Коварство и честь - Эмма Орчи

— Остальные заботы я возлагаю на тебя, дорогая. Мой французский слишком плох, чтобы разбираться с этой историей.

Маргарита поняла намек. Сэр Перси, блестяще владевший французским, никогда не говорил на нем в Англии, чтобы не возбуждать подозрений подосланных врагов и шпионов.

Лежавший на сиденье-подоконнике человек, больше похожий на неопрятный узел, слегка приподнялся. И оказался юношей в грубой рыбацкой одежде, с плотно сидевшей на голове шапкой. Но руки были тонки, как у женщины, а лицо отличалось изысканной красотой.

Маргарита молча сняла с него шапку, и иссиня-черные волосы густой массой рассыпались по плечам.

— Я так и думал, — спокойно заметил сэр Перси. Перепуганная незнакомка вскочила и разрыдалась.

— О Боже, Боже! Святая дева, защити меня! — молила она.

Им оставалось только ждать.

Наконец первый пароксизм страха и ужаса прошел. Незнакомка с легкой сухой улыбкой взяла протянутый леди Блейкни платок и стала вытирать глаза. И только потом взглянула на приютивших ее добрых самаритян.

— Знаю, я нежеланная гостья, — по-детски дрожащими губами выговорила она. — Но если бы вы только представили…

Теперь она села прямее, судорожно скручивая платок.

— Несколько английских джентльменов были добры ко мне… там, в городе, — уже спокойнее продолжала она. — Дали мне еду и приют и оставили одну отдыхать. Но мне стало душно в маленькой комнате. Я слышала, как остальные разговаривают и смеются, а вечер был так прекрасен! Поэтому я вышла на улицу… хотела подышать свежим воздухом… но вокруг все было мирно и чудесно… разительно не похоже на…

Она вздрогнула и, кажется, собралась снова заплакать. Но Маргарита мягко спросила:

— Так вы продолжили прогулку и нашли дорожку?

— Совершенно верно, — кивнула женщина. — Я не заметила, что людей становилось все меньше. Но внезапно осознала, что меня преследуют, и побежала. Господи, как я бежала! Не знаю почему! Только чувствовала, что меня преследует что-то жуткое!

Расширенные от страха зрачки зияли непроглядной тьмой. Взгляд был устремлен на Маргариту и ни разу не обратился к сэру Перси, стоявшему чуть поодаль. Судя по виду, рассказ его ничуть не тронул.

Незнакомка снова вздрогнула: лицо от страха казалось серым, а губы бескровными. Маргарита погладила ее по трясущимся рукам.

— Хорошо, что вы нашли дорогу сюда, — мягко заметила она.

— Я увидела свет, — объяснила женщина. — И думаю, меня вел инстинкт, призывающий найти убежище. Но тут я споткнулась о камень и упала. Попыталась подняться, но у меня не хватило времени. В следующий момент мне на плечо легла чья-то рука, и голос… о, этот голос, которого я смертельно боюсь, назвал меня по имени.

— Голос гражданина Шовелена? — просто спросила Маргарита.

Женщина быстро вскинула голову.

— Вы знаете… — пробормотала она.

— Я знаю этот голос.

— Но вы знаете его? — настаивала незнакомка.

— Знаю, — кивнула Маргарита. — Я была вашей соотечественницей. До замужества меня звали Маргарита Сен-Жюст.

— Сен-Жюст?

— Мы с братом кузены молодого депутата, друга Робеспьера.

— Помоги вам Господь, — пробормотала женщина.

— Он уже помог, приведя нас обоих в Англию. Мой брат женился, а я теперь леди Блейкни. Вы тоже будете счастливы и в безопасности.

— Счастлива? — вырвалось у женщины вместе с жалобным всхлипом. — В безопасности? Мой Бог, если бы я только могла в это поверить!

— Но чего вам бояться? Шовелен может иметь некоторую призрачную власть во Франции. Здесь он таковой не пользуется.

— Он ненавидит меня, — пробормотала незнакомка. — О, как он меня ненавидит!

— Почему?

Незнакомка ответила не сразу. Ее глаза, темные как ночь, испытующе смотрели в самую душу Маргариты, читая мысли, скрытые безмятежным выражением лица.

— Все началось так глупо… — порывисто продолжала она. — Бог мой, как глупо!

Она неожиданно сжала руки Маргариты и с детским энтузиазмом воскликнула:

— Вы слышали об Алом Первоцвете, не так ли?

— Слышала, — кивнула Маргарита.

— И тоже считаете его самым красивым, самым храбрым, самым лучшим в мире человеком?

— Считаю, — спокойно улыбнулась Маргарита.

— Но во Франции его ненавидят как врага республики. Он против жестокой бойни, преследования невинных, спасает их и помогает чем может! Поэтому они его и ненавидят. Естественно.

— Естественно!

— Но я всегда восхищалась им, — продолжала женщина, сверкая черными бриллиантами глаз. — Всегда-всегда! С тех пор, как услышала, что он спас графа де Турнея, и Жюльетту Марни, и Эстер Венсан, и… и множество других. О, я знаю все! Потому что знакома с Шовеленом и кое с кем в Комитете общественного спасения и попыталась выудить кое-какие сведения об Алом Первоцвете. Стоит ли удивляться, что я восхищалась и боготворила его всей душой. Я готова жизнь отдать, чтобы помочь ему! Он был путеводной звездой в моей унылой жизни! Моим героем и королем!

Она помедлила, глядя перед собой, словно представляла героя своих грез. Щеки пылали, а изумительные волосы окутали плечи собольей мантией, обрамляя идеальный овал лица и подчеркивая белизну шеи. Перед Маргаритой сидело воистину прекрасное создание. И та, одна из прелестнейших женщин своего времени, преисполнилась искренним восхищением незнакомкой и ее, казалось бы, искренним энтузиазмом.

— И вот, — заключила женщина, возвращаясь к болезненным реалиям нынешней жизни, — теперь вы, возможно, понимаете причину ненависти Шовелена.

Она содрогнулась. Свет в глазах потух, словно унеся румянец.

— Должно быть, вы были довольно неосмотрительны, — с улыбкой заметила Маргарита.

— Полагаю, вы правы. А Шовелен так мстителен! Ненавидит Алого Первоцвета. Из нескольких слов, глупых неосторожных слов, он сумел состряпать дело. Меня предупредил друг. Мое имя уже внесено в списки Фукье-Тенвиля. Знаете, что это означает? Допрос! Арест! Приговор! Гильотина. О мой Бог! А ведь я не сделала ничего… ничего! Я сбежала из Парижа! Влиятельный друг сумел это устроить. Меня сопровождал верный слуга. Мы добрались до Булони. Не знаю, как и каким образом. Я была так слаба, так больна, так несчастна, что, казалось, умирала. Просто позволила Франсуа, своему слуге, увезти меня куда пожелает. Но у нас не было ни паспортов, ни бумаг, ничего! А Шовелен шел по нашему следу. Приходилось скрываться в амбарах, сараях, свинарниках… где угодно. Наконец мы добрались до Булони. К счастью, у меня было немного денег, и мы смогли уговорить рыбака продать нам лодку. Маленькую весельную шлюпку. Нам было очень страшно, но на кону стояли две жизни, его и моя. Маленькая лодка в огромном страшном море! К счастью, погода была прекрасной, и Франсуа усадил меня в лодку. Помню только, как берега Франции все отдалялись и отдалялись. Я была такой измученной… возможно, и задремала. Но что-то внезапно разбудило меня. Я услышала крик. Точно знаю, что услышала крик, а потом всплеск… жуткий всплеск… Я промокла насквозь… Одно весло еще торчало в уключине, второго не было. И Франсуа исчез. Я оказалась совсем одна.