Вкус греха - Мэгги Кокс

– А Элизабет… Ты когда-нибудь встречался с ней после?

– Нет, к сожалению… Она сказала, что будет лучше, если мы не станем продолжать общение. Я просто молюсь о том, что, где бы она ни была, пусть будет счастлива и путешествует, собирая краски для своих картин. Когда я думаю, что она продолжает заниматься любимым делом, это делает меня счастливым.

Опершись на кровать, Роуз ласково коснулась губами его щетинистой щеки.

– Благослови тебя бог, Филипп. Не могу передать словами, как важно для меня то, что ты сказал. Я чувствую себя так, словно у меня гора свалилась с плеч. Мне легче, и теперь я верю, что все может получиться, но я все еще переживаю, что этот мужчина не испытывает ко мне таких же чувств…

– Тебе не нужно сомневаться в этом.

– Спасибо. Ты прекрасно поднимаешь самооценку у юных особ, знаешь ли.

Взглянув в сторону двери, она заметила суровую на вид медсестру, которая указывала на настенные часы, намекая, что приемные часы закончились. Филипп проследил за ее взглядом.

– Мне пора идти. Я буду звонить тебе так часто, как смогу, и держать в курсе всех продаж. Если тебе чего-то захочется, просто скажи мне. И еще одно: пожалуйста, сообщи мне примерную дату, когда сможешь вернуться домой.

– Конечно, я сделаю это. Теперь ступай и встреться со своим таинственным мужчиной. Может быть, в один прекрасный день ты сможешь назвать мне его имя? А пока передай ему это – боги улыбнулись ему в тот день, когда он впервые встретился с тобой.

* * *

Первое, что Джин увидел, когда открыл глаза следующим утром, был красный бархатный футляр. Вечером, вернувшись из ресторана, он с презрением бросил его на туалетный столик.

Роуз даже не представляла себе, как она унизила его своей яростной обличительной речью о том, какую скудную жизнь он вел. И тем, что практически бросила его подарок обратно ему в лицо. Неужели послание, которое он написал и вложил для нее в цветы, ничего не значило для нее? Он был глубоко уязвлен тем, что она отказалась от него.

Джин был так взволнован, что не нашел в себе сил вернуться в офис. Он отправился домой, где решил закончить с делами. Сосредоточившись на своих планах относительно нового ресторана, он сознательно старался отвлечься от мыслей о Роуз. Ему удалось связаться со многими профессионалами высокого класса, которые работали в гостиничном бизнесе, чтобы напомнить им о новом ресторане с видом на Темзу.

Как и ожидалось, заинтересованных оказалось масса. Люди стремились работать на него, и ему удалось привлечь немало именитых деятелей ресторанного бизнеса.

После пары бокалов редкого бордо, которое он привез с собой из собственного винного погреба в Париже, он продолжил работать допоздна, пока не начал буквально валиться с ног от усталости. И наконец, когда у него начали слипаться глаза, мужчина скинул ботинки и, повалившись в постель, крепко уснул.

Но даже тогда Джину не удалось изгнать из памяти мысли о прекрасном лице Роуз, ее завораживающем васильковом взгляде… Впервые в жизни он понял, что был безумно, бесповоротно влюблен.

Это знание должно было наполнить его радостью, но последующие мысли отрезвили его. Женщина его мечты отказалась от него…

Он был совершенно подавлен. И именно поэтому, когда утром он увидел футляр с бриллиантовым браслетом, сразу вспомнил, как холодна и неумолима вчера была с ним Роуз. Эту женщину не впечатляло его состояние или его способность добиваться всего, что он хотел. На самом деле Роуз считала, что это его качество вовсе и не было положительным.

Она была совершенно не похожа ни на одну женщину, которые обычно вились вокруг обеспеченных мужчин. Она не хотела от него ничего, кроме того, чтобы он начал смотреть вокруг и видеть, что в жизни есть вещи более важные, чем деньги, – природа, красота и возможности обрести душевную близость…

Ничего из этого Джин не мог купить, чтобы убедить любимую женщину в том, что за статусом и деньгами находится искренний человек, который когда-то принял неправильное решение.

Объяснимое стремление зарабатывать деньги, чтобы обеспечить будущее своих родителей и свою собственную жизнь, стало ненасытным после потери его сестры… Джин стал вести себя так из лучших побуждений, но затем это переросло в зависимость. Ни днем ни ночью он не знал покоя и поэтому не мог завести достойных отношений.

Он только и делал, что работал.

Люди понимали, что для того, чтобы поддерживать определенный уровень жизни, ему нужно было тратить много сил, и поэтому у него не было времени на отношения.

Затем он построил себе дом в уединенном месте в надежде обрести покой от ежедневных нападок прессы. Джин также уповал на то, что там, в изоляции, он сможет справиться со своим горем, исцелиться от своего желания работать без устали.

Если бы только у него было мужество довериться Роуз, поведать свою историю, объяснить, почему он так пристрастился к деньгам. Джин бы поделился с ней своим заблуждением – что деньги когда-нибудь излечат его от потери. Он мог бы рассказать о своей сестре и о том, как она погибла, когда ей было всего три года. В их семье она была настоящим лучиком света, и они никогда не забудут ее…

Уронив голову на руки, он задумался. Единственное, что ему нужно сделать, – придумать, как вернуть Роуз, потому что мысль о том, что ему придется жить без нее, была невыносима.

Роуз приняла волевое решение отложить самый важный звонок до вечера, когда она закончит свою работу. К тому же она знала, что Юджин и сам будет работать допоздна. Но правда была в том, что нечто скрывалось за ее промедлением. Боль вязала тугие узлы у нее в груди. Она боялась, что он не захочет с ней разговаривать после того, как она оставила его в ресторане, он наверняка принял решение, что ему не нужна женщина, которая не умеет держать свои мысли при себе.

Когда же она набралась храбрости и позвонила ему, то попала на секретаря.

– Мистера Боннэра сегодня нет, – услышала она недовольный ответ секретаря. Женщина явно давала ей понять, что она попусту тратит ее время.

Такое обращение моментально вывело Роуз из себя.

– Если он не в офисе, в таком случае прошу любезно сообщить мне, где я могу его найти. Он не отвечает по мобильному.

– Нет, боюсь, я не могу этого сделать.

– Но это важно!

Женщина раздраженно выдохнула:

– Мисс Хиткор, если бы мистеру Боннэру было важно связаться с вами, он бы оставил мне соответствующие инструкции. Сегодня же он просил его ни с кем не соединять.

– Но…

– Всего хорошего, мисс Хиткор.

Роуз была не на шутку обеспокоена, когда секретарь повесила трубку. Понимание того, что теперь она никак не могла связаться с Джином и объясниться в последний раз, сводило ее с ума. Зачем она так долго откладывала этот звонок? Что, если он отбыл в другую страну и вернется лишь через несколько дней или еще хуже – несколько недель?