Скрытая Жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры... - Роберт Напп

До нас дошла всего одна книга народных шуток и анекдотов, хотя мы знаем, что в Древнем мире их существовало огромное множество. Но в ней оказалось еще труднее, чем в баснях и пословицах, найти материал, связанный именно с внутренним миром неимущих. Отрывочные упоминания об их религиозных и философских представлениях встречаются во всей классической литературе; эти замечания были признаны представлявшими точку зрения бедняков, а потому использованы для создания общей картины. И наконец, о нравственном мире бедняков мы узнаем из Нового Завета, особенно поучительны случаи и притчи, встречающиеся в Евангелии. Если собрать все сведения из этих источников, то можно получить полную картину жизни бедняков всей империи.

До нас не дошли точные сведения о количестве населения греко-римской цивилизации, как и вообще античного общества, которые позволили бы определить процентное соотношение различных демографических групп империи; даже об общем количестве населения приходится лишь догадываться – предположительно оно насчитывало порядка 50–60 млн человек. К тому же данные менялись в зависимости от географии и времени. Тем не менее, предполагая определенную аналогию с количеством основных групп населения доиндустриальных обществ Европы и Средиземноморья, я получаю примерное представление о количестве бедняков в Римской империи. Основываясь на исследованиях раннего периода современной Европы, где существуют документы, позволяющие обоснованно оценить размеры различных экономических групп в обществе, я предполагаю, что примерно 65 % населения, включая сюда рабов и свободнорожденных, жили в постоянном опасении, что их жалкое существование будет прервано вследствие различных природных катастроф, чумы, голода или других напастей.

Возвращаясь непосредственно к беднякам, отмечу, что их социально-экономическое положение было неравноправным и зависимым, что определяло их мировоззрение. За этим общим определением скрывается важная повседневная реальность Древнего мира. Условия жизни бедных варьировались в зависимости от мест их проживания. Для более тщательного анализа необходимо знать жизнь неимущих слоев в Англии со свойственными этой стране традициями и природными особенностями, или в Египте, с его совершенно иными условиями жизни и культурой. Бедняки, жившие в стране с тяжелым климатом и постоянно подвергавшиеся то наводнениям, то засухе, наверняка иначе относились к своей судьбе, чем население стран в этом отношении более благополучных. Я не приуменьшаю различие их опыта, но хочу подчеркнуть то общее, что было характерно для их жизни, в результате чего у них сформировалось одинаковое отношение к ее ценностям. Ибо и те и другие на личном опыте знали о существовании в постоянной нужде. С одной стороны, они оказывались беспомощными перед катаклизмами природы, с другой – подвергались угнетению общественной системой. Для бедняков Римской империи жизнь, полная превратностей, была нестабильной. Их преследовала неуверенность в завтрашнем дне, социально-экономическое положение каждого из них зависело от сборщика налогов, государственного чиновника, хозяина, заимодавца или просто от отсутствия необходимых вещей; они были полностью лишены свободы действий. В то же время невозможность изменить свой статус в обществе порождала константу их мышления. В басне «Змеиный хвост и змеиная голова» показана понимаемая ими целесообразность подчинения естественному лидерству элиты: «Однажды змеиный хвост не захотел больше покорно следовать за головой змеи. „Хочу и я по очереди быть первым!“ – сказал хвост. [Хвост пополз вперед и потащил за собой тело, но, не видя дороги, упал вниз с края обрыва и сильно поранился.] …Став жертвой своей самонадеянности, он в смущении стал умолять голову: “Не откажи, спаси нас, госпожа наша!.. Вернись, прошу, на прежнее твое место, а я тебе охотно подчинюсь, чтобы вновь не пришлось тебе из-за меня плохо“» (Бабрий. Басни, 134).

В пословицах отражается взгляд на мир как на нечто стабильное, а не (как часто в литературе элиты) упадническое. Беднякам казалось, что существовал определенный нерушимый порядок и их социальные перспективы неизменны; и они всегда будут неимущими. Понятия «есть» и «следовало бы быть» в их представлении оказывались тождественны. Такое восприятие действительности порождало узкое, консервативное мышление. Люди могли принимать какие-то решения, но в пределах своих весьма ограниченных возможностей. Поэтому в народе на протяжении многих поколений не формировались представления о каком-либо развитии общества. Жизнь оставалась неизменной, а менялись только участвовавшие в ней. Само это постоянство показывало, скольких возможностей была лишена масса людей; пословицы отражали народную мудрость по поводу трудностей жизни и тщетности сопротивления. «Доминирующей темой являются непрочность человеческой жизни и ее гибель», – отмечала Тереза Морган. Бедным приходилось жить в условиях изменчивости природных условий и неизменности собственного социального положения. Ни то ни другое не позволяло им вырваться из западни, приводя к мысли о невозможности выжить в этих условиях.

Взгляды бедняков на их тяжелую жизнь опирались на систему знаний и представлений, порожденных жизненным опытом предыдущих поколений и определявших все их действия. Главное – это способность противостоять постоянной угрозе лишиться того немногого, что позволяло им выжить. Вездесущие и постоянные трудности и препятствия вынуждали человека проявлять ум и изворотливость, чтобы хотя бы уцелеть в какой-то слишком опасной ситуации, а по большому счету продолжить свое существование в обществе. Бедняки не имели времени на размышления; для них важно было не думать, а действовать. Их мудрость сводилась к пониманию того, что нужно делать, а чего делать нельзя; абстрактные суждения о специфике взаимоотношений встречаются в источниках крайне редко. Это не значит, что неимущим не был свойствен творческий подход к жизни, просто ограничивался потребностью каждый день решать насущные проблемы, защититься от подобных себе и от окружающего мира. В борьбе за выживание бедняки отличались практичностью и смекалкой.

В результате у каждого из них не было желания разобраться в себе и понять, какую тактику поведения лучше избрать. Для бедняка девиз «познай себя» представлялся призывом не к абстрактным размышлениям, а к необходимости принять какое-то конкретное решение, например, что предпочесть в данной ситуации – дружбу или личную выгоду. Философия ориентируется на рассуждения об идеалах; а ум неимущего бедняка настроен на решение практических задач, поэтому народная этика, выраженная в баснях и поговорках, значительно отличается от идеалов «высокой» философии. В представлении бедняков мудрость – это житейский опыт, который в сочетании с находчивостью и хитростью позволяет человеку выжить во враждебном ему мире, а не совокупность высших знаний, применимых для решения социальных проблем и прочих абстрактных понятий. Трудно, если вообще возможно, найти хотя бы одну из основных концепций философских школ элиты, которая нашла бы отклик в умах бедняков. Народная этика не утруждает себя изучением категории eudaimonia («счастье»); ей чуждо представление о добре как о главном смысле человеческой жизни, т. е. о добродетели как таковой; идеалы стоиков apatheia («апатия») и ataraxia («отстраненность») ставят ее в тупик; навязчивая идея киников о том, как хорошо быть бедным, совершенно не понятна человеку, находящемуся в неизбывной бедности; конфликты между роком и свободной волей ему неизвестны, ибо в его жизни они сосуществует без противоречий; сама идея отрицания норм общественной жизни эпикурейцами и циниками является недоступной для бедняка роскошью. Однако «высокая» философия и представления неимущих имеют много общих моментов и «героев»; в народном творчестве чаще всего используются изречения Семерых мудрецов, Эзопа и Сократа, на которые приходится более половины цитат из всех знаменитых авторов. Как именно и насколько они взаимодействуют и влияют друг на друга, это уже другой вопрос, на который трудно ответить. Скорее всего, высокая философия основывалась на народной мудрости, и вряд ли какие-либо идеи проникали из философии в представления уличного бедняка. У нас нет подтверждений, что такое «проникновение» имело место, и, действительно, очень трудно понять, как это могло произойти, тогда обратный процесс представить гораздо легче.