во мне. Я попытался ее поймать, но отвлекся, вслушиваясь в тоскливый протяжный вой невдалеке. Вздрогнув, я прибавил шаг.

Мысль вернулась, когда я увидел стол. Вернее сказать, это была уже не случайная мыслишка, а страшноватая догадка, до нехорошего похожая на правду.

Стол стоял ровно, как и положено любому столу, опираясь литыми бронзовыми ножками на мусорные кучи. По массивной узорчатой столешнице из дорогого полированного дерева равнодушно барабанил дождь. Здесь присутствовало также резное кресло, явно из того же набора. В отличие от стола кресло валялось на боку и было порядком выпачкано гнилыми водорослями, но в остальном выглядело совершенно неповрежденным. Но добил меня серебряный кубок, на который я чуть не наступил. На гладком блестящем боку разборчиво просматривался герб Царицы Ветров.

Я мотнул головой, пытаясь убедить себя, что все это не галлюцинация. Если про каждую вещь в отдельности я еще мог предположить, что она оказалась на Упырином Пустыре случайно, то про все сразу – никогда. И кажется, я начинал догадываться, откуда взялись на зловонной свалке и серебряные кубки, и трупы в дорогих одеждах, – примерно из того же места, откуда на этой чертовой помойке оказался я сам. Я попытался припомнить, что говорил о магическом портале колдун. Значит, так. Требовалось сломать стеклянную палочку, чтобы заклинание сработало. С этим я справился нормально, раз портал все-таки открылся. Другой вопрос: почему я оказался не там, где хотел? Хотя могло быть хуже, вывались я, скажем, где-нибудь в море. Ладно, оставим пока. В любом случае, по словам Маглоса, переход через пространство должен был исчезнуть сразу после того, как я им воспользуюсь. Что случилось? Что-то не сработало или колдун перемудрил с заклинаниями? Странно. Уж чего-чего, а впечатления недоучки Маглос Лысый не производил. Предположим, магический портал остался открытым. Когда я прыгал в портал, во Дворце царил хаос. Люди могли бежать следом за мной, ища спасения, но вряд ли прихватили бы с собой этот стол, например. Или же… сила рушащихся измерений могла зашвырнуть в переход все сразу: и живых людей, и трупы, и предметы… Уже ближе.

Оставался открытым вопрос по поводу демонов. Я искренне надеялся, что жуткие существа Нереальности остались где-то во Дворце, а мне попадаются обыкновенные, добропорядочные обитатели Упыриного Пустыря.

Через несколько минут я уже не был так в этом уверен. Дрожание воздуха, зыбкое прозрачное марево впереди сквозь пелену дождя я заметил не сразу. Моя проблема была куда нагляднее: чешуйчатая многоголовая зверюга, мелькавшая то тут, то там среди нагромождений всякой дряни. Тварь неприязненно шипела и посматривала с видимым неодобрением, но нападать пока не решалась, все больше меня раздражая. Покончить с ее застенчивостью и атаковать первому, продираясь по узким щелям завалов, мне тоже не улыбалось. Подобрав подходящий булыжник, я запустил им в неудачно высунувшееся чудище. И попал. Правда, не в свое любимое, многоголовое. Пролетев в двух шагах от чешуйчатой зверюги, камень повис в воздухе и отскочил, словно от невидимой стены. Марево стало сильнее. По едва заметной мутной пленке пробежала рябь, и вдруг прямо в воздухе, совсем близко от меня появилась огромная зубастая пасть! Пока я ошалело набирал воздуха, чтобы заорать от ужаса, пасть недобро улыбнулась и одним движением схавала многоголовую зверюгу, к которой я уже успел привыкнуть!