Сила Декстры (книга 3) - Евгения Лопес

– Спасибо больше всех О-Кине скажи, – улыбнулся Е-Нош. – Это она и придумала все, и организовала, и с ночи глаз не сомкнула, чтобы не упустить момент, когда тебя повезут.

– Вовсе не обязательно было об этом упоминать, – сердито одернула его девушка.

– А что такого? – удивился Е-Нош.

– Ничего, – она отвернулась.

Хадкор осторожно коснулся ее плеча.

– Спасибо тебе.

Она обернулась, встретилась с ним глазами и покраснела.

– Не за что.

И вновь внимательно вгляделась вперед.

Через полчаса они приземлились на окраине столицы, возле двухэтажного дома.

– Здесь живет мой дядя, – пояснил И-Зур, – мы остановились у него. Он тоже сторонник нашего движения. И вообще, у нас уже очень много последователей.

Хозяин и его жена, добродушные пожилые номийцы, встретили их тепло и радушно, и сразу усадили ужинать за большой, уставленный огромным количеством блюд стол; историю освобождения Хадкора выслушали участливо, искренне поздравили его. На протяжении ужина подходили еще гости – и участники движения из Мару и Рема, и просто соседи, находившиеся в приподнятом настроении от последних новостей об окончании гражданской войны, кардинального пересмотра политики главной партии, изгнании чужеземцев и будущих реформах. Все это многочисленное пестрое общество торжествующе гудело, бурно обменивалось мнениями, шумно радовалось; и глядя на них, Хадкор окончательно осознавал, что он – живет. Что теперь еще долго-долго будет видеть мир, наслаждаться им и успеет еще очень многое сделать, создать и построить. И от этих мыслей счастье поднималось и захлестывало изнутри ликующей волной…

Празднование все длилось, расходиться, похоже, никто не собирался, но когда на темном небе за окном россыпью чистых оранжевых капель зажглись звезды, он заметил, что О-Кины за столом уже нет. Он незаметно вышел, поднялся на второй этаж и заглянул в приоткрытую дверь одной из небольших комнат.

О-Кина стояла у окна спиной к двери и задумчиво смотрела вдаль. Он закрыл дверь, подошел к ней и легко, нежно обнял хрупкие плечи; она не отстранилась и не сбросила его руки, дыхание ее чуть сбилось, стало неровным; а он почувствовал, что на ней надета только длинная тонкая рубашка, и больше – ничего; и горячее волнение острым током пронзило его.

– Почему ты одна? – прошептал он. – Там еще все в самом разгаре…

– Это моя спальня здесь, – так же тихо ответила она. – Я просто ушла к себе. Устала… Хотела отдохнуть. Но не спится. В голове все смешалось от стольких событий… Все думаю, думаю…

– О чем?

– О нашей новой жизни… Которая будет у номийцев… Если действительно появятся возможности, хочу пойти учиться… Мне очень нравятся химия, фармакология. Хотела бы заниматься этим…

– Конечно, ты обязательно будешь учиться.

– По-моему, заниматься любимым делом – самое прекрасное, что может быть в жизни…

– Самое прекрасное, – усмехнулся он, – жить… Я это очень хорошо понял за последние два дня. Спасибо тебе, за то, что я могу жить еще.

Она развернулась к нему лицом и взглянула прямо в глаза, не смущаясь, не краснея, а наоборот, словно проникая взглядом в самую глубь, растворяясь до беспамятства.

– Я просто отобрала тебя у смерти. Слишком многого она захотела – забрать тебя… Ни за что не отдам. А наша новая жизнь начнется не сразу. Сначала все-таки придется повоевать.

– Но только не тебе, – возразил он. – Пусть воюют мужчины. Я скажу ребятам, что ты воевать больше не будешь. Потому что будешь со мной.

И тотчас же после этой фразы в золотистых глазах ее взметнулось разноцветным, радужным вихрем лучистое, восторженное счастье.

Он наклонился к ней и поцеловал – долгим, жарким, дурманящим поцелуем.

Длинная тонкая рубашка соскользнула на пол.

Алан и Энита сидели на берегу озера, обнявшись. Они молчали: слова вовсе не были нужны, потому что и без них каждый понимал, что чувствует другой – счастливое, безмятежное умиротворение. Благодать в душе словно сливалась с благодатью природы: сиянием безупречно голубой водной глади, мелодичным шелестом листьев на деревьях светлой сквозистой рощи, нежной, эфемерной музыкой, которую выводили среди ветвей птицы. Неподалеку, фыркая и шлепая тяжелыми лапами, безуспешно пытался поймать каких-то ярких насекомых Ник.

Еще в начале лета они выбрали для своей свадьбы эту базу отдыха. Неподалеку от Уймари, но в тихом, живом уголке с воздухом, словно напоенным ароматом цветочного моря, устилавшего поляны. Гостевой дом был будто специально спроектирован для торжества – первый этаж его представлял собой огромную, вместительную застекленную веранду, на которой удобно разместились праздничные столики на шесть персон каждый. Окружали дом лужайки и площадки – организаторы использовали их для представлений и танцев. По периметру пространство украсила сама природа: изящными рощами и приветливым, живописным озером.

Продумав все заранее, базу они сняли на два дня – предположив, что в сам день праздника из-за множества мероприятий и постоянной суеты вряд ли удастся спокойно, размеренно пообщаться с друзьями. И оказались правы: свадьба, состоявшаяся вчера, не оставила им буквально ни одной свободной минуты. События проносились одно за другим непрерывной круговертью: собственно свадебная церемония, поздравления, катание по озеру на небольших яхтах, ужин, концерт любимой музыкальной группы, танцы, фейерверк и прочие развлечения для гостей, среди которых были и родители, и друзья-однокурсники, и коллеги-ученые, и многие другие. В целом праздником, проведенным с безупречным вкусом – элегантно и без излишней помпезности – остались довольны все.

Вечером большинство гостей уехали в Уймари, но самые близкие остались ночевать в гостинице, чтобы провести вместе еще один день. И вот сегодня, когда все отдохнули, их ждал ужин в тесном кругу дорогих сердцу друзей. На веранде уже накрывали стол на восемь человек.

Наконец Алан нарушил тишину.

– А ты вспоминаешь, как мы познакомились на «Галилее»? – ностальгически спросил он.

– Да, – улыбнулась она. – Ты так забавно смущался.

Он тоже улыбнулся.

– Не верил, что смогу понравиться тебе… Зато теперь мы уж точно всегда будем вместе.

– Да, – она мечтательно вздохнула. – И это прекрасно.

– Я очень счастлив с тобой, – сказал он, заглянув в ее невероятные глаза, от которых у него всегда кружило голову. Сейчас они светились безграничной любовью…

– Я тоже, – ответила она. – Ты – лучший…

Вдруг у Эниты зазвонил телефон.

– Энита, извини, что беспокою, – с экрана говорил Дайо. – Нужна твоя помощь. У нас тут катастрофа вселенского масштаба. Айзук сломала каблук. А остальные туфли к этому платью не подходят… И на сайтах, которые я нашел, сплошная ерунда. Такое носить невозможно! Выручи, пожалуйста, подскажи нормальный магазин, – в конце речи Дайо не сдержал смех.