Благосклонная фортуна - Юрий Иванович

Второй человек в форте по значимости и ещё пять офицеров прошли к месту событий и стали проводить осмотр, а также предварительный опрос главных свидетелей. Выживший охранник трактира сразу расставил главные акценты событий, описав все действия в начале преступного нападения. То есть указал на две невинные жертвы, которые двигались впереди рыцарей, и по какой причине они умерли. Да это и без него было понятно: несчастные приняли на себя сразу пять болтов, да так и умерли, не осознав, что случилось. Трупы на крыльце особо никого не заинтересовали: там рубились на равных, и только по причине опоздания к месту событий остальных солдат местные легко одолели первую и третью группы нападающих.

Но потом уже и у военных возникло много вопросов по поводу страшных рубленых ран, которыми было расчленено чуть ли не пятнадцать трупов. Пришлось Липуху демонстрировать тяжеленный полуторник и описывать свою роль во всём этом как наёмного телохранителя дипломатической миссии из королевства Цериал. Остальные тоже сказали по нескольку слов о своём участии, в том числе и мэтры Форш со Слишем.

По существующим законам, при подобных обстоятельствах, когда вина павших доказана, никто бы рыцарей прессинговать не стал. Но тут оживившийся майор, которому никак не хотелось отпускать основных убивцев, обратил внимание на самое главное противоречие. Перед тем пробормотав объяснения: «А что на это скажет вернувшийся утром полковник? Тот и так сорвался в ставку после проезда императора, пообещав вернуться после рассвета. Как бы чего не вышло!»:

– Так ведь эти трое – стрелки! – воскликнул он радостно.

– И что это меняет? – нахмурился староста, не отходящий от центра переговоров ни на шаг. – Или они вправе не соблюдать закон?

– Нисколько. Останься они в живых, их, скорее всего, всё равно казнили бы вместе с сержантами. Да только уже трое суток в армии и во всех временных фортах и укреплениях действует новый циркуляр императора. Когда пройдёте в форт, я вам его предъявлю и зачитаю. А пока процитирую наизусть: «…в каждом случае, когда имеет место попытка захватить огнестрельное оружие, задерживать участников этой попытки и проводить расследование инцидента не менее чем с тремя членами армейских следственных представителей комендатуры или с участием как минимум старшего командира укрепрайона». Так что…

Маркиз Хроммель стал возмущаться первым:

– С чего вы взяли, что была попытка захвата?! Эти стрелки сами явились сюда отстреливать торговцев. Вон ваши все три винтовки, забирайте их, и дело с концом!

– Увы, уважаемый! Если бы всё так было просто, то я бы с вами и возиться не стал. Но в том же циркуляре сказано: «При нахождении огнестрельного оружия у посторонних лиц арестовывать их и содержать в камерах строгого режима. При попытках сопротивления – уничтожать на месте!» Так что, господа, вам ещё повезло. Вы вшестером просто пройдёте с нами в форт, переночуете там под домашним арестом в одной из пустующих казарм, а утром, после отчёта перед полковником, преспокойно отправитесь, куда вам хочется.

И резко гаркнул не совсем понятную команду в сторону шеренг своих воинов. Те расступились в стороны, выпуская вперёд десяток стрелков и два десятка арбалетчиков. Все они подняли своё оружие и приготовились к стрельбе.

– Э-э! Майор! Мы так не договаривались! – стал возмущаться теперь трактирщик. Но его и слушать бравый служака не захотел. Отступая в сторону со своими офицерами, чтобы не находиться на линии боя, он, явно нервничая, стал восклицать:

– Господа рыцари! Именем императора требую вашего немедленного перемещения в форт!

Руки чуть ли не всех присутствующих невольно потянулись к оружию. А Ирин-тэ Шахов стал шептать, не шевеля губами:

– Дружно все приседаем, валимся на землю и раскатываемся в стороны!

Если бы положение было крайне безвыходным, то такие действия могли бы иметь пятидесятипроцентные шансы на успех. А может, и сорокапроцентные… Но в любом случае – только в сторону уменьшения шансов спастись. Тем более что изготовившиеся к стрельбе воины, несмотря на их повышенную дисциплинированность, в любом случае только и ждали команды открыть огонь. Какими бы ни были их погибшие коллеги плохими, а то и самыми отбросами общества, всё-таки они боевые товарищи, и в любом случае нормальный человек за таковых желает отомстить. И если со всей массой присутствующего народа обитатели форта могут и не справиться, то уж находящихся на острие их атаки шестерых человек, будь они хоть трижды окутаны стальными латами, всё-таки положат в обязательном порядке.

Наверное, все эти мысли проскочили в голове не только у Виктора Палцени, а в первую очередь у самого старшего в их группе и опытного, у маркиза Хроммеля.

– Отставить! – буркнул он таким тоном, что от него вздрогнули даже некоторые изготовившиеся противники. И обратился к майору: – Мы пройдём с вами, если вы гарантируете нам неприкосновенность и непристрастное разбирательство по всем законам.

– Гарантируем! – облегчённо выдохнул старший офицер в форте в это уже ночное время. – Мало того, несколько самых уважаемых человек посёлка, во главе с господином старостой могут пройти с вами и проследить условия вашего размещения. Утром они же могут присутствовать при разбирательствах господина полковника.

После таких утверждений и обещаний все присутствующие признали подобное развитие событий единственно верным. Хотя масса недовольных осталась с обеих сторон противостояния. Солдаты были злы, что их выгнали так поздно под периодически усиливающийся дождь и при этом не дали повоевать, ну а торговый и местный люд – что справедливость не восторжествовала на месте и сразу.

Единственно, кто ещё выдвинул дополнительное требование, это трактирщик, который говорил во весь голос:

– Но вы обязаны взять под строгий арест ваших сержантов! По их вине погибли люди, в том числе и сагитированные ими на преступление солдаты!

– Я и сам собирался это сделать, – сообщил майор и кивнул подчинённым офицерам: – Арестовать смутьянов и отправить их в карцер! – после чего повернулся к группе из шести самых боевых участников сражения и приглашающе махнул рукой: – Прошу, господа, за мной! Здесь и без нас разберутся с покойниками.

Ничего не оставалось, как следовать за ним следом. Хотя подспудное осознание тревоги не покинуло сознание Виктора. Причём он не мог никак понять, почему это беспокойство возникало. Как бы сам факт ночёвки в форте ничем не грозил. По крайней мере, все логичные выкладки говорили о том, что по-тихому их в ночи никто удавить не собирается. Да и ожидающийся утром полковник, скорее всего, решит проблему без лишних проволочек. Зато пришло понимание опасности, которая может подкрасться совсем с иной стороны.

Как он понял, командир форта сейчас находится в ставке, куда был послан недавно Павлом Первым, промчавшимся здесь со своей свитой. Хорошо если послан с каким-то конкретным приказом, да и только. А если с приказом, требующим тщательной идентификации всех сгоревших и погибших в городке? По сути, ведь не сложно коменданту и его подчинённым отыскать некие странности. Например, такие: труп барона Липуха Стройного опознан, но в то же время живой и бодрый барон с таким же точно именем покинул городок через короткое время после кровавого побоища. Не странно ли?