Случайности не случайны - Владимир Иванович Иванов

– Я созвонился с Борис Михалычем …

– Михаилом Борисовичем – Поправил я

– … У Риты всё нормально. – Баннов перешел на сухой, чиновничий тон. – Она уже уехала с базы.

Вернулся к своему месту. Закрыл ноутбук и положил его в портфель. По пути к выходу, приблизившись ко мне вплотную, сказал еле слышно:

– Надеюсь, этот случай не станет достоянием гласности.

– Даю слово.

Баннов повернулся к предправления:

– Спасибо за приём. Хорошего дня! – Пошел к выходу из кабинета.

Проходя мимо меня, на мгновение остановился и, повернув голову:

– Будут проблемы, обращайтесь напрямую. – Дежурная улыбка вернулась на его лицо. – Сделаю, что в моих силах. – Покинул кабинет.

Аркадий Моисеевич вышел из-за стола проводить гостя. Но тот был уже в приемной. Поэтому Райтнер по инерции подошел ко мне.

– И что это было? Давно ты знаком с Анатолием Семеновичем?

– Банновым? – Я не изображал удивление. Я действительно не знал его имени и отчества.

– Ты решил мне мозги морочить? – Райтнер всегда выдавал длинные тирады, когда не знал, что сказать по существу. – Я двадцать лет руковожу банком. Я много раз видел, как благодарят областных чиновников. Но ни разу не видел, чтобы министр областного правительства приезжал в банк и целовал в гланды начальника отдела. Кстати, – он застыл от поразившей его мысли, – скоро нам может потребоваться его помощь. Чем он так тебе обязан?

– Не мне. Моему дальнему родственнику.

– Не важно. Так чем?

– Аркадий Моисеевич! – Сказал я укоризненно. – Это врачебная тайна.

Райтнер слегка опешил.

– Ладно. Но, когда придет время, мы тебя задействуем. А пока … – он замялся.

– А пока, где мне дырочку сверлить?

– ?

– На погоне под звёздочку или на груди под орден?

– А пока иди, работай. У нас с «Химзаводом» аврал. – Вернулся на место. Сев в своё кресло, поднял на меня взгляд. – Сегодня, возможно, поеду на переговоры с директором. Подготовь мне, на всякий случай, все одобренные ими схемы. И, если есть, или могут возникнуть, вопросы.

Два часа провел в кредитном отделе. От напряжения голова готова была взорваться. А ещё хотелось взять стул и расхреначить тут всё. Или просто дать по морде Лужевскому. Но тут зазвонил сотовый. На экране высветился единый номер нашего банка.

– Крюков, срочно к шефу! – Вера даже не посчитала нужным дежурно поприветствовать, поинтересоваться, удобно ли мне говорить.

– Готов вылететь по первому требованию. Высылайте вертолёт. – Нажал на отбой. Я всё ещё был зол на всех. Будь моя воля, разогнал бы весь кредитный отдел.

Собрал готовые материалы по «Химзаводу» и в приёмную. Захожу. Вера на меня не обращает ни малейшего внимания.

– Оставшись с памятью наедине,

Сняв скуки и усталости одежды,

Ищу там, где-то в глубине души, на самом дне.

Любви остатки. Отблеск веры. И ростки надежды.

На слове «веры» я сделал ударение голосом. Она растерялась.

– Верочка, если шеф попросит кофе, ты же помнишь – мне со сливками. – Не мог не поддеть.

Вошёл в кабинет Предправления:

– Аркадий Моисеевич, Вы просили материалы … – Райтнер остановил меня жестом. Так же жестом указал на место за столом для гостей.

– Позвонили с «Химзавода». Кармазин не может нас принять. На встречу пригласила его зам по финансам – Ольга Николаевна Бойко. Ты с ней знаком?

– Нет.

– Так почему она настоятельно предлагала взять тебя с собой?

Я пожал плечами.

– Ты сегодня нарасхват. – Вздохнул. – Ладно, сейчас Добавкина дождемся и поедем.

– Аркадий Моисеевич. Может быть лучше Легостаеву взять с собой?

– ?

– Трое мужчин едут на переговоры к одной женщине – как-то не комильфо. Бойко по первому образованию учитель русского языка и литературы. Поверьте, на слово: вспомнит Салтыкова-Щедрина «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил». Будет нас подначивать.

– Откуда ты это знаешь? Ты точно с ней не знаком?

– Не знаком. – Я перевёл дыхание. – Просто «домашнее задание» аккуратно делаю. – Встал. – Пока ждём Легостаеву, я сбегаю быстренько.

У меня был должок перед Светланой Петровной. Обещанные орхидеи в дизайнерском горшке уже ждали, когда их отвезут. В общем отделе банка работала цветовод-любитель Тамара Сергеевна, которая порой выполняла мои мелкие заказы, подобные этому. Ей приятно было создавать нестандартные знаки внимания с применением цветов, поэтому комиссионные брала с меня маленькие.

Вернулся в кабинет предправления. Татьяна уже была там.

– Это кому такую красоту повезём? – Легостаевой тоже нравились цветочные композиции.

– Что это? – У Райтнера явно испортилось настроение.

– Это тот самый маленький крючок, которым я зацепился за внимание заместителя главного бухгалтера завода, на который мы сейчас направляемся. – Аркадий Моисеевич любил длинно и витиевато говорить, но, когда слушал, терял нить разговора. Он просто махнул рукой, мол, мне не интересно.

Мы вышли, уселись в автомобиль Предправления и поехали на встречу со вторым лицом «Химзавода». Мне показалось, что самым спокойным в нашей троице был, как ни странно, я.

На проходной нас встретила секретарь Бойко (представилась помощником финансового директора). Я отбегал к Светлане Петровне, поэтому попросил подождать меня в приёмной.

И вот мы зашли в кабинет замдиректора завода по финансам. Кабинет просторный, я бы даже сказал большой. Возможно, здесь устраивают расширенные совещания для всей финансовой дирекции. Но можно устроить и небольшой банкет. В любом случае просторный кабинет невольно вызывал уважение.

Ещё большее уважение с первого же взгляда вызывала хозяйка этого кабинета. Ольге Николаевне было сорок восемь лет, и выглядела она как раз на свой возраст. Но именно на элегантные стильные сорок восемь. Среднего роста и подтянутая, вероятно не реже двух раз в неделю посещающая спортзал и бассейн со спа-процедурами. Минимум косметики, не в пример более молодым женщинам. О частоте посещения салонов пластической хирургии судить не берусь, но лёгкая паутинка морщин в уголках глаз только придавала выражению лица большую притягательность. Особенно во время улыбки. Сама улыбка не была обаятельной. Скорее она транслировала окружающим ощущение внутренней уверенности хозяйки. И что больше всего подкупало – улыбка не была маской, надеваемой по привычке в нужный момент. Она была живой, она менялась вместе с настроением и мыслями Ольги Петровны.

Тёмно синий брючный костюм, шитый персональным портным, алая шелковая блузка под ним и темно-вишневые туфли на среднем каблуке едва ли когда-нибудь претендовали на слово «модно». Только тому, кто нашел свой стиль, незачем следить за ветреной модой. Являясь явно обеспеченным человеком, Ольга Петровна не стремилась показать это окружающим. Жемчужные колье и серьги, которые могла бы себе позволить и её помощница, великолепно подходили под её прическу слегка мелированных пепельным оттенком волос. Единственным украшением, выдававшее материальное положение хозяйки,