Star Wars: Темное воинство - Тимоти Зан

— Обижаешь, — ласково усмехнулась она. — Это самый бородатый трюк из всех возможных.

Хэн пожал плечами, твердо решив попытаться сохранить в идиотском положении хоть каплю достоинства.

— У меня не было времени разучить что-нибудь поновее. Сюда спешил.

— Извинения приняты. Ладно, пошли. И опусти руки, мы же не хотим оставить неизгладимое впечатление у прохожих, ведь так?

— Конечно, не хотим, — согласился Хэн, опустив руки.

Они были уже на полпути к «Аметисту», когда завыла сирена.

* * *

Оглядев «Мишру», Люк подумал, что он словно вернулся в кантону Мос Айсли на Татуине, как много лет назад.

Правда, «Мишра» была намного изящнее, чем та полуразвалившаяся забегаловка, и, как следствие, публика тут была пореспектабельнее. Но, как и в кантоне, за столиками и у стойки толпились представители самых разных рас, в воздухе плыли столь же разнообразные звуки и запахи, а оркестрик в углу наяривал похожую музыку. Должно быть, стиль был тщательно отточен, чтобы удовлетворять пристрастия пестрой публики.

И было еще одно существенное отличие. Хотя заведение было наполнено до отказа, посетители держались на почтительном расстоянии от Люка, устроившегося у стойки.

Люк пригубил напиток, который порекомендовал ему Ландо, — местный вариант какавы, но с легким незнакомым привкусом. Хэн и Ландо должны были отстать от него всего на пару часов, а значит, они могли появиться с минуты на минуту. Во всяком случае, он на это надеялся. Хотя Люк хорошо понимал желание Хэна, чтобы их корабли объявились в Илике порознь, но, учитывая серьезность угрозы, нависшей над Новой Республикой, время становилось самым дорогим удовольствием. Он отпил еще немного…

И услышал нечеловеческий рев за спиной.

Люк круто развернулся, машинально выхватив лазерный меч, и в этот момент грохот отброшенного стула поставил восклицательный знак на коде боевого клича. В пяти метрах от него, в кругу замерших от ужаса посетителей, по разные стороны стола стояли барабел и родианец, оба с бластерами наизготовку.

— Не стрелять! Не стрелять! — вопил дроид-официант СЕ-4, спешащий к эпицентру событий, размахивая для пущей убедительности манипуляторами.

Барабел, не моргнув глазом, метким выстрелом разнес дроида на куски и снова навел бластер на родианца, который и дернуться не успел.

— Эй, — возмутился бармен. — Ты за это заплатишь!

— Заткнись, — рявкнул барабел. — Родианец твоя платить. После того, как платить моя.

Родианец выпрямился во весь рост (и все равно остался на добрых полметра ниже своего противника) и сварливо высказался на неизвестном Люку языке.

— Врешь! — проревел в ответ барабел. — Твоя моя обмануть хотель. Моя знать.

Родианец снова что-то сказал.

— Твоя нравится нет? — с чувством превосходства рыкнул барабел. — А придется будет! Пусть джедая наша судить.

До этого момента все взгляды были прикованы к стычке. Теперь все головы с поразительной синхронностью повернулись к Люку.

— Что? — в замешательстве спросил Скайуокер непонятно кого.

— Он хочет, чтобы вы разрешили их спор, — с явным облегчением в голосе пояснил бармен.

Люк же, напротив, никакого облегчения не испытывал. Скорее наоборот.

— Я?

Бармен как-то странно посмотрел на него.

— Вы — джедай Люк Скайуокер, верно? — он кивнул на лазерный меч, который Люк все еще держал в руке.

— Да, — пришлось признать Люку. Боги Галактики — какая популярность, и как некстати.

— Так действуйте, — бармен махнул рукой в сторону спорщиков.

Джедай он или не джедай, но у него не было здесь ни капли законной власти. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом бармену…

И повнимательнее вгляделся в его глаза.

Отговорки застряли у него в глотке. Люк медленно повернулся. Не только бармен — абсолютно все смотрели на него с тем же выражением: с ожиданием и верой. Верой в справедливость тех, кто веками разрешал споры.

Люк вздохнул, чтобы успокоиться, строго-настрого приказал своему сердцу перестать колотиться о ребра и двинулся сквозь толпу к месту стычки. Бен Кеноби объяснил ему, что такое Сила. Йода учил его, как использовать Силу для самоконтроля и самозащиты. Но никто никогда не учил его быть посредником.

— Хорошо, — сказал он, подойдя столу. — Первое, что придется сделать вам обоим, — сложить оружие.

— А которая первая? — всполошился барабел. — Моя опустиль — родианец моя застрелиль.

Определенно, начало вышло многообещающим. Подавив вздох, Люк активировал лазерный меч и поднял его так, чтобы сверкающий зеленый клинок оказался между противниками.

— Никто никого не застрелит, — ровным голосом сказал он. — Сложите оружие.

Барабел молча подчинился. Родианец, поколебавшись, последовал его примеру.

— А теперь расскажите мне, в чем проблема, — продолжал Люк. Лазерный меч он деактивировал, но продолжал держать наготове.

— Его наняль меня на работа следить, — заявил барабел, ткнув покрытым роговыми чешуйками пальцем в родианца. — Моя сделаль, что он сказать. Но он моя не платить.

Родианец что-то возмущенно пробулькал.

— Погоди минуту, — остановил его Люк. Хотел бы он знать, что делать с языковым барьером в ходе перекрестного допроса. — Что это была за работа?

— Его просить моя искаль гнездо зверья, — объяснил барабел. — Зверье донимать маленьких корабликов — по краям цеплялься и ням-ням. Моя сделать, как сказаль. Его гнездо зверья бум-бум, деньга дать. Но деньга нехорошая, — он показал на теперь уже рассыпанную кучку маленьких кусочков металла.

Люк подобрал один. Это оказался желтый треугольник с витиеватой чеканкой в центре и вписанной по углам цифрой 100.

— Кто-нибудь раньше встречался с этой валютой? — спросил он, поднимая монету над головой.

— Это новые временные деньги Империи, — откликнулся некто в дорогом деловом плаще. В голосе его прозвучало сдержанное презрение. — Их можно потратить только в мирах и на станциях Империи.

Люк поморщился. Вот и еще одно напоминание, если бы оно было ему нужно, что война за контроль над Галактикой еще далека от завершения.

— Ты предупредил его заранее, в какой валюте будешь платить? — спросил он родианца.

Тот что-то ответил. Люк огляделся по сторонам, раздумывая, не упадет ли авторитет в глазах окружающих, если он попросит перевести.

— Он говорит, что ему самому так заплатили, — раздался знакомый голос, и Люк, обернувшись, увидел Калриссиана, который только что просочился сквозь толпу. — Говорит, что он не соглашался, но ему не оставили выбора.