Последнее звено - Виталий Каплан

И снова вспомнилась та ночь. Полнолуние, двор залит белым, с едва заметной желтизной светом – кажется, что насыпало снегу. А меня поднял с лавки биологический будильник… И побрел я аки призрак в конец усадьбы, в отхожее место.

А на обратном пути… тоже в первую секунду принял за призрак… Аглая стояла возле колодца, и всей одежды на ней – белая до пят рубаха… или, наверное, сорочка. И волосы распущены, так и переливаются золотом в лунном свете.

– Не спится, Аглая Александровна? – остановившись рядом, тихонько сказал я. – Звезды изучаем?

Она поглядела на меня… странно как-то поглядела. Без обычной своей девчоночьей надменности. Будто болит у нее какой-то внутренний орган.

– Зачем так, Андрюша? Ну, звезды… да, ну, пускай звезды. Знаешь, мне бабка в детстве говорила, что звезды – это шляпки гвоздей, в небесную сферу вколоченных для красоты. А сейчас мне кажется, что это глаза… подглядывают за нами.

– Эко вас, боярышня, на поэзию потянуло, – съязвил я и тут же сам разозлился на себя. Какого хрена? В кои-то веки девчонка ведет себя по-человечески, не пальцует… И внутри у меня сейчас же расплескался холод, смешанный с жаром. Они, холод и жар, проникали друг в друга, но не уничтожали. Словно льда наглотался и горячим чаем запил – тут же выплыло пошлое сравнение.

– Ну, зачем? Что я тебе сделала? Зачем ты так со мной?

– Как? – смутился я. – Ну ладно, ну извини… Честное слово, не хотел обидеть.

Я понятия не имел, как себя держать. С одной стороны, девчонка, молодая, красивая, по всем статьям превосходящая Иришку. С другой – боярышня, по сути – моя хозяйка, а я – имущество, которое она со временем унаследует от папеньки. Как дом, как лошадей, как серебряные гривны в сундуках…

И все-таки я решился. Протянул руку и осторожно – точно одичавшую собаку – погладил ее по волосам. Небось сейчас крику будет…

Крику не было. Помедлив… долгую, бесконечную секунду, Аглая отстранилась, и ладонь моя повисла в подсвеченном луной воздухе.

– Нельзя это, Андрюша, – голос ее сделался скучен и сух, точно она отвечала параграф на уроке истории. – Линия искривится, беда стукнет. Я все понимаю… Думаешь, я не понимаю? Думаешь, мне все так просто? А что делать, надо держаться… Нельзя нам…

– Социальное неравенство, боярыня да холоп? – опять против воли вылетела из меня насмешка.

– Слова у тебя странные… Да разве ж в этом дело? Просто… линии каждому блюсти надо. Я ведь… я даже к ученым ходила, насчет этого советовалась. Нельзя, говорят… Нельзя нам. Столько линий, сказали, погнете… большая беда может случиться. И не в том дело, что холоп… Я вот смеху ради про Митяя тоже спросила… Так они посчитали и говорят: «Линию он тебе не попортит»… Только на кой мне этот Митяй, скучный он, как веник… А ты…

Она замолчала, потом резко развернулась и быстро пошла, чуть ли не побежала к крыльцу. А я как дурак остался посреди двора – глядеть на небо, где издевательски подмигивали звезды.

…Я переменил позу – затекла нога. Дождь все барабанил, безмолвный, безнадежный. Скоро, наверное, начнет темнеть. Жаль, часов нет. До механических часов в этом мире, слава богу, додумались, но они – большая редкость. У боярина в горнице висит на стенке здоровенный, диаметром чуть ли не в метр, круг, по которому ползет выполненная в виде указующего пальца часовая стрелка. Как-то обходятся без минутной. А уж наручных часов нет ни у кого, кроме тех счастливчиков, которым удалось купить это чудо у лазняков. Дорогая, наверное, штукенция.

Кстати, а ведь как-то же их находят, лазняков. Кому-то же они свою контрабанду продают, не все же достается сыщикам из Уголовного Приказа. Должны быть какие-то каналы сбыта, а значит, каким-то образом заинтересованный покупатель может на них выйти. Вот я – очень заинтересованный покупатель. Грошей, правда, нет, но это уже детали.

…Однако долго они что-то возятся в деревне. Грабители так и не пришли, что-то их спугнуло? Или, наоборот, явились огромной толпой и завалили наших? Верится в такое с трудом, наших хрен завалишь, профи… но ведь всякое бывает.

От нечего делать я проверил оба арбалета. В идеальном порядке. Взведены, болты наложены, стоит лишь нажать на спусковую скобу… И запас болтов в сумке у пояса, и метательные ножи в специально нашитых кармашках… правда, от ножей вряд ли будет польза, я так и не научился как следует их кидать. К тому же и сумерки приближаются. Не выйдет у меня, как у тех, о ком Корсава говорил, в полной темноте. Для меня эти железки – просто железки, а никакое не продолжение руки.

Впереди послышалось какое-то шевеление, и я сейчас же нырнул за ствол, оперев на него ложе арбалета. Показалось? Нет, точно, шуршит сухая трава, все ближе. Кто-то бежит. Сюда? Левее? О, кажется, прямо на меня. Зверь на ловца. Интересно, а что я буду делать, если их толпа? И почему Уголовный Приказ не обзавелся пулеметами? Разве нельзя хоть разок по-хорошему договориться с лазняками?

Оказалось, не толпа. Оказалось, всего один. Запыхавшийся, дыхание шагов за тридцать слышно. Приглядевшись, я повеселел – оружия у разбойника не было, да и габариты совсем не медвежьи. Кажется, у меня нехилый шанс получить медаль «За мужество». Или как она здесь называется… Если здесь вообще выдают медали…

– Стоять! – Я встал из-за ствола в полный рост и направил на беглеца арбалет. – Пошел сюда, медленно. Дернешься – сделаю в тебе дырку. Усек?

Страха я никакого не чувствовал. Наоборот, приятное щекотание адреналина. Азарт преследования, ну прямо как в каком-нибудь контр-страйке или в четвертой кваке. Вспомнились к тому же и отморозки, лупившие меня в Вороньем тупике. Что те, что эти – такая же сволочь. Ну вот и поговорим достойно.

Беглец застыл – мое появление, похоже, оказалось для него неожиданностью. И вряд ли приятной. Нацеленный арбалет не заметить трудно, а на такой дистанции прострелить человека – как два пальца… облизнуть.

– Мне два раза повторять? Руки поднял, медленным шагом сюда. И не дури, до дырки в башке додуришься.

Бандит внял моим словам. Задрал руки в падающую с мрачного неба морось, осторожными шажками приблизился ко мне. Метров с пяти я уже смог его неплохо разглядеть.

Молодой парнишка, не старше меня… а пожалуй, и помоложе. Кургузая какая-то накидка, рваные в коленях штаны, весь промокший, измызганный глиной… ну, понятное дело, полз на брюхе. Бледный весь, волосы встрепанные, левая ладонь кровит, а лицо…

Блин! Такого не может быть! Это же Колян, один в один! Точно та же мордочка. С одной лишь поправкой – не такая, как сейчас, а года три назад, когда школу кончали. Ну не бывает таких совпадений, бред! Или… В голове за долю секунды промелькнули версии, одна фантастичнее другой. Вот например, если человек сюда, в этот мир, попадает… то попадает не он сам, а его стопроцентная копия. Кто-то из фантастов про такое писал, точно. И если три года назад Коляна зацапали лазняки… оставляем за скобками вопросы: во-первых, на фиг им Колян, а во-вторых, как это он за три года ничуть не изменился. Или, может, лазняки умеют клонировать людей… Три года назад взяли у Коляна генетический материал, или как там оно называется… Допустим, он плюнул мимо урны, а они тщательно соскребли с асфальта плевок и в своих тайных лабораториях вырастили клона, зачем-то притащили его сюда… Бред? Конечно, бред. А такое вот полнейшее сходство – не бред?