Тайна Магдалины - Кэтлин Макгоуэн

— Нам надо купить билеты? — спросила Морин, когда они проходили мимо объявления с ценами на билеты.

Тамми покачала головой.

— Да нет, меня здесь знают. Я использовала это место в качестве декорации для документального фильма по истории алхимии.

Она повела их мимо стеклянных витрин, в которых были выставлены священнические одежды, которые носил аббат Соньер в девятнадцатом веке. Питер задержался, чтобы посмотреть на них, а Тамми дошла до конца коридора. Она остановилась у древней каменной колонны, на которой был высечен крест.

— Она называется Колонной Рыцарей. Считается, что ее высекли вестготы в восьмом веке. Она использовалась как часть алтаря в старой церкви. Когда аббат Соньер сдвинул колонну во время реставрации виллы, он обнаружил какие-то загадочные зашифрованные пергаменты. Так говорят.

Выставка пергаментов была расширена кураторами музея, чтобы сделать шифр более очевидным. Отдельные буквы были напечатаны жирным шрифтом, но при ближайшем рассмотрении в их расположении не было ничего случайного. Морин показала на фразу ЕТ IN ARCADIA EGO, которая была выделена более темными заглавными буквами.

— Вот оно снова, — сказала Морин Питеру. Она повернулась к Тамми. — Так что это означает? Какой-то шифр?

— Я слышала не меньше пятидесяти различных теорий по поводу значения этой фразы. Она сама по себе породила почти целую отрасль кустарного производства.

— В поезде Питеру пришла в голову интересная мысль, — вмешалась Морин. — Он подумал, что фраза относится к деревне Арк. «В Арке, в Божьем селении я».

Казалось, на Тамми это произвело впечатление.

— Довольно правдоподобное предположение, падре. Наиболее распространенное объяснение — это латинская анаграмма. Если вы переставите буквы, она читается так: «I tego arcana Dei».

Питер перевел:

— «Я скрываю тайны Бога».

— Вот именно. Не ахти какая помощь, верно? — рассмеялась Тамми. — Давайте посмотрим на дом снаружи.

Питер все еще размышлял о могиле Пуссена:

— Подождите минутку. Разве не подразумевается, что что-то спрятано в могиле? Если вы сложите все вместе, получится что-то вроде «В Арке, селении Божьем, я скрываю тайны».

Морин и Питер ждали ответа Тамми. Она на минуту задумалась.

— Это такая же хорошая теория, как и те, что слышала раньше. К несчастью, могила вскрыта и много раз исследована. Дед Синклера перекопал каждый дюйм земли вокруг могилы, на площади в квадратную милю, и Беранже использовал все возможные достижения современной технологии для поиска спрятанного сокровища — ультразвук, радар, чего там только не было.

— И они ничего не нашли? — спросила Морин.

— Ничего.

— Может быть, кто-то добрался туда первым, — предположил Питер. — Как насчет этого священника Соньера? Не поэтому ли он так разбогател? Может быть, он нашел какое-то сокровище?

— Так думает большинство людей. Но знаете, что забавно? После десятков лет исследований, которые проводили очень решительно настроенные мужчины и женщины, никто не знает, в чем заключалась тайна Соньера, даже сейчас. — Тамми привела их в очаровательный внутренний дворик с мраморным фонтаном.

— Очень впечатляюще для простого приходского священника девятнадцатого века, — заметил Питер.

— Не правда ли? И есть еще одна странная вещь. Хотя аббат Соньер потратил целое состояние, чтобы построить этот дом, он никогда здесь не жил. На самом деле, он отказался здесь поселиться. В конце концов, он оставил его своей… экономке.

— Ты запнулась, — обратил внимание Питер, — прежде чем сказать «экономка».

— Ладно, многие считают, что для Соньера она была не только экономкой, но и сожительницей.

— Но разве он не был католическим священником?

— Не судите, падре. Вот мой постоянный девиз.

Морин бродила, не прислушиваясь к разговору, ее внимание привлекла обветрившаяся скульптура в саду.

— Кто это?

— Жанна д’Арк, — ответила Тамми.

Питер подошел, чтобы поближе взглянуть на статую.

— Да, правильно. Это ее меч и ее знамя. Но кажется, что она здесь не на месте, — прокомментировал он.

— Почему? — спросила его Морин.

— Она выглядит очень традиционной. Классический символ французского католицизма. Однако не похоже, что здесь есть еще что-нибудь хотя бы отдаленно соответствующее сложившимся традициям.

— Жанна? Традиционная? — Тамми снова разразилась смехом. — Ни в малейшей степени. Но главный урок истории нам предстоит позднее. Вы хотите увидеть нечто действительно неортодоксальное? Вы должны увидеть церковь.

Даже в разгар лета, среди солнечного света и тепла, Ренн-ле-Шато было странным местом, полным теней. Морин не могла избавиться от чувства, что за ней следят. Она постоянно оглядывалась по сторонам. Деревня заставляла ее нервничать. Как бы это ни завораживало, она была бы счастлива уйти отсюда, и чем скорее, тем лучше.

Тамми провела их по саду и вокруг дома. Пройдя через еще один внутренний двор, они увидели вход в старинную каменную церковь.

— Это приходская церковь деревни РЛШ. В течение тысячи лет здесь стояла церковь, посвященная Марии Магдалине. Соньер начал реставрировать ее где-то примерно в 1891 году, именно в это время он, предположительно, нашел таинственные документы. Он отвез их в Париж и дальше, как мы знаем, стал миллионером. Он использовал свои деньги, чтобы добавить к церкви некоторые необычные детали.

Когда они подошли к церкви, Питер остановился, чтобы прочитать латинскую надпись над дверью: «Terribilis est locus iste».

— Terribilis? — спросила Морин.

— Страшно сие место, — объяснил Питер.

— Узнали эти слова, падре? — спросила Тамми.

Питер кивнул.

— Конечно. — Если Тамми хотела проверить, как он знает Библию, ей надо было выбрать что-то посложнее. — Бытие, глава двадцать восемь. Так сказал Иаков, когда увидел во сне лестницу, ведущую на небеса.

— Почему священник выбрал такую фразу, чтобы написать ее на церкви? — спросила Морин, смотря в поисках ответа на Питера и Тамми.

— Может быть, стоит посмотреть церковь изнутри, прежде чем пытаться ответить на этот вопрос, — предложила Тамми. Питер согласился и вошел.

— Здесь темно, хоть глаз выколи, — послышался его голос.

— Ой, подождите минутку, — сказала Тамми, шаря в своей сумочке. — Свет включается, если бросишь монету. — Она сунула евро в коробку около двери, и вспыхнули лампы дневного света. — В первый раз, когда я пришла сюда, пришлось рассмотреть церковь в темноте. Во второй раз я принесла собой фонарик. Именно тогда один из сторожей показал мне монетоприемник. Таким образом туристы могут как-то расплатиться с церковью. Это дает нам около двадцати минут при свете.