Рукопашная с Мендельсоном - Галина Куликова

– Что деревянный забор простоит еще месяца два-три,пока завозят стройматериалы в больших объемах и приезжает тяжелая техника. Онитолько недавно размонтировали и увезли подъемные краны – какие уж тутпостоянные заграждения? В общем, они сами все время в напряжении.

– А были инциденты? Пытались проникнуть в секретныелаборатории? – поинтересовался Корнеев.

– Про лаборатории не знаю, а вот то, что местныешустрики все время пытаются стянуть со стройки что-то полезное, – факт.Двух, говорят, уже поймали.

– И как же они прорвались через спецсигнализацию ибатальон коммандос?

– Именно что не прорвались. Один еще днем заехал настройплощадку, спрятавшись в машине с кирпичом. Его охранники задержали, когдаон лез в окно склада с сантехникой. А другой как раз и нарвался насигнализацию. Правда, на обратном пути.

– Этот тоже приехал на машине с кирпичом? – хмуроспросила Лайма.

– Своим ходом пришел. Рабочим переоделся.

– А что, рабочие здесь без пропусков ходят?

– Теперь уже нет, а раньше ходили. Дед вахтер говорил,что и так в лицо всех знает.

– Господи, во что мы впутались? – горестноспросила Лайма. – Дед вахтер, ползающие по территории режимного институташустрики, забор из гнилых досок. Да профессионалам сюда залезть – раз плюнуть.

– Ну не скажи, – не согласился Медведь. –Новая территория и правда уязвима, спору нет. Но старое здание охраняется пополной программе. Туда и близко не подойдешь, не то что внутрь попасть.

– А с твоим появлением там вообще будет линияМаннергейма – ни один враг не проскочит, – подколол Корнеев.

– Все, – подвела итог увиденному Лайма. –Пора возвращаться, завтра у нас тяжелый день. Ивану на работу, нам с тобой,Женя, на общее собрание артистов. Кроме того, предстоит переезд на новое местожительства.

Было уже довольно темно. Фонари вокруг унылых институтскихзданий озаряли тусклым светом территорию метра полтора вокруг себя в лучшемслучае. Поэтому некоторое время им пришлось двигаться по каким-то дорожкам итропинкам с изрядным трудом. Наконец вышли на дорогу, ведущую к мосту. Этадорога была освещена более прилично, а мост, видневшийся впереди, просторадовал глаз разноцветьем огней.

– Здравствуй, цивилизация! – радостно воскликнулКорнеев. – Для полноты счастья здесь не хватает хорошенькой кофейни.

– С обязательным выходом в Интернет, – озвучиланевысказанную мысль Лайма. – И приятной музыкой.

– Кстати, о музыке. Вы ничего не слышите? –Корнеев остановился, внимательно прислушался и поднял вверх палец, требуявнимания.

И тут до их слуха донеслась печальная мелодия и чьи-то тихиеголоса. Осторожно двинувшись в ту сторону, откуда шли звуки, они вскоре увиделигде-то среди кустов, у обочины дороги, слабый огонек.

– Иван, на разведку! – распорядилась Лайма. –Только аккуратно там, нам конфликты не нужны. Скорее всего, местные жителивыехали на пикник.

– Слушаюсь, – по-военному четко ответил Медведь ибесшумно скрылся в темноте.

Лайма и Евгений некоторое время стояли молча, прислушиваясьи приглядываясь.

– Странное место для пикника, если учесть, чтопоблизости прекрасный лес, берег реки и так далее. А они рядом с промышленнымии научными объектами развлекаются, – наконец прошептал Корнеев.

– Может, там влюбленные? – предположилаЛайма. – Влюбленные всегда дожидаются ночи: мужчинам нравится темнота, аженщинам звезды.

Корнеев не успел ничего ответить, как перед ними возникМедведь.

– Быстро ты обернулся. Н у, рассказывай, кто там?

– Лучше вам самим посмотреть, – прошипелИван. – Пойдем со мной, только не топайте, как стадо бизонов. А тоспугнем.

На маленькой лужайке среди чахлого кустарника горелкостерок. Вокруг него на корточках сидели три человека. Лайму сначала охватиладрожь – ей показалось, что у людей нет лиц. Потом она поняла, что лица есть,просто они почти сливаются с цветом наступившей ночи. Двое играли на странноговида инструментах – кривой дудочке и некоем подобии то ли мандолины, то либалалайки. Еще один тихо и грустно подвывал им. Через равные промежутки временисолист принимался бормотать какие-то слова, и было похоже, что в рифму. Недолгопобормотав, снова начинал подвывать музыкантам. Идентифицировать язык Лайма какни старалась, так и не смогла. Вероятно, это было какое-то африканское наречие.

Ни на что вокруг странные исполнители внимания не обращали.Подождав еще немного, Лайма сделала знак своей команде возвращаться на исходныепозиции.

– Это гости фестиваля. Репетируют! – уверенносказал Корнеев. – Нам тоже надо будет репетировать где-нибудь в этихместах. Чтобы ни одна живая душа не слышала.

– Мы не можем притащить сюда фортепьяно, –возразила Лайма. – Кроме того, боюсь, что если мы окажемся на свежемвоздухе, все соловьи в округе сдохнут.

– Их трое, – басистым шепотом заметилМедведь. – И тех, которые с Че Геварой у дома ученых крутились, тоже троебыло.

– Да… Чую, нам придется несладко. Как отличить враговот музыкантов? Нужно выявить террористов до того, как они приступят к делу. Нокаким образом? Мы будем метаться по городу, а в это время они подготовятся и…

– Теперь нам любое трио будет казатьсяподозрительным, – сделал вывод Корнеев. – Да еще не факт, что у нихименно трио. Может быть, они взяли для маскировки еще четвертого. Мы будемискать трио, а окажется, что у них квартет!

– Это вряд ли, – возразил Медведь. – Тащитьлишнего человека для маскировки – для них непозволительная роскошь. Они же незнают, что информация про них утекла.

– Ну что? Будем еще наблюдать за этими типами у костра?

– Да ну их к черту, – сказала Лайма. – Здесьвокруг никого нет, значит, они воют не для отвода глаз. Вероятно, действительнорепетируют вдали от посторонних ушей.

– Чтобы никто не стибрил мотивчик, – пробормоталКорнеев. – Хорошо бы нам не ошибиться.

– Ошибки могут допускать канцелярские работники, –бросила Лайма. – Саперы и шпионы должны действовать наверняка.

Утро следующего дня ознаменовалось двумя значительнымисобытиями. Первое – переселение группы «У» из уютной и тихой гостиницы«Юбилейная» в общежитие гостиничного типа «Содружество». Практически «Хилтон»,если верить заместителю председателя оргкомитета господину Синюкову. «Хилтон»не «Хилтон», но пристанище для музыкантов всего мира отгрохали вполнекомфортабельное – с ресторанами, кинозалами и прочими благами цивилизации.Номера «Заводным матрешкам» достались очень хорошие. Лайме – одноместный люкс,мужчинам – двухместный полулюкс.

Переселение прошло успешно и заняло вместе с оформлениемменьше часа. Ушедшему на службу Ивану было приказано строго-настрого сразу поокончании первого рабочего дня явиться в «Содружество» и сидеть в своем номере,не высовывая носа и не мозоля глаза музыкантам, среди которых мог быть ктоугодно – от террористов до забежавших по случаю сотрудников института нанотехнологий.Правда, явиться Медведь должен был только на следующее утро. Корнеев, обнаруживв номере выделенный и к тому же бесплатный канал Интернет, заявил, что емуочень нравится их новое пристанище и он тоже готов сидеть в номере день и ночь.