📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаВоздухоплаватель. На заре авиации - Юрий Корчевский

Воздухоплаватель. На заре авиации - Юрий Корчевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 66
Перейти на страницу:

Андрей перевел аэроплан в пике, потом резко ручку на себя. «Моран» задрал нос, полез в горку, почти на спину лег, и тут Андрей гошировал крылья. Эта конструкция применялась вместо элеронов. Самолет совершил полубочку, немецкий «Альбатрос» оказался ниже. Его пилот пытался развернуть летательный аппарат. Дистанция невелика, сотня метров, отчетливо пилот виден, кресты. Андрей нажал кнопку на деревянной кобуре, достал Маузер, прицелился и сделал подряд десять выстрелов. Попал или нет, но немец отвалил в сторону и со снижением пошел на запад. Андрей бегло осмотрел аэроплан. Повреждений не видно, как и дыма за самолетом, мотор исправно работает. Можно бы и продолжить прерванную фотосъемку. Андрей похлопал по фюзеляжу ладонью, привлекая внимание летнаба. А тот не виден за ветроотражающим козырьком. Уснул? Не было такого раньше. Ранен? Тогда надо быстрее к своим. Андрей дал газу, подправил курс и уже через двадцать минут сел на своем аэродроме. На лыжах самолет бежал на пробеге дальше, чем на колесах. Как только он остановился, Андрей перекрыл кран подачи топлива, выбрался из кабины и к задней. Летнаб лежал на полу, виднелись пятна крови на спинке сиденья. Ранен! Зацепил его немец!

– Ко мне! – крикнул Андрей. Аэроплан стоял недалеко от ангаров, и его услышали. К аппарату сразу побежали несколько человек, помогли вытащить летнаба из кабины. Один из механиков стащил с головы шапку, за ним остальные. Не может быть! Андрей к Кагальницкому, попробовал нащупать пульс на запястье, потом увидел, что на лице летнаба уже не тают снежинки.

Первая потеря сослуживца и приятеля в бою. Андрей взял фотоаппарат, понес в штаб. Пусть пленку проявят. Зря, что ли, Кагальницкий жизнь свою отдал?

Похоронили летнаба на аэродроме, за ангарами. Полковой священник молитву заупокойную счел. Скромную тризну справили. На следующий день Андрей к механикам подошел с просьбой установить пулемет и место показал. Крыло над кабиной пилота проходит, и, если пулемет подвесить под крылом, его в случае необходимости перезарядить можно будет. А главное – стрельба поверх винта идти будет, никакой синхронизатор не нужен. За несколько часов рукастые механики приспособили тело Максима к крылу. Понятно, без станка и щита, укрепив неподвижно. Направлять прицел можно было только корпусом всего самолета. Все, хватит быть мальчиком для битья! И хорошо бы отомстить немцу за летнаба. Номер «Альбатроса» на крыле он запомнил – 510. Если удастся встретить, будет биться до последнего патрона. Около двух недель после неудачной разведки вылетов не было. Потом Андрею дали нового летнаба, подпоручика Зубова. Первый вылет на разведку и такая долгожданная встреча – с «Альбатросом».

Немец попытался сзади зайти, с хвоста. Но Андрей тактику немца уже знал. Сделал ранверсман – разворот на горке – и оказался с немцем на встречных курсах. Сразу огонь открыл. Через прицел смотреть невозможно, даже если встать в кабине в полный рост, приходилось корректировать стрельбу по дымным трассам. С непривычки не сразу получалось. Немец все ближе, надо нырять вниз, вверх уже не получится. Андрей дал левой рукой очередь, а правой резко толкнул рукоятку управления вперед. Разошлись чудом, едва не задев друг друга. Андрей разворот сделал, с креном, как уже привык. За немцем дымный след тянется, пилот пытается развернуть машину в сторону своего аэродрома. Вдруг вспышка, во все стороны летят куски самолета. Вероятно, огонь добрался до бензобака, и он взорвался. Это был именно тот «Альбатрос», с бортовым номером 510. Все же настигло отмщение немцу за Кагальницкого. Особо религиозным Андрей не был и подставлять вторую щеку не хотел, ближе к сердцу был другой постулат из христовых заповедей – «И аз воздам». Потому как считал – любое зло должно быть наказано.

Когда сели на своем аэродроме, Зубов сказал:

– Испугался немного я, думал, столкнемся. Друг на друга неслись, как быки на корриде.

– Я не самоубийца, за летнаба мстил. И ныне на сердце легче. Впредь прошу всегда ремнями пристегиваться, если на аэроплане выпасть не хотите, подпоручик.

– Я уже понял.

Конечно, место для установки пулемета не самое удачное. В первую очередь из-за того, что Максим стреляные гильзы вперед выбрасывает, под кожухом водяного радиатора. Встречным ветром легкие гильзы назад сносит, они бьют по козырьку кабины, по голове летнабу. Зубов деликатно промолчал, но не дело. Установить пулемет на вертлюг во вторую кабину, чтобы летнаб пулеметом управлял? Тогда обстрел будет возможен только по сторонам и назад. Огонь скорее оборонительным будет. А Андрею хотелось нападать самому и сбивать германские аэропланы, бить по ненавистным крестам.

Авиаразведка, аэрофотосъемка – это хорошо и дело нужное. Но Андрею самому хотелось наносить ущерб противнику, быть активной боевой единицей. С Германией у России отношения всегда складывались сложные. То воевали, начиная с псов-рыцарей, то дружили и торговали. А Романовы, речь о царской фамилии, так вообще в жены брали почти всегда немок, принцесс гессенских.

Через несколько недель начало заметно теплеть, снег стал ноздреватым, осел. Еще неделя-две, и лыжи с аэропланов надо будет снимать. Но даже если поставить колеса, взлетать и садиться будет невозможно из-за грязи. Времена взлетно-посадочных полос из бетона или железных перфорированных полос еще не пришли.

Тяжело приходилось пехотинцам на передовой. Снег таял, вода заливала окопы и траншеи, причем в одинаковой мере у обеих воюющих сторон.

В один из таких дней Андрей вылетел с летнабом на бомбежку. Первым бомбометателем в мире был итальянец, лейтенант Гаватти. Он сбросил со своего самолета 1 ноября 1911 года в Ливии на турецкие войска четыре гранаты по 1,5 кг каждая. Эффект получился больше психологический. К началу Первой мировой войны ни одна страна серийно авиабомбы не выпускала. И только с развитием военной авиации начали приспосабливать для поражения противника артиллерийские снаряды малых калибров. Возможности бомбометания ограничивались отсутствием авиабомб достаточной мощности и номенклатуры, а также авиаприцелов.

К середине 1915 года капитану Орановскому удалось сконструировать фугасную бомбу, принятую на вооружение. Их стали выпускать весом в 4, 6, 10, 16 и 32 кг. для легких самолетов, а для «Ильи Муромца», входящего в эскадру воздушных кораблей, производили авиабомбы весом в 48, 80, 160, 240, 400 и 640 кг, бомбы были снабжены цилиндрическими стабилизаторами. Военная промышленность была загружена заказами сверх меры и смогла выпустить в 1916 году бомб крупных калибров всего 57 штук. Так, весом в 640 кг всего две штуки, 400 кг – 15 шт., 240 кг – 15 шт., 160 кг – 25 шт.

Бомбы меньшего веса производили частные мастерские, их боеприпасы покупали для войск через военную приемку. На самолетах серийно выпускаемых бомбодержателей не было, приспосабливались кто как мог. На легких аэропланах по обеим сторонам от кабины летнаба снаружи навешивались деревянные или железные ящики, в которых стояли авиабомбы. Летнаб доставал их по одной и бросал на неприятеля. Какие-либо маневры на самолете, загруженном бомбами, запрещались, ибо бомбы могли просто выпасть и нанести вред своим войскам. В саму кабину летнаба ставились ящики со стрелками. Летнаб их сбрасывал, переворачивая ящик над кавалерией или марширующей пехотой.

1 ... 25 26 27 28 29 30 31 32 33 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?