Стихийный мир. Дракон - Вампир - Сильвия Лайм

Я вскинула голову, невольно поймав застрявший на мне интерес одной из дам, что сидела как раз напротив Тирреса. Стройная,с потрясающими бело-серебристыми волосами, доходящими до самых бедер. Она была так красива, что, казалось, вот-вот начнут слезиться глаза. А украшений на ней было столько, что позавидовала бы и королева.

Тут меня осенило, что это и впрямь могла быть какая-нибудь королева водников. А я и не в курсе! Может быть,это даже жена или претендентка в жены Тирресу. Вон как недобро сощурилась…

Сглотнув ком в горле, я опустила взгляд.

Нет, не нравится мне здесь. Надо валить, и я так и сделаю, клянусь перманентом.

– Ну что же ты такая неразговорчивая, душа моя? – еще шире улыбнулся Тиррес, и я вспомнила, что, когда с тобой здороваются, полагается отвечать.

– Доброго вечера, эм… – аж в жар бросило, пока титулы вспоминала, – Великий эмир… этого… Айремора, властитель дома… и сердце всяких прекрасных вод.

Не вспомнила. Забыла.

Это стало ясно, когда за столом сперва повисла напряженная тишина, а затем Тирр рассмеялся своим искрящимся переливчатым смехом, который я могла бы слушать вечно, если бы сама не являлась поводомдляего появления.

Вслед за морским повелителем заржала и его половина стола.

– Все, да? – вдруг устало выдохнула я тихо-тихо. – Казнить, да?..

Как-то сразу и страх отпустил, и переживания по поводу нерадужного будущего.

А будь что будет! Сколько уж можно бояться? Все равно уже провалилась.

– Да ты что, рыбка моя, – удивился Тирр, перестав вдруг хохотать. И удивление, надо сказать, вышло вполне себе натуральным. – Сядь ко мне, отдохни, ты, наверное, устала.

А потом вдруг взял и посадил меня к себе на колено, вынув поднос из рук!

Жареная птица тут же упорхнула по столу вперед:гости передавали угощение друг другу, отрывая куски прямо голыми руками.

– Я… я думаю, это не очень уместно, господин Тиррес, – пробубнила я, ужасно краснея.

Этого еще не хватало!

Обернулась через плечо и…

Нет, Сициан на меня не смотрел. Я даже вздохнула свободнее.

Ну какое,в конце концов,до меня дело Красному дожу? Я же одна из множества рабынь. Я всего лишь разношу еду. И виделись-то мы с ним только два раза…

Очень горячих раза, конечно. Даже вспоминать жарко. Но то я, опоенная местным зельем страсти. А ему-то что? И дела до меня нет, как пить дать.

Аж обидно стало.

Поэтому я неожиданно поерзала на колене морского эмира, устраиваясь поудобнее, и решила провести пару минут в обществе приятного мужчины, который не угрожает мне казнью.

– Как ты меня назвала? – вдруг снова усмехнулся Тирр. – “Господин”? Это что за штука? Какой-то местный зверь из вашей империи? Или, может, это такое блюдо? Я, признаться, предпочел бы быть блюдом.–Он опять мелодично рассмеялся, бросив короткий взгляд влево, где сидел еще один молодой мужчина лет тридцати, на вид – ровесник эмира.

– Если выбирать между зверем и блюдом, я бы тоже предпочел быть блюдом, – ответил этот мужчина, пока я разглядывала его довольно приятное лицо с яркими раскосыми глазами и длинные голубоватые волосы, заплетенные в такую же длинную косу, как у Тирра. – А то окажется еще, что этот “господин” на самом деле означает выдру или опоссума, – хмыкнул он. – А уж еда всегда остается едой. Будь то хоть стейк с кровью, хоть трубочка со сладким кремом. Я готов съесть оба и принять оба прозвища!

За столом одобрительно рассмеялись.

– А если это будет означать “тушеные потроха”? – улыбнувшись половиной рта,спросила жемчужноволосая красотка напротив и отпила из хрустального бокала, украшенного болтающимися золотыми цепочками. На конце каждой цепочки висела красная ограненная бусина, изредка звонко стучавшая по бокалу.

Тиррес с другом синхронно рассмеялись.

– Ну что ж, значит,буду надеяться, что та нимфа, которая меня так назовет, будет любить тушеные потроха, – хмыкнул мужчина, тряхнув голубоватой косой.

– Так кем же ты назвала меня, Саша? – улыбнулся Тирр и притянул меня к себе поближе.

Я к тому моменту уже была красная, как освежеванный лосось.

Вот какого, спрашивается, лешего?Ведь я понятия не имею, как обращаться к ним ко всем! Мне срочно нужен вводный курс местного этикета. Только откуда его взять?

– Это у меня на родине, знаете, далеко-далеко отсюда,так принято называть благородных мужчин, – ужасно переживая, ответила я.

– О, так ты все же не местная, да, моя ягодка? – улыбнулся в ответ Тирр. – А я так и знал, – с этими словами он взял меня за руку и вполне по-землянски поцеловал кисть.

Горячие губы будто бы оставили на коже невидимый жгущий след. А я вспомнила, как он давал мне совет–не рассказывать о том, что я чароводница. Учитывая, что чароводники не рождаются в Огненной империи, конечно, он должен был догадываться, что я не местная. Вот только и среди водников слово “господин” не встречается, а значит,уроженкой этой страны я тоже быть не могла.

Все это стало очевидно для меня лишь сейчас.

– Как-нибудь расскажешь мне о своем доме, Саша? – мурлыкающим голосом спросил Тирр, склонив голову набок. Свободная его рука скользнула мне на талию и ниже, проведя горячую линию.

– Как-нибудь – обязательно, – натянуто улыбаясь, ответила я, старательно размышляя, как сбежать.

– Это уже второе твое обещание мне, – вдруг сказал эмир и резко прижал к себе.

Дыхание застряло в горле. Между мной и красавцем с изумрудными волосами осталось не больше ладони свободного пространства.

Нужно было что-то делать, а меня хватило только на то, чтобы,замерев, рассматривать его. Оказалось, что глаза эмира – цвета морской волны– вблизи слегка опалесцируют, как раковина-жемчужница.

– Второе?.. – немного осоловело спросила я.

Вместо ответа Тирр начал медленно растягивать губы в улыбке.

И тут я не вовремя вспомнила его мускулистое обнаженное тело в купальнях. Мой скользящий по нему взгляд и диалог:

“Посмотри ,если хочешь” .

“Благодарю, как -нибудь в другой раз…”

“Поймал на слове…”

Стало еще более неловко, чем прежде.

– Вспомнила, – тут же отозвался эмир, и одна его бровь вызывающе дернулась.

– Тиррес, прекрати смущать девушку, – вдруг раздалось напротив нас.

Эмир отвернулся, чтобы ответить, а я воспользовалась паузой, чтобы побыстрее выпорхнуть из его рук.

– Куда же ты, птичка моя? – бросил мне вслед он. – Вернись, клянусь, нам будет весело сегодня. Я даже не успел познакомить тебя со своими друзьями, благородными… как это ты говорила… господинами – вот!