Лорд - обольститель - Пола Куин

От его глубокого, мелодичного голоса кровь Танон воспламенилась. Гарет махнул Ребекке пальцем, отдавая ей молчаливый приказ убрать простыню. Он обвел жену горячим взглядом. Гарет ненадолго задержался на ее груди, потом посмотрел прямо в глаза и… вдруг подмигнул, без усилий потушив пожар, охвативший каждую клеточку тела Танон. Гарет хотел, чтобы она чувствовала себя с ним непринужденно. Чтобы между ними возникла интимность, которая бы не стесняла ее, а наоборот, приносила радость. Танон стало приятно, что Гарет заботится о ее чувствах, и она благодарно улыбнулась.

Теперь Танон могла видеть, что нравится ему, восхищает его Ее вновь пронзил острый укол желания – ощущение, которое появлялось всякий раз, когда Гарет был рядом, и к которому она уже почти привыкла. Танон не считала себя серой мышкой. Родители часто говорили ей, что она красива. Просто она никогда не придавала этому особого значения. Мужчины смотрели на нее, но вскоре отводили взгляд. Даже в родном доме, в Аварлохе, стражники отца едва разговаривали с ней. Те мужчины, что искали ее руки, были старыми, немощными и одноглазыми, за исключением Роджера, который, впрочем, позавчера объявил всем, что его интересовало ее приданое, а не она сама. Танон не удивилась этому. Она ожидала от него подобного отношения и даже говорила себе, что хотела этого: так у нее был шанс не отдать свое сердце человеку, который ее не любил.

Но глаза Гарета всегда были устремлены в ее сторону. Его страстный взгляд находил ее среди толпящихся на поле людей, в пиршественном зале, даже на турнирной арене. С того момента, как он переступил порог Уинчестерского замка, она почувствовала себя красавицей.

Он продолжал смотреть на Танон, пока Лоретта облака ее в шерстяное платье насыщенного красного цвета с золотой окантовкой. Лиф плотно прилегал к телу, подчеркивая тонкую талию и мягкие изгибы бедер. Когда служанки начали сооружать из ее волос высокую прическу, Гарет остановил их:

– Она предпочитает носить волосы распущенными.

Танон изумленно посмотрела на него, подняв вверх брови, а потом вспомнила, как жаловалась на огромное количество шпилек в голове в тот вечер, когда Хьюберт привел Га-рета к двери ее покоев. Она удивилась, что супруг вспомнил об этом, и порадовалась, что не надо наряжаться для него, как рождественская елка. Гарету она нравилась и такой.

– Просто убери волосы с боков, Лоретта, – мягко проговорила Танон. – Чтобы они не лезли в глаза.

Лоретта заколола длинные пряди и увенчала ее голову расшитой золотом вуалью и тонким обручем.

Гарет обвел ее взглядом и почувствовал, как сердце замерло в груди. Прямо перед ним Танон превратилась из чувственной, но сдержанной богини в не менее прекрасную принцессу.

– Осталось только надеть чулки, и мы закончим, милорд. – Ребекка улыбнулась.

– Нет. Оставьте нас, – приказал он, не спуская взгляда с жены.

– Но… – начала Ребекка.

Гарет не слушал ее. Он встал и пошел к Танон, словно завороженный песней сирены, которая была слышна ему одному. Няня увела камеристок. Они вышли в коридор, едва слышно прикрыв за собой дверь.

– Мне нужно надеть чулки, там, куда мы поедем, может быть холодно, – произнесла Танон. Его пылающий взгляд лишал ее присутствия духа.

– Там тепло. Но если ты хочешь надеть чулки, то я помогу тебе.

Когда Танон поняла, что он говорит серьезно, то нервно улыбнулась ему и ответила:

– Не говори глупостей, Гарет.

Он взял в руку один чулок и пальцами собрал легкую, мягкую материю. Когда этот сильный воин опустился перед ней на колени, Танон посмотрела на дверь.

– Это безумие. Мужья не одевают своих жен.

Гарет поднял подол платья, а потом обхватил ладонью ее лодыжку.

Искусные пальцы Гарета скользили по коже и околдовывали Танон своими мягкими, словно шепот, прикосновениями.

Танон с трудом могла дышать. Гарет выпрямился во весь рост, и, прежде чем она успела совладать с бешено бьющимся сердцем, он обнял ее за талию и притянул к себе. Танон коротко, с усилием вдохнула воздух.

– Никогда больше не думай, что ты можешь разочаровать меня. Ты нравишься мне, Танон. Всегда нравилась. – Он обвел взглядом ее лицо и приблизился к ней губами. – Боже, ты очень нравишься мне.

Гарет вышел во двор замка. Увидев ожидающий его экипаж, запряженный четверкой лошадей, валлиец стиснул зубы, не давая вырваться наружу потоку грязных ругательств. С него было достаточно и громоздкой кареты, но высоко на ее крыше он увидел привязанные к ней четыре деревянных сундука различного размера. Еще один под неусыпным надзором лорда Бранда как раз поднимали наверх. Танон прощалась с остальными членами семьи. Все они лили слезы в три ручья.

– Что, черт побери, это такое? – Гарет подошел к экипажу и задрал голову, чтобы получше разглядеть ужасное зрелище, открывшееся его взгляду.

Рядом с ним появился Мэдок. Закусив зубами соломинку, он пожевал ее и ответил:

– Это часть вещей твоей жены.

– Часть? – Гарет повернулся к другу. – Что, есть еще?

– Да. Но к счастью, остальные находятся в Аварлохе.

Позади Гарета раздался голос Олуина:

– Это нас сильно задержит в пути. Теперь мы попадем домой на неделю позже, чем думали.

Принц холодно посмотрел в сторону Танон, а потом направился к ее отцу. Едва он открыл рот, чтобы высказать сомнение в здравом уме Бранда, как повелитель Аварлоха повернулся к нему и направил на него взгляд, в котором читался точно такой же вопрос.

– Вчера вечером ты наполнил сердце моей дочери надеждой, что она сможет навестить свою мать. Мы дали согласие на ваш брак, думая, что он положит конец войне. Но ваш союз не заставит норманнских баронов пропустить тебя обратно в Англию.

Гарет попытался ответить, но Бранд прервал зятя, глаза его потемнели и стали напоминать цветом ночное небо.

– Насколько я знаю, – продолжил Бранд, – ты и словом не обмолвился с королем Вильгельмом о том, чтобы он обеспечил тебе безопасный проход через границу. Поэтому я должен задать тебе вопрос: ты считаешь, что поступил здраво, когда пообещал ей это?

– Нет, я так не считаю. – Гарет встретил прямой взгляд Бранда, высоко подняв голову. – Сказать по правде, я пожалел о своих словах сразу, как только они слетели с губ. Но ваша дочь рыдала у меня на плече, и я понял, что не могу отказать ей.

Резкое выражение лица Бранда смягчилось. Его широкие плечи расслабленно опустились вниз, и он облегченно вздохнул полной грудью.

– Ах, вот в чем дело. Ну, я рад, что тебя заботят чувства Танон.

– Ее безопасность заботит меня гораздо больше. – В его голосе все еще слышалась злость. Он посмотрел на сундук, который поднимали на крышу кареты. – Если вы бывали в марке, то должны знать, что там опасно. Даже с королевской грамотой на руках нам все равно придется в некоторых местах передвигаться как можно быстрее. А теперь скажите мне – с какой скоростью может ехать эта колымага, неся на себе столько тяжелых вещей?