Рыцарь черной розы - Джеймс Лаудер

Граф Страд фон Зарович стоял перед массивным очагом, положив одну руку на каминную полку. В очаге пылало несколько поленьев, однако свет пламени едва освещал сухощавую фигуру самого графа, не говоря уже об огромной, напоминающей пещеру комнате, которую он занимал в настоящее время. С рассеянным видом граф перелистывал книгу стихов. С каждой страницей, которую он переворачивал, его злобный рот растягивался все шире в глумливой улыбке, а пожелтевшая бумага шуршала под тонкими пальцами все громче.

– Ах, Сергей, ты все-таки был совершенно безнадежным романтиком…

Этот сборник стихов был написан много лет назад младшим братом Страда, Сергеем, и все стихотворения в нем были посвящены одной-единственной женщине – его возлюбленной, Татьяне. Причиной же, вызвавшей на лице графа эту странную улыбку, были вовсе не стихи, хотя они были такими же, как и все, что было создано руками Сергея за его трагически короткую жизнь, – прекрасными, исполненными душевной чистоты и сердечности. Граф улыбался тщете всех этих любовных клятв и признаний, облеченных в безупречную поэтическую форму. Священная клятва так и не связала влюбленных в супружестве. Страд знал это лучше, чем кто бы то ни было, потому что он собственноручно убил своего брата в тот день, когда тот должен был сочетаться браком с Татьяной.

Его всепожирающее желание во что бы то ни стало добиться если не любви этой девушки, то ее тела, заставило Страда денно и нощно размышлять о том, как ему завоевать нежную, хрупкую Татьяну. Мысль о том, что она должна выйти замуж за его безнадежно наивного брата, лишь подливала масла в огонь сжигавшего его желания. Целыми днями он в прескверном настроении метался по коридорам и комнатам своего замка Равешюфт, надеясь хоть издалека увидеть свою желанную. По ночам он корпел над колдовскими книгами, вопреки всему надеясь отыскать то единственное заклинание, которое навсегда приворожит к нему ее чистое сердце.

В конце концов безответное желание подвигнуло Страда заключить договор с силами тьмы. Печатью, скрепляющей договор высоких сторон, должен был стать акт братоубийства. Свою сделку Страд заключил в день, когда Сергей должен был жениться на Татьяне, и последнюю точку в договоре поставил острый как бритва кинжал убийцы.

Убив брата, Страд стал повелевать такими силами, какие не могут привидеться и в кошмарном сне, однако даже с их помощью ему не удалось завладеть любовью Татьяны. Когда он открыл ей свое желание, она предпочла покончить жизнь самоубийством" лишь бы ни минуты не быть в его объятиях.

Страд с треском захлопнул книгу. Бедная Татьяна и не подозревала, что четыре столетия спустя после ее смерти Страд все еще обитает в замке… и все еще желает ее.

Страд бросил книгу в огонь, и ее древние сухие страницы почернели и занялись. Поглядывая в очаг, граф нетерпеливо мерил шагами пространство комнаты.

Да, Темные Силы, с которыми он заключил сделку много лет назад, дали ему многое в обмен на жизнь брата. Он не чувствовал усталости и не страшился старости и немочи. Он правил Баровией на протяжении жизни пяти поколений людей. Большую часть своего времени граф отдавал изучению магического искусства и весьма преуспел. Темные секреты, которые открылись ему, дали Страду власть над живыми и над мертвецами.

Баровия, страна, которой фон Заровичи правили несколько веков, вынуждена была платить за кровавые преступления графа, уравновешивая победы графа мерой своих страданий. Вскоре после смерти Сергея весь край очутился в темном мире Туманов. Очень скоро Страд обнаружил, что не в силах пересечь границу своей страны и оказаться в соседнем государстве, хотя у него оказалось достаточно власти и могущества для того, чтобы не позволить сделать это никому другому. Он стал абсолютным властителем своего королевства, однако это была пустая победа. Немногочисленные крестьяне, ремесленники и торговцы, населявшие редкие деревни Баровии, давно уже не отваживались перечить своему господину, поэтому каждый раз Страд с нетерпением ожидал появления в пределах своей страны достойного соперника, такого, каким был лорд Сот.

– Любопытно, как себя чувствуют сейчас мои гости, – пробормотал Страд, подходя к окну и глядя на освещенную луной дорогу, которая с трудом карабкалась на крутизну утеса, где стоял замок Равенлофт. Неподалеку от моста через реку Ивлис он заметил фонари своего экипажа, которые медленно приближались к замку.

Страд закрыл глаза и сконцентрировал свое внимание. Точно так же, как карета без кучера подчинялась его воле на любом расстоянии, разумы сидящих внутри пассажиров должны были открыться ему, чтобы он читал в них, как в открытой книге стихов Сергея. Сначала граф обратился к мыслям молоденькой девушки вистани. Как он и ожидал, разум ее был затуманен ужасом, однако часть ее интеллекта продолжала сопротивляться страху. Свое мужество девушка черпала в легендах и сказках своего племени, которые она лихорадочно перебирала в уме, однако страх не так легко было преодолеть, и граф рассудил, что этим он еще воспользуется, тем более что для девушки у пего был приготовлен небольшой сюрприз.

В сравнении с лордом Сотом Магда не представляла для графа никакого интереса. В конце концов, она была одной из пешек в его игре. Рыцарь Смерти же безусловно заслуживал более тщательного изучения, и Страд, очистив от мыслей свой мозг, втиснулся в сознание рыцаря.

Поверхность сознания Сота оказалась укрыта таким же удушливым туманом, каким были окружены поселок и замок Страда. Большинство разнообразных эмоции и чувств, которые расцвечивали мысли обычных людей, – любовь, алчность, благоговение – либо напрочь отсутствовали, либо молчали. Страд предпринял попытку проникнуть в разум пришельца поглубже, однако его окатила такая горячая волна бурлящей ненависти и бессильного плотского желания, что Страд был потрясен и его ищущий разум на мгновение отступил.

Когда граф снова возобновил свое осторожное путешествие по глубинам сознания Сота, его особенно сильно потрясло абсолютное отсутствие страха. Любой из пришельцев, который хоть что-то знал о господине замка Равенлофт, обязательно испытывал перед встречей с ним как минимум тревогу и беспокойство, но только не бессмертный рыцарь. Страд, могучий повелитель Баровии, ничем не омрачал мыслей восставшего из мертвых чудовища. На мгновение граф задумался, уж не глупца ли он видит перед собой, однако скрытая мощь, которую он ощутил, подсказала ему, что это далеко не так.

Наконец Страд решил, что узнал все, что можно было узнать, выудить из мощного водоворота мыслей чужестранца, и уже приготовился к тому, чтобы покинуть его разум. Он уже потихоньку пятился от фонтана раскаленной ненависти и злобы, когда какой-то посторонний импульс заставил его заколебаться. Поездка в карете всколыхнула что-то на самом дне невообразимого мозга Рыцаря Смерти, возможно, – событие столь давнего прошлого, что и сам Сот не помнил о нем.

С извращенной радостью эротомана, подглядывающего через окно за постельными сценами, граф задержался в мозгу Сота и стал наблюдать.

Сот стоял на коленях в огромном зале, и колени его немилосердно ныли после долгих часов пребывания в столь неудобном, уништельном положении. Зал был битком набит рыцарями из всех трех орденов воинов