Галина Уланова. Одинокая богиня балета - Софья Бенуа

Сегодня на Новодевичьем кладбище стоит памятник Берсеневу, а сбоку имеется маленькая табличка, на которой написано: «Памятник сделан скульптором Янсон-Манизер по просьбе Галины Сергеевны Улановой»…

Следующим увлечением балерины стал главный художник Большого театра Вадим Федорович Рындин. Как и его предшественники, делившие постель со знаменитой танцовщицей, Рындин тоже бросил свою семью. Пара Рындин и Уланова многим казалась необычной, ведь они были полной противоположностью друг другу. Художник – веселый, общительный, душа любой компании. А Галина Сергеевна обладала замкнутой натурой, нелегко шла на контакт с людьми. Однажды она призналась:

– Вадим Федорович был ревнивым. Иногда это приводило ко всяким неприятностям. Но что лукавить?! В глубине души я думала: вот тебе уже за сорок, а тебя еще ревнуют…

И не поймешь – радовало это ее или огорчало… Удивительно вообще, что она сделала подобное признание, ведь обычно из Улановой невозможно было вытянуть хоть мало-мальские подробности личной жизни.

Возможно, Рындин по-настоящему любил Уланову, но не сумел справиться с одной своей пагубной слабостью – он пил, причем с годами все больше и больше. В конце концов Галина Сергеевна выгнала его.

Вадим Фёдорович Рындин[37] (2 [15] сентября 1902, Москва – 9 апреля 1974, там же) – советский живописец, театральный художник, сценограф, педагог, профессор. Академик АХ СССР (1964; член-корреспондент 1947). Народный художник СССР (1962). Лауреат Сталинской премии второй степени (1950). Член ВКП(б) с 1951 года.

Вадим Рындин родился в Москве, в 1918–1922 годах учился в Свободных художественно-технических мастерских в Воронеже, затем, в 1922–1924 годах, во ВХУТЕМАСе. Был членом объединений «Маковец», «Четыре искусства», Общества московских художников, АХРР.

В 1931–1934 годах Вадим Рындин был главным художником Камерного театра, в 1935–1944 годах – Театра им. Е. Вахтангова, в 1944–1947 – Театра им. Маяковского. В 1947 году вернулся в Театр им. Вахтангова, где занимал пост главного художника до 1958 года. Одновременно с 1953 года был главным художником Большого театра Союза ССР.

В работах Рындина конца 1920-х – начала 1930-х годов ощутимо влияние конструктивизма. Затем он сочетал условные конструкции с живописными декорациями, часто использовал как основу оформления спектакля единую сценическую установку. В целом его творчеству присущи романтический пафос, эмоциональная насыщенность и лаконизм образов, тяготение к героико-эпическим решениям и ёмким метафорам.

С 1965 года преподавал в Институте им. В. И. Сурикова. С 1964 года был действительным членом Академии художеств СССР. Умер 9 апреля 1974 года; похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Интересные подробности близких отношений московских «небожителей» в одном из интервью озвучила известная актриса Римма Маркова[38]:

«Одно время мужем Улановой был Юрий Завадский, худрук Театра им. Моссовета. Так получилось, что и он, и Галина Сергеевна, как, впрочем, многие знаменитые люди того времени, жили в одном доме – в высотке на Котельнической набережной. Завадский часто подвозил на своей служебной машине Фаину Раневскую, которая служила в Театре им. Моссовета и тоже жила на Котельнической. Однажды они приехали поздно вечером. Пока Фаина Георгиевна выходила из салона, Завадский стоял на улице, подняв глаза на светящееся окно в квартире Улановой: “Не спит моя звездочка ясная”. Раневская слушала-слушала, а потом не выдержала: “Просрал ты свою звездочку, Юра. Просрал”».

Алексей Щеглов в книге «Раневская. Фрагменты жизни» рассказывает:

«Иногда у Фаины Георгиевны бывала Уланова. Вскоре после войны Фуфа приехала вместе с Галиной Сергеевной на каком-то маленьком тупоносом “форде” сказочно синего цвета на дачу, где мы отдыхали. Уже тогда Фаина Георгиевна знакомила бабушку с Улановой – с необычайно восхищенным уважением. Уланова держала себя удивительно просто. Помню, все пошли гулять к пруду, и там Галина Сергеевна учила меня правильно бросать камешки, “как мальчишки”, сбоку и так, чтобы они при этом летели как можно дальше. В котельнической квартире у Фуфы на стенах ее комнат я видел нежные акварели и темперные этюды: букеты полевых цветов, подаренные Раневской мужем Галины Сергеевны Улановой Вадимом Рындиным, который встретился с Раневской еще у Таирова в Камерном театре, был в восхищении от театра, от Алисы Коонен, был свидетелем московского дебюта Раневской. Он бывал у Раневской иногда один, чаще с Галиной Сергеевной. Они были соседями Фаины Георгиевны: их квартира размещалась там, где и сейчас живет Галина Сергеевна, – в центральном высотном блоке котельнического дома.

Рындин дарил Фаине Георгиевне множество редких книг, импортных красок, пастелей, голландскую темперу – он был театральным художником, тогда – главным художником Большого театра, часто бывал за рубежом. Фаина Георгиевна очень нежно к нему относилась, называла “Вадим”, иногда уменьшительно-ласкательно “Вадимчик”.

Галина Сергеевна Уланова и Вадим Фёдорович Рындин

Однажды Раневская и Уланова приняли участие в нетрадиционном официальном мероприятии. После XX съезда ее и многих других известных деятелей культуры пригласили на процедуру сдачи лауреатских знаков «старого образца», то есть “сталинских” лауреатских медалей. Я хорошо помню Фуфины награды – ордена и эти лауреатские медали – профиль Сталина размещался на небольшом диске, прикрепленном колечком к красной орденской планке. Все это у Раневской называлось “похоронные принадлежности”. Сталинская премия 1-й степени сопровождалась золотой медалью с золотым сталинским барельефом, 2-я степень имела золотого Сталина на серебряном диске, а третья была, по-моему, вся серебряная или бронзовая. Фуфа показывала домашним, как перед официальным правительственным чиновником, проводившим прием старых медалей, недавние верноподданные “отца народов” с омерзением бросали эти “культтовары” в огромный ящик, демонстрируя свое публичное очищение от скверны».

О своей соседке-балерине потрясающая в своей неподражаемой ироничности Фаина Раневская говорила: «К искусству Улановой отношусь коленопреклоненно». И была искренна!

Между прочим, Раневская очень любила балет, обожала Татьяну Вечеслову, часто бывала в Большом театре посмотреть любимую Екатерину Гельцер и незабываемую Галину Уланову, дружила с Ниной Тимофеевой, Раисой Стручковой.

С Рындиным у Галины Улановой жизнь не сложилась, пара рассталась. Словно оправдывая происходящее и беря вину на себя, Галина Сергеевна говорила:

– Наверное, я просто по характеру не домашний человек, вот и семьи не получилось.

Однако будем справедливы: она ценила всех своих избранников, как и подобает настоящей женщине, которая даже в ошибках видит лишь жизненный опыт.