Я так хочу! - Екатерина Владимирова

Уговаривать меня долгоНаташке не пришлось, я согласилась почти мгновенно и чуть не выхватила из еезамерших рук спасительный билет. Нужно было отвлечься, отдохнуть, поразмыслитьо случившемся, подумать… И я с радостью схватилась за такую возможность.

Кто же знал, чтопредмет моих фантазий, мой самый злой кошмар явится по мою душу и сюда!?

А я-то, наивная,полагала, что смогу скрыться от него… Действительно, - наивная.

Он подошел совсемнезаметно, словно хищник, крадущийся к своей добыче медленными, вымеренными.точными движениями. Я даже не заметила его приближения.

А если бы заметила,если бы увидела… только бы меня и видели на этой выставке!!

Но я, ни о чем неподозревая, стояла около картины известного художника и рассматривала полотно,думая, конечно же, не о том, как оно восхитительно, а о том, о ком думать себезапрещала на протяжении уже нескольких сумасшедших дней

- Прекрасная работа, - прозвучалсовсем близко от меня его голос – Тебе так не кажется?

Мне показалось, что водно мгновение мир пошатнулся, готовый вот-вот рухнуть.

С огромным трудом язаставила себя дышать ровнее, воздуха вдруг стало очень мало, он сузился доразмеров очень маленьких, почти ничтожных, превращая душное и раскаленноевоздушное пространство в вакуум. Пронизывая меня насквозь тысячами иголочек,пульс забился в запястья, дурманя и опьяняя.

Узнала этот голос,вздрогнула всем телом, ощутила, как задрожало сердце в груди, побеспокоенное ивзволнованное, как огненная волна поднялась внутри, сметая все на своем пути,уступая место лишь непонятному, неконтролируемому, упрямому и неподвластномуголосу разума желанию…

Я сильно сжала руки вкулаки, плотно сомкнула губы и, слушая грохот сердца, отдававшийся в ушахзвучными ударами гонга, заставила себя обернуться к Абрамову. Медленно, оченьмедленно. Казалось, что, если я сделаю хотя бы одно лишне движение, земля подмоими ногами уплывет в небытие, а я останусь стоять на краю пропасти, готоваяпасть вниз.

А предмет моегонеобъяснимого состояния стоял и как ни в чем не бывало смотрел на картину,делая вид, что внимательно изучает ее.

- Вы думаете? – проговорила яслипшимися от нервозности губами

Взгляд мгновеннопереметнулся на меня, пристальный, изучающий.

- Ты опять?.. – недовольнопробормотал он, намекая на мое обращение к нему

- Никогда бы не подумала, что выинтересуетесь живописью, - не обращая внимания на его слова, выдавила я изсебя, желая поскорее оказаться в любом другом месте, желательно, где-нибудь накраю вселенной, там, где ОН меня не найдет

- Ты многого обо мне не знаешь, -с каким-то двойным смыслом проговорил Абрамов и заглянул мне в глаза – Хочешьузнать? – гортанно поинтересовался он, наклоняясь ко мне

- Нет, - прошептала я однимигубами, делая усилие, чтобы отступить назад

Светлые бровивопросительно, изумленно приподнялись вверх.

- Какая упрямая девочка, -насмешливо поцокал он языком, не отводя от меня взгляда, наклоняясь еще ниже,нависая надо мной, почти касаясь губами моего лица – Придется отучать тебя бытьтакой упрямой…

Миллионы, миллиардыискр вспыхнули во мне ярким пламенем, разжигая тот неведомый огонь, чторазгорался каждый раз, как только я видела Абрамова, находилась в егоприсутствии, говорила с ним… Или когда он касался меня… Как тогда, как сейчас…

И снова – пламя,пронзившее стрелой желания, и снова костер внутри моего существа, и снова гул вушах оглушает, и снова перед глазами лишь его лицо… Так близко, так обжигающе,так соблазняющее…

Как мне удалосьотстраниться от него, выскользнуть из кольца его объятий, сжимающих меня крепкои горячо, освободиться от притягательного и магнетического взгляда,направленного, казалось, в саму сущность меня, я не поняла и потом.

Осознавала лишь то,что мне необходимо уйти. Сейчас, немедленно… Пока еще не поздно.

Задыхаюсь от горячего,обжигающего легкие спертого воздуха, наполненного ароматами его тела, егожелания, его стремления, его порока… Оглушенная биение собственного сердца,барабанившего в груди так сильно, словно убегавшего от невидимого, опасногопреследователя… Ослепленная яркой вспышкой собственного желания, пронзившегонасквозь мое тело и душу…

Но как бы мне неудалось убежать тогда, я все равно должна была проиграть…

В третий раз, когданам суждено было встретиться, Абрамов банально приехал к нам домой.

Хотел встретиться сомной, конечно же, но я упрямо отказалась выйти из комнаты. И как меня ниуговаривали родители, как ни дразнила трусихой Камилла, я все равно так и неспустилась вниз.

А он, запершись сотцом в кабинете, очень долго о чем-то с ним разговаривал.

Когда он уезжал, я несдержалась и все же выскользнула из комнаты. Какая же идиотка!! Покажите мнееще одну такую же!! Не успела я спуститься вниз, как уже в нерешительностизастыла на лестнице, встретившись с пронизывающими голубыми глазами человека,которого никогда в своей жизни видеть не хотела, встречи с которым хотелаизбежать, с насмешливыми и, казалось, все понимающими глазами Игоря Абрамова.Чтобы хотя бы себе не казаться жалкой трусихой, я гордо вскинула подбородок,больше себе, чем ему, доказывая, что не боюсь, и что ему не испугать меня своимприсутствием и не заставить поверить его благим намерениям.

- Уже уходите? – пронзила егохолодным взглядом – Какая жалость, - саркастически протянула я

Чего я ожидала отнего?.. Чего угодно, но только не того, что я от него услышала.

Этот нахал улыбнулсямне плотоядной улыбкой, пробежался взглядом по фигуре и сказал лишь одно:

- Уже скоро, - мои щеки залилисьрумянцем – Ведь правда, моя дорогая?..

С этими словами,послав мне последний уничтожающий взгляд, он стремительно повернулся спиной ивышел, оставив меня наедине со своими мыслями, гадать, что же он имел ввиду.

За все то время, чтопрошло с последней нашей «нормальной» встречи прошла почти неделя.

И все это времяАбрамов так или иначе добивался новых встреч со мной.

Приезжал к работе илиже посылал вместо себя водителя. Приходил домой, встречая чуть ли не у порога.Караулил около станции метро, предлагая подвезти. Находил иные возможностивстречи…

Но все его попытки«нормально» поговорить заканчивались моим полным и решительным отказом очем-либо с ним разговаривать.

О причинах подобногосвоего поведения я могла признаться лишь себе.

Я боялась его.

Он был… странным, и яего совершенно не понимала. И это меня пугало.