Умри в одиночку - Сергей Самаров

– Что-то есть внизу… – старший лейтенант несколько раз ногой топнул. Почва слежалась и не проваливалась, хотя была мягкой и оставляла следы. – Ищем вход и окна… Спиралью сверху… Особое внимание на скопления камней… Соблюдать осторожность, под стволы не соваться… Без команды не стрелять…

Чёткие слова команды сразу определяли направление поиска. Поиск спиралью взят спецназовцами из арсенала поисковых собак. Правильно обученная собака, потеряв след, начинает описывать спираль вокруг себя и в конце концов на след выходит снова. Описывая спираль вокруг вершины холма, спецназовцы уже действовали не наугад и не могли пропустить ни одного участка поверхности, не могли оставить без внимания ни одного подозрительного камня. А кроме камней, здесь не было другого маскировочного материала.

– Товарищ старший лейтенант, есть окно… – доложил один из солдат.

– Иду…

До окна десять шагов по склону. Щель в бетоне высотой в десяток сантиметров. Но сама щель широкая и даёт возможность обзора. Стекло двойное, толстое и, должно быть, прочное, тонированное, но не сильно. Однако тонировка не позволяет внутрь заглянуть, а изнутри смотреть позволяет. Возможно, изнутри кто-то и заметил солдата, может быть, и офицера, хотя Викторов старался рассмотреть окно с полной аккуратностью, сбоку, под острым углом. Но выстрела не последовало.

Старший лейтенант вычислил по окну возможность проникновения внутрь с других сторон, то есть определил вероятное местонахождение уровня входа.

– Внимание, всем… Осматриваем кольцо вокруг вершины… Есть окно, должен быть и вход… Там, где камни… Смотреть сток воды… Сток покажет…

Меньше минуты прошло, когда прозвучал первый доклад:

– Есть окно… Противоположная сторона…

– Ещё одно есть… Западная сторона…

– Есть вход, – прозвучало ещё через несколько секунд. – На восток, чуть ниже уровня окон… Метра на четыре ниже…

– Иду…

– Транзит, как слышишь? – можно сказать, что не вовремя раздался узнаваемый голос старшего прапорщика Соловейко.

– Нормально. У вас всё в порядке?

– Ага… Кэп спрашивает, что нового?

– Нашли три окна бункера и вход. Иду смотреть… Из окон пока не стреляют…

– Мы тоже бункер ищем… Гойтемир куда-то под землю провалился. А вместо себя подставил третьего Чочиева. Теперь уже Гилани, но тоже Аслабиковича… Похоже, брат Алхазура. Вороной прикинулся: сидел на дереве и держал наших под автоматом. Я его и снял… Думал, это Гойтемир… А Гойтемир потерялся… Аврал, они нашли бункер. Три окна и вход… Подступают… Понял… Нет, из окон не стреляли… Передаю… Транзит…

– Слушаю…

– Кэп говорит, что Берсанака, скорее всего, ушёл. Иначе он уже отстреливался бы. При входе в бункер будь осторожен. Вход может быть заминированным…

– Конечно, не первый год замужем… Мы пошли…

* * *

Старший лейтенант Викторов уже имел немалый опыт боевых действий, много раз сталкивался с бандитскими схронами и потому действовал привычно осторожно. Дверь, тяжёлая, двухслойная с песочным, видимо, наполнителем и ещё с внешней стороны замаскированная искусственным камнем, тоже не самым лёгким материалом, оказалась, к счастью, не закрытой, и взрывать её не пришлось. Если бы бандиты были внутри, они без проблем повернули бы штурвал винтового запора, и тогда бронированную дверь пришлось бы вскрывать с большим шумом и усилиями. Впрочем, открытая дверь ещё ни о чём не говорила, потому что ни один опытный бандит не пожелает оставаться в глухом бетонном сооружении за закрытой дверью, когда эту дверь начнут взрывать. После первого же взрыва внутри помещения такое эхо загуляет, что у слона, несмотря на всю величину его ушей, барабанные перепонки лопнут. А уж у человека сразу – кровь из ушей и страшная боль, не дающая возможности сопротивляться. А Берсанака, несомненно, бандит опытный. И от него можно было ждать такого внешне расслабляющего, но опасного момента, как открытая дверь. Берсанака, естественно, постарался бы подороже продать свою жизнь и ждал бы за дверью с поднятым стволом, готовый дать несколько последних в жизни очередей прежде, чем его самого расстреляют. Мог он и саму дверь заминировать. Мина ставится сразу за дверью, в косяк устанавливается взрыватель, работающий на растяжение, и тогда только подходи ближе и смело дверь распахивай. И потому Викторов приказал дверь открывать с помощью верёвки.

Открыли. Не последовало ни взрыва, ни автоматной стрельбы. И опять старший лейтенант не стал спешить, а сначала запустил сапёра группы, опытного старшего прапорщика Половинкина. Старший прапорщик в соответствии со своей профессией вообще был человеком неторопливым и потому страшно живучим, перед распахнутой дверью постоял секунд тридцать, дожидаясь, когда глаза свыкнутся с освещением, проникающим через дверной проём. Потом, не переступая через порог, присел и что-то там начал делать.

За спиной старшего прапорщика в момент работы, естественно, никого не было. И старший лейтенант издали старался понять, что задержало Половинкина уже в самом начале пути. Но уже через минуту сапёр обернулся и показал в одной руке какой-то белый блин, в другой ампулу. Викторову не нужно было объяснять, что это такое. Вход был заминирован пластидом. Скорее всего, даже без начинки из поражающих элементов, как обычно ставят второпях, но и такой взрыв способен оторвать человеку обе ноги. Но старший прапорщик и дальше не торопился, потому что отлично знал манеру бандитов ставить первую мину так, чтобы её можно было легко найти, а вторую, более хитрую, ставят рядом. После первой находки сапёр расслабляется – и гибнет на второй. Правда, профессиональные сапёры сами умеют такие ловушки устраивать и потому редко попадаются на простейшие хитрости. А если группа работает без сапёра или с сапёром неопытным, то неприятности возможны.

Половинкин обследовал бункер минут десять. За это время второй старший прапорщик группы – снайпер Соловейко – дважды передавал вопросы капитана Матроскина. Но удовлетворить любопытство командира Викторов был пока не в состоянии, и единственно, что передал, что бандитов в бункере нет. Это, кстати, было передано не только Матроскину, но и всем группам, стоящим в оцеплении, в том числе и «краповым». Следовательно, необходимо было искать следы по склону, чтобы знать хотя бы направление, в котором двинулись Берсанака с Доком.

– Транзит, кушать подано… – сообщил Половинкин, не высовываясь из бункера. – Можно заходить спокойно… Есть кое-что любопытное…

Викторов оставил лейтенанта Черкашина руководить поиском следов, а сам присоединился к старшему прапорщику, чтобы осмотреть бункер.

– Один из них ранен… – Половинкин показал в угол, где горкой лежали засохшие окровавленные бинты. – Смотри, бинты засохли кольцами. Судя по кольцам, рана в районе бедра. Причём большая рана, сильно кровоточит и не затягивается полностью.

– А это… – старший лейтенант поднял порванные на бедре и тоже окровавленные камуфлированные штаны. – Это подтверждение… Но… Ранение не пулевое… Штаны разорваны как-то странно… Посвети…