Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели - Дуглас Смит

В 1924 году эмигрировавший из России ученый приехал в Миннеаполис, чтобы устроиться преподавателем в Миннесотский университет. Питирим Сорокин, который стал одним из величайших социологов XX века, родился в крестьянской семье на Крайнем Севере России. В юности он добрался до столицы, где поступил в университет и присоединился к революционному движению. Он посчитал большевистский переворот контрреволюционным, но после нескольких арестов – во время которых он не раз стоял на пороге казни – новая власть все же позволила ему выйти на свободу и вернуться к преподаванию в Петрограде.

Зимой 1921–1922 годов Сорокин с несколькими коллегами решил посетить Самарскую и Саратовскую губернии, чтобы, как он выразился, провести “научное изучение массового голода”. Исследование у них не получилось, но поездка прошла не зря[175].

Особенно ужасная ситуация сложилась в “деревне N” в Самарской губернии. Избы стояли покинутыми, не было ничего живого. “Мертвая тишина царила [в деревне]”, – написал Сорокин в “Листках из русского дневника”. Затем раздался скрип, и появились сани. Двое мужчин и женщина везли тело мертвого мальчика, но, выбившись из сил, повалились на снег. Сорокин со спутниками подошли к ним. “Мне приходилось видеть голодные лица в городах, но таких живых скелетов, как эти трое, я не видел никогда”. Одетые в лохмотья, они дрожали от холода, а их лица были не бледными, а “синими, темно-синими с желтыми пятнами”[177].

“Бог в помощь”, – сказал им Сорокин, не зная, что еще сказать.

“Бог! – ответил один из крестьян. – Забыли мы Бога, и Он нас забыл”[178].

Они везли тело мальчика в амбар, чтобы положить его к десяткам других окоченевших трупов. Закончив дело, самый сильный крестьянин из группы запер дверь и шепотом пояснил: “Надо запирать… а то сопрут”. Сорокин со спутниками не поняли его. Сопрут? Зачем?

“Чтобы съесть, – ответил крестьянин. – Вот до чего мы дошли. В деревне караулят у кладбища, чтобы мертвых не выкопали из могил”[179]. После этого он рассказал им страшные истории о крестьянах, которые убивали друг друга, чтобы съесть, и даже о матери, убившей ради этого собственного ребенка.

Позже в тот же день, уже в сумерках, ученые встретили обезумевшего мужчину, который тряс своими длинными волосами и бородой и размахивал руками, стоя возле заброшенной церкви. “Звоните в колокол! – хрипло кричал он. – Звоните в колокол! Они услышат! Они услышат!”

“Сумасшедший, – пояснил урядник, тащивший сани. – Он всегда звонит в церковный колокол. Думает, что колокол разбудит мир и к нам придут на помощь. Но никто не услышит, – мрачно заключил он. – Даже Бог”[180]. И все же безумец зазвонил в колокол. Это потрясло Сорокина до глубины души, и он заплакал.

Небольшой отряд Сорокина переходил из деревни в деревню, и везде они видели лишь смерть и страдания. Они встречали родителей, которые пытались отдать своих детей, потому что нечем было их кормить; людей, лежавших в своих избах в ожидании смерти; женщин и девушек, готовых за кусок хлеба торговать своим телом; и тысячи беженцев, бредущих неведомо куда, лишь бы только спастись. Кроме того, они нашли неопровержимые доказательства каннибализма. “Революция обещала избавить народ от деспотизма. Большевики обещали всех обеспечить едой. Если они не сдержали своих обещаний, то по крайней мере обеспечили народу возможность причаститься человеческими жертвами, человеческой плотью и кровью”[182][183].

Увиденное заставляло вспомнить о наказаниях, которые Бог сулил всем, кто откажется повиноваться, в 28 главе Второзакония: “Проклят ты будешь в городе и проклят ты будешь в поле… Проклят будет плод чрева твоего и плод земли твоей, плод твоих волов и плод овец твоих… Плоды земли твоей и все труды твои будет есть народ, которого ты не знал… И ты будешь есть плод чрева своего, плоть сынов твоих и дочерей твоих”.

Двадцать дней, путешествуя по территориям, охваченным голодом, Сорокин снова и снова повторял про себя это древнее проклятие. Воспоминания об увиденном преследовали его всю жизнь. “Многочисленны и велики были грехи, совершенные русским народом, но за эти годы голода, страданий и смерти он ” 2 искупил их, заплатив полную цену за все свои прегрешения.

В ленинской России не терпели людей, выражавших такие идеи, как Сорокин. В 1922 году Ленин лично приказал выслать из страны несколько десятков лучших умов России – философов, ученых, писателей и эрудитов, – сливки старой российской интеллигенции, которых Горький называл “творцами русской науки и культуры” (а Ленин – “говном”). Вместе с семьями их погрузили на два парохода, которые вошли в историю под общим названием “Философский пароход”, и отправили из Петрограда в Европу. Среди изгнанников оказался и Сорокин. Когда в сентябре того года он уехал из Москвы, чтобы присоединиться к соотечественникам, ожидающим высылки в бывшей столице империи, на нем был костюм, полученный в АРА. В кармане у него лежало 50 долларов.