Осколок империи - Владимир Поляков

Сработало! Подумавший, что мне велели его пристрелить по тихому, Сомченко решил использовать свой единственный, как он думал, в подобной ситуации шанс - побег на рывок. 'На атанде', как говорят воры. Вот только провокация с моей стороны была в расчете как раз на такие действия. Его бросок с двери закончился плачевно - пулей в правое бедро. А следом и вторая прилетела - в левое полужопие, когда чекист уже свалился на уже далеко не чистый пол. Беззвучно свалился. Похоже, болевой шок. Ну да и черт с ним, не дохлый и ладно.

- Что там опять за стрельба?! - негодующий голос Руциса звучал с такой силой, что мне пришлось отвести трубку от уха. - Вроде Халилов уже не может...

- Сомченко, Аркадий Янович, - с деланным сочувствием вздыхаю. Простите, буквально на секунду... Федор, Халилова и Сомченко перевязать и связать. И оттащи их в кухню что ли. Потом сразу обратно. Снова простите. Аркадий Янович, сами понимаете, вокруг полное безумие.

- Я уже ничего не понимаю... - почти простонал вконец замученный круговоротом дурных событий чекист. - Все словно с ума посходили!

- Гражданин Сомченко, явно опасаясь за свою дальнейшую судьбу, попытался совершить побег. Мне пришлось вновь применить оружие и прострелить ему ноги. Ну то есть одну ногу и одну, прощу прощения, задницу, - не обращая внимание на короткий смешок собеседника, я продолжил упражняться к бюрократизме. - Полагаю, что побег был вызван тем, что Сомченко заранее знал о попытке Халилова убить меня. Увидев же, что его подельник-подчиненный потерпел неудачу, а сам он, будучи обезоружен, не представляет для меня угрозы... Попытался сделать единственное, что ему оставалось, то есть бежать.

- В моем доверии не сомневайся, но...

- Есть один абсолютный свидетель - агент второго разряда Федор Панфилов. Он все видел и слышал. Также все слышала, но по причине нахождение в соседней комнате и в связанном положении не могла видеть дочь хозяина квартиры, Устинова Елена Витальевна. Я надеюсь, что это будет достаточно, особенно учитывая некоторые другие доказательства.

- Есть и доказательства...

- Конечно, побольше уверенности в голосе. Начальство это любит. - Но сейчас я бы хотел начать исправлять то, что почти удалось уничтожить этим двум... Если вы не возражаете, то...

- Иди, занимайся делом. Если что нужно, то говори.

- Раз уж вы предложили. Эксперт-криминалист из тех, чья репутация безупречна. Можно даже с понятыми, но из не болтливых. И пусть с черного хода, без шума... Хотя шума уже хватает, но не хочется усугублять.

- Через полчаса-час будут. Врач?

- Лишним не будет. Фигурант сильно избит, его дочь после истерики. Но тоже шум не нужен.

- Это НАШ врач, Лешенька, - вновь надел привычную маску заботливого дядюшки Руцис. - Не забивай свою голову мелочами, я все устрою. Тебя ждет более важная работа. Не подведи меня, дорогой. Остаюсь поблизости от аппарата.

Все, повесил трубку. Ну да я и так получил все, что хотел. Что до последних штрихов к портрету, так для этого мне помощь точно не требуется. Нужно лишь отсутствие помех и... свидетелей. Вот и займемся всем этим, время еще есть.

'Где утверждается советская власть, там не будет трудовой крестьянской собственности, там в каждой деревне небольшая кучка бездельников, образовав комитеты бедноты, получит право отнимать у каждого все, что им захочется.'

В.О. Каппель, генерал-лейтенант, командир Волжского корпуса

'Приказ ? 01721 (под грифом 'секретно'), за подписью временно исполнявшего обязанности командующего Кавказской трудовой армией А.Медведева:

'...Член РВС Кавфронта тов. Орджоникидзе приказал: первое - ст. Калиновскую сжечь; второе - станицы Ермоловская, Закан-Юртовская, Самашкинская, Михайловская - отдать беднейшему безземельному населению и в первую очередь всегда бывшим преданным Соввласти нагорным чеченцам: для чего все мужское население вышеозначенных станиц от 18 до 50 лет погрузить в эшелоны и под конвоем отправить на Север, для тяжелых принудительных работ; стариков, женщин и детей выселить из станиц, разрешив им переселиться в хутора или станицы на Север; лошадей, коров, овец и прочий скот, а также пригодное для военцели имущество передать Кавтрудармии'

Г.К. Орджоникидзе, близкий соратник Джугашвили (Сталина), член ЦК, Председатель ЦК ВКП(б), народный комиссар Рабоче-крестьянской инспекции СССР

Необычная ситуация, откровенно говоря. Я, искренне ненавидящий ОГПУ и находящийся под чужой личиной аккурат в этой структуре, стою и размышляю, как бы это на официальных основаниях окончательно 'утопить' двух чекистов. И ведь точно знаю, что получится. Начнем!

- Федор! Этих вредителей перевязал?

- Как смог, - сначала слышу ответ, а потом вижу и самого Панфилова, входящего в комнату и вытирающего руки мокрым полотенцем. - Я ж не дохтур.

- Врач скоро сюда приедет. А ты пока сделай вот что... Вот этого вот страдальца, - взгляд в сторону измордованного, но уже начинающего постанывать Кустинова. - Да-да, его. Перетащи в соседнюю комнатку. К дочери. Аптечку туда же и по возможности постарайся привести его в порядок.

- Сделаю что могу. А с его дочерью что? Она ж того, полуголая и связанная...

- Найди халат какой-нибудь, пусть оденется. Развяжи конечно, но дверь закрой. Она сейчас не в себе, так что следи, чтобы не выбежала. Никакой силы не применять. Ясно? Тогда выполняй.

Если разложить по полочкам все необходимые действия, тоне приходится потом скрипеть зубами по поводу того, что подчиненные опять накуролесили. Проверено временем.

Проследив, что Федор нашел какой-то женский халат, от нес его в комнату. Где находилась дочь Устинова, а затем и его. В чувство приходящего, туда же потащил, я двинулся на кухню. Проверить, как там два недостреленных поживают. А поживали они именно так, как и следовало. То есть плохо поживали. Оба были живы и даже пришли в сознание, но вид был весьма жалкий. Связанные по рукам и ногам, в неумело наложенных повязках. Прелесть! Но при этом пытались о чем-то переговаривать. Тихо так, явно с целью, чтоб никто их не услышал. Нет уж, вам роскошь простого околочеловеческого общения предоставлять явно не стоит. Да и вдруг в дурные головы придет идея начать орать изо всех сил. Особенно хорошо это может получиться у Халилова. Сам большой. Голос громкий... Нет уж, мне такого счастья и даром не надо!

Полотенцами кухня уже успела обеднеть, но кое-что еще имеется. Ага, вот одно, а вот и второе. На кляпы пойдут в самый раз.

- Скажите 'а-а'! - подмигиваю двум чекистам, которые смотрят, словно кролики на удава. - И вообще, не все ж вам кляпы на других использовать. Жизнь, она порой переменчива.

Спустя минуту и несколько попыток что-то пискнуть, оба кляпа заняли полагающиеся им места. Ну а в кухне воцарилась полная тишина. Красота да и только. Можно было уходить, вот только сделать это не попрощавшись... Всегда стремился избегать любых проявлений дурного тона. По возможности конечно.