Романов #13 - Владимир Кощеев

не вопрос уничтожения нескольких человек, чья судьба, по большому счету, не имеет значения. Здесь стоит вопрос о существовании целой популяции, и допустить ее гибель я не могу. К тому же попутный ветер достаточно просто разнесет газ и в Европу, и в Русское царство. Жертв будет больше, намного больше.

Я защищаю человечество, а не безмолвно наблюдаю за тем, как его пытаются уничтожить. Стоит Радзимиру Корибуту активировать бомбы, о троне ему придется забыть, разумеется, но это событие станет триггером, за которым последует разрыв международного договора, положившего конец магической резне.

Когда всем нельзя, значит, никому нельзя. Если позволено одному, то могут повторить уже все, кому хватит наглости. Недаром существовала такая присказка: нарушь один закон, и ты преступник, нарушь все — и ты бог.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и взять себя в руки, я прикрыл глаза. Можно попробовать связаться с Людвигом — Хранители должны быть кровно заинтересованы в том, чтобы остановить безумца. Это ведь их задача — сохранять равновесие, чтобы не дать миру превратиться в труху.

И даже тот факт, что мне, возможно, придется раскрыть «Оракул», тут уже роли не играет. Не тогда, когда на кону стоит сорок миллионов ни в чем не повинных людей.

— Анализ закончен, князь, — доложил искусственный интеллект, выводя точку на карту перед моими глазами. — Изначальный адрес отправки видеозаписи Северная Америка, Испанский протекторат, город Сан-Агустин.

— Тварь, — выдохнул я сквозь стиснутые зубы.

За четыре часа мне туда не добраться. А сам Радзимир Корибут может спокойно потягивать вино на какой-нибудь вилле, пока его собственные подданные гибнут от газа. Сам «король Речи Посполитой» отсидится в безопасности и даже наверняка не слишком расстроится.

Если Михаил II не пойдет на его условия, Несвицкий не станет официальным правителем Польши. Но он и сейчас не ее король, а что погибнут миллионы людей — какая ему разница? Он уже обрек их на смерть в тот момент, когда решил заложить бомбы и превратить собственных сограждан в заложников.

— «Оракул», соедини меня с Михаилом II, — велел я, параллельно отдавая команду о пробуждении «Роя», ожидавшего своего часа в подвале нашей цитадели.

— Готово, князь.

В виртуальном окне передо мной возник зал собраний тайного совета Русского царства. И присутствующие в нем люди, только что громко спорившие — это было видно по покрасневшим лицам и стиснутым кулакам. Мое появление на экране прервало все разговоры.

— Слушаю, князь Романов, — кивнул мне молчаливо наблюдавший за спорами царь.

— Я обнаружил, откуда было послано видео, — без каких-либо расшаркиваний начал я. — Радзимир Корибут Несвицкий засел в Испанской Америке, город Сан-Агустин. Добраться до него за оставшееся время не получится.

Михаил II усмехнулся.

— Этого следовало ожидать, князь, он слишком многое поставил на карту. Было бы глупостью всерьез считать, что такой мерзавец решит разделить судьбу собственного народа, — произнес мой биологический отец. — Скажи мне, что ты знаешь, как не дать ему взорвать цистерны.

— Я могу закрыть территорию Польши от всего мира, — сказал я после короткой паузы. — Никто не получит ни капли информации извне или изнутри. Связь перестанет существовать, и мы еще долго не сможем ее восстановить после этого. Большая часть оборудования окажется выведена из строя и непригодна для ремонта, я уже в этом убедился, когда только приехал во Львовское княжество.

Царь нахмурил брови.

— Емеля утверждает, что сепаратисты могут взорвать их на месте, — поведя рукой в сторону куратора Царской Службы Безопасности, недовольно заметил Михаил II. — Чем нам может помочь отключение связи? Форой в несколько секунд, пока они не поймут, что условия не выполнены и приказов от Несвицкого не поступает?

— У меня нет возможности оказаться сразу в нескольких местах, государь, — ответил я, спокойно глядя в глаза своего биологического отца. — «Оракул» способен на многое, но он не всесилен. Но я предлагаю сделать хоть что-то. Остальное может взять на себя Царская Служба Безопасности.

— Которая ослепнет, если тебе удастся задуманное, — негромко заметил Емельян Сергеевич, внимательно следя за моим изображением на экране. — Как мы должны будем найти эти бомбы?

Я повел рукой по воздуху, и на экране перед тайным советом высветились данные по уже найденной и обезвреженной бомбе.

— Как вы видите, здание предназначено под снос, — проговорил я. — При этом у него достаточно глубокий подвал с одной точкой входа, чтобы не дать посторонним оказаться внутри незамеченными. К тому же имеется доступ к системе городской канализации достаточного объема, чтобы пустить отраву через нее. Я не думаю, что на территории Польши очень много таких домов.

Царь бросил взгляд на великого князя Невского. Емельян Сергеевич уже отдавал приказы расквартированным на земле Речи Посполитой опричникам. Разумеется, он не отправлял их проверять все строения в городах, а только готовится к немедленному выдвижению.

— Вот что нашел «Оракул», — тем временем продолжил я. — Это список адресов, которые подходят под все озвученные мной условия. Учитывайте, что он может быть либо неполным, либо неверным. После войны часть архивов уничтожена, и «Оракул» может не видеть того, что есть на самом деле без актуализации данных.

— Возвращайся в Москву, сын, — чуть хриплым голосом произнес Алексей Александрович. — Тебе незачем там оставаться.

— Нет, отец, — покачал я головой. — Мы говорим о сорока миллионах людей. Я их не брошу. Меня не так воспитывали.

Руслан Александрович хмыкнул, после чего поднялся на ноги и махнул рукой.

— Вот она, кровь Демидовых, — с нескрываемой гордостью заявил он. — Внучок, я уже направил к тебе тринадцать транспортных самолетов. Делай с ними, что захочешь, и не переживай, Урал снабдил их технологией стелс. Так что никакой королек их не увидит. В цитадели есть место для посадки?

Я кивнул.

Озвученные дедом модели самолетов могли садиться вертикально. Много людей в них не засунешь, да и не предназначены они для этого. А вот грузы таскать, например, роботов «Роя», могут без проблем.

— Спасибо, князь.

— Дмитрий, — заговорил государь, прерывая наш диалог.

— Да, государь? — вновь повернувшись к царю, отозвался я.

— Если ты уничтожишь оборудование, и вся Польша окажется отрезана, ты останешься один посреди враждебной территории, — сказал Михаил II. — Я могу рискнуть сорока миллионами человек, твоя голова стоит дороже. Ты слишком полезен Русскому царству.

Полезен я был бы, если бы мне с самого начала дали нормально работать, а не дергали по первому желанию то в Москву, то в горячие точки. Но говорить это государю в такой тяжелый момент я не стал. Это я в ближайшее время окажусь недоступен для связи, а до моей семьи Михаилу II ничего не помешает добраться.

Да, я сам не