Хвосттрубой, или Приключения молодого кота - Тэд Уильямс

Фритти пришлось удовлетвориться этим ответом. Но когда чуть позже он спросил, какая здесь водится добыча, Сквозьзабор повел себя как обычно и дал Фритти подробное описание всего, что бегает, ползает, плавает и летает под древними деревьями.

Везде виднелись охотничьи метки чужого Племени. Теперь Хвосттрубой мечтал только об одном – дотянуть до конца путешествия. Он не принимал участия в оживленных спорах между Сквозьзабором и его спутниками, обсуждавшими, что значат эти метки: кто тут что делал, когда и с кем. Шустрик все время спал, ничего не видя и не слыша.

Весь день Хвосттрубой еле брел, спотыкаясь и хромая. Силы совсем оставили его, ноги не шли. И снова их с Шустриком рядышком несли полосатые братья.

То просыпаясь, то снова впадая в беспокойный сон, Фритти смутно слышал чьи-то голоса. Принц перекликался с какими-то другими кошками, и когда Фритти открыл глаза – кошки были везде, целые полчища кошек. Это было уже слишком; он снова закрыл глаза.

Потом он почувствовал, как его опустили на что-то мягкое. Голоса затихли вдали, и он снова провалился в глубокий сон.

Толпа, гудение, говор

Огромного города-улья…

Абрахам Каули

Крыша жгла ему лапы; дольше мгновения стоять на ней было больно. Проворно переступая, он посмотрел через край крыши на клубящийся внизу дым. Он знал, что нужно прыгать. Нужно спасаться. Позади него ОГОНЬ. Дым раздражал нос. Он слышал, как сзади ревело пламя. Почему он не может прыгнуть?

Его семья! Где-то позади мать с котятами, и им угрожает огонь. Они в опасности! Теперь он вспомнил.

Впереди, скрытый пеленой дыма, кто-то звал его. Он пытался что-то увидеть сквозь серые клубы, но ничего не было видно. Изнутри жилища Мурчелов до него снова донеслись голоса его близких.

Голос за дымом звал его по имени, велел прыгать вниз, спасаться. Голос был похож на голос Грозы Тараканов, а может, на голос Жесткоуса. Он попытался рассказать голосу о своей семье – о том, что они попали в ловушку и им угрожает огонь, – но голос все повторял, настаивал: прыгай, забудь о семье, беги, спасайся, беги!

Все в огне! Он метался по крыше – его гнал отчаянный крик братьев и сестер; Жесткоус – или Гроза Тараканов? – приказывал прыгать, спасаться, бежать, бежать. Но он никак не мог решиться бежать, о Харар! Бежать, бежать, бежать…

Резко задергав лапами, Хвосттрубой вернулся в реальный мир. Свет был очень яркий. Он резал глаза Вокруг сплошным забором стояли гигантские стволы деревьев. Они тянулись на много прыжков вверх и ветви переплетались, словно огромная, спрятанная под корой паутина. Но морду обдавало теплом. Сквозь разрыв высоко в ветвях падал широкий луч солнца превращая короткую нежную травку, на которой лежал Фритти, в островок лета среди прохладного древнего леса.

С трудом поднявшись, Хвосттрубой ощутил, до какой степени изранены у него лапы. Он шлепнулся обратно и хорошенько осмотрел их, осторожно трогая языком стертые места.

Кожа на подушечках потрескалась и, похоже, кровоточила. Но сейчас она была тщательно вылизана, и он не нашел ни одной занозы или колючки, – а на последнем отрезке пути к Перводомью в него воткнулось их немало – но у него не было ни сил, ни времени их выдернуть. Кто-то это сделал за него.

Сквозьзабор. Это Сквозьзабор оставил его здесь, и он же наверняка проследил, чтобы кто-нибудь занялся его лапами. А где сам Сквозьзабор?

Чувствуя себя немного странно и растерянно, Хвосттрубой огляделся вокруг. Понемногу сердце стало успокаиваться после кошмарного сна. Никого из Племени поблизости не было. Поляна среди огромных деревьев была пуста… но Фритти слышал звук голосов. Ветерок доносил до него голоса множества котов, а расстояние придавало звукам некоторую нереальность.

Медленно и осторожно ступая израненными лапами, Хвосттрубой пошел с залитой солнцем поляны навстречу голосам.

Проходя под древними деревьями Коренного Леса, поглядывая наверх, видел толстые, как канаты, пряди лишайника, тянувшиеся с ветки на ветку, – кое-где они образовывали настоящую крышу. Петляющие между корней дорожки казались коридорами с высокими сводами; проникавшее сквозь крону солнце ложилось на землю яркими пятнами и превращало дневной свет в мягкое сияние. Он уже видел кое-кого из тех, чьи голоса эхом отдавались от стволов старых деревьев и утоптанной земли.

Лес кишел кошками… их было столько, сколько он не видел за всю свою жизнь, – и все в одном месте. Всех размеров и видов: они гуляли, пели, спали, ссорились – целый кошачий мир у подножия могучих древних деревьев.

Он с изумлением уставился на это невероятное разнообразие… но на него никто не обращал внимания. Его как будто совсем не замечали. Да сколько же их! Вот толстый полосатый кот гоняется за фелой с кривым хвостом; а вот толпа окружила двух борющихся котов. Многие просто лежали и спали.

Хвосттрубой вышел на широкую тропу, настоящую колею, протоптанную в упругой, покрытой листьями земле бесчисленными лапами. По тропе сновало множество котов и кошек. Те, с кем Фритти встречался глазами, снисходили до короткого кивка, весьма неопределенного. Верно, это было какое-то приветствие, принятое в Перводомье. Некоторые пробегавшие мимо коты нетерпеливо отпихивали его в сторону. Поскольку никто, видимо, не обижался на такое обращение, он решил тоже не обращать на это внимания.

Ну и ну – сколько же этих котов и какие они все разные!

«Как же они умудряются ладить между собой?» – недоумевал Фритти.

Все это выглядело как-то неестественно. Просто муравейник какой-то. Или жилище Мурчелов.

– Хвосттрубой! Эй! Хвосттрубой!

Фритти обернулся и увидел, что к нему спешит Маркиз Тонкая Кость. Во всяком случае, очень похожий на него кот… Но когда тот подошел поближе стало ясно, что он крупнее, чем его приятель со Стены Сборищ, да и блестит побольше. Но раскраска точно такая же. С насмешливым удивлением Хвосттрубой осознал, что на мгновение ему показалось самым обычным делом встретить Маркиза здесь, в Перводомье, за много миль от их дома.

«Мое путешествие приучило меня к самым разным сюрпризам», – подумал он.

Серо-желтый кот подлетел к нему, совершенно запыхавшись.

– Мягкого мяса, – поздоровался Хвосттрубой. – А мы знакомы?

– Од… од… одну… минутку, – задыхался незнакомец; он состроил, смешную гримаску, изо всех сил стараясь выровнять дыхание.

– Прошу прощения, – сказал он минуту спустя, – но я был уж-жасно высоко на дереве, когда ты ушел с лечебного места, и, чтобы догнать тебя, мне пришлось мчаться, как покойный дядюшка Вьюга. Ох! – Он оглянулся вокруг: – Надеюсь, меня не слышал никто из друзей и родственников принца Пушли Воспарилла. Это было крайне непочтительно с моей стороны. – Он посмотрел на Фритти и улыбнулся ему такой хитрой и довольной улыбкой, что ничего не понимавший Фритти невольно улыбнулся в ответ…