Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Реймонд Чандлер

В дом ввалились два полицейских в форме — как обычно, крупные, как обычно, с обветренными лицами, как обычно, с недоверчивыми глазами. У одного из них под фуражкой за правым ухом торчала гвоздика. Второй был постарше, седоватый и мрачный. Они постряли на пороге, с подозрением оглядывая меня, и старший бросил:

— Где?

— Внизу, в ванной комнате за занавесом.

— Останься с ним, Эдди.

Он быстро, пересек комнату и исчез. Второй, не спуская с меня глаз, процедил уголком рта:

— Никаких неосторожных движений, приятель.

Я снова уселся на диван. Полицейский стал осматривать комнату. Снизу из-под лестницы доносились шаги. Внезапно мой сторож заметил пистолет и бросился к нему, словно спринтер на старте.

— Орудие преступления? — почти завопил он.

— Думаю, что да. Из него кто-то стрелял.

— Ха! — Оскалив зубы, он склонился над пистолетой и положил руку на кобуру. Пальцы его рванули кнопку, и ладонь легла на вороненую рукоять.

— Так что вы там думаете? — рявкнул он.

— Думаю, что это орудие преступления.

— Хорошо, — усмехнулся он. — Очень хорошо.

— Ничего хорошего, — сказал я. Он сделал шаг назад. Глаза его внимательно следили за мной.

— За что вы его убили? — загрохотал он.

— Вот и я все думаю — за что?

— А, понятно, еще один умник выискался.

— Давайте посидим и подождем ребят из уголовного отдела, — сказал я. — Я поберегу силы для них.

— Не пудрите мне мозги.

— Ничего я никому не пудрю. Если бы его застрелил я, то вы бы меня здесь не нашли. Я бы вам не позвонил и не оставил в доме пистолета. И вообще, не усердствуйте. Вам вести это дело не больше десяти минут.

Его глаза стали, обиженными. Он снял фуражку, и гвоздика упала на пол. Он поднял ее, смял и кинул за экран в камин.

— Зря, — сказал я. — Они решат, что это улика, и потеряют кучу времени.

— Черт! — Он перегнулся через экран, подцепил цветок и сунул в карман. — На все готов ответ. Так, приятель?

Второй полицейский поднялся по лестнице, мрачно остановился посреди комнаты, посмотрел на свои часы и сделал запись в блокноте. Затем подошел к окну и, приподняв жалюзи, выглянул на улицу.

— Можно я тоже спущусь? — спросил его тот, кто оставался со мной.

— Зачем тебе, Эдди? Нас это вообще не касается. Коронеру позвонил?

— Я думал, что позвонят следователи из уголовного.

— Ну и правильно. Дело попадет к капитану Уэбберу, а он любит делать все сам. — Он повернулся ко мне. — Вы — Марло?

Я не стал отрицать.

— Он у нас очень умный, все на свете знает, — сказал Эдди.

Старший патрульный окинул отсутствующим взглядом меня, потом Эдди, но тут заметил рядом с телефоном пистолет, и отсутствующий взгляд сразу исчез.

— Да, тот самый пистолет, — сказал Эдди. — Я его не трогал.

Старший кивнул.

— Ребята сегодня не торопятся. Ну, а вы что скажете, мистер? Он был вашим другом? — Полицейский ткнул большим пальцем вниз.

— Только вчера познакомились. Я частный сыщик из Лос-Анджелеса.

— Вот как, — он посмотрел на меня очень внимательно, а Эдди очень подозрительно.

— Вот те на, — сказал Эдди. — Значит, будет полный бардак.

Это было первое умное замечание с его стороны, и я ему нежно улыбнулся.

Старший снова выглянул из окна:

— А ведь на той стороне дом Олмора.

Эдди подошел к нему.

— Точно. Даже табличку на воротах видно. Слушай, а этот парень внизу не тот, который…

— Заткнись, — сказал старший и опустил жалюзи. Оба повернулись ко мне с непроницаемыми лицами.

Я слышал, как к дому подкатил автомобиль, раздался визг тормозов, потом хлопнули двери, и на тропинке раздались шаги. Старший из патрульных открыл дверь, и в комнате появились двое в штатском. Одного из них я уже знал.

Первым вошел низковатый для полицейского, немолодой уже человек с усталым худым лицом. Нос у него был острый и чуть свернутый набок, словно по нему стукнули, когда он совался куда не следует. Из-под мягкой с загнутыми полями шляпы, очень прямо сидевшей на голове, торчали белые как мел волосы. Ладони человек держал в карманах коричневого пиджака, выставив наружу только большие пальцы.

За ним шагал Дегармо, крупный, с блеклыми светлыми волосами и холодными голубыми глазами на свирепом, в складках лице, — тот самый, кому не понравилось, что я торчу у дома Олмора.

Оба патрульных посмотрели на низкорослого полицейского и отдали ему честь:

— Тело внизу, капитан Уэббер, — сказал старший. — Убит двумя выстрелами после нескольких промахов. Мертв довольно давно. А этого человека зовут Марло. Частный сыщик из Лос-Анджелеса. Я его не допрашивал.

— Хорошо, — резко сказал Уэббер. Даже голос у него был какой-то недоверчивый. Мазанув подозрительным взглядом по моему лицу, он кивнул и представился: — Капитан Уэббер. А это — лейтенант Дегармо. Сначала мы осмотрим тело.

Он направился в конец комнаты. Дегармо посмотрел на меня так, будто видел впервые, и пошел за капитаном. Вместе со старшим из патрульных они спустились вниз. Мы с Эдди уставились друг на друга.

— Значит, дом напротив принадлежит Олмору? — спросил я.

Эдди сделал непроницаемое лицо.

— Да, а что?

— Просто так, — сказал я.

Он молчал. Снизу донеслись неясные голоса. Полицейский было насторожился, но тут же, уже более дружелюбно, сказал:

— А вы помните то дело?

— Немного.

— Ловко они его замяли. — Он засмеялся. — Свернули, можно сказать, и затолкали на верхнюю полку. И не увидишь, пока не встанешь на табурет.

— Ага, — сказал я. — А почему?

Полицейский сурово посмотрел на меня:

— Причины были, приятель. Точно были. Лавери вы хорошо знали?

— Не очень.

— А что вы тут делали?

— Работа привела. А вы сами-то его знали?

Эдди отрицательно покачал головой:

— Нет. Просто вспомнил, что именно парень из этого дома нашел тогда в гараже жену Олмора.

— Лавери мог здесь еще и не жить, — сказал я.

— А он здесь давно поселился?

— Не знаю.

— Дело было года полтора назад, — задумчиво произнес полицейский. — В газетах Лос-Анджелеса о нем писали?

— Один абзац на странице про происшествия в местных округах, — сказал я, чтобы поддержать разговор.